Роберт Стайн - Потерявшие память

Потерявшие память

1

Джейкоб Миллер — это я!

Обыкновенный мальчишка. Такой же, как все. Ничего выдающегося. И всегда был таким. Из хорошей семьи. Да и друзья у меня просто классные ребята! И ничего особенного, необычного в моей жизни не происходило.

Выгляжу я отлично. Короткая стрижка, глаза карие и, как утверждают некоторые, хорошая улыбка. Вес примерно тот же, что и у ребят шестого класса, в общем, средний.

Я любознательный, мне всё интересно. Люблю спорт: футболист я классный. И плаваю ничего. И книжки люблю про спорт и приключения. Про кино и говорить нечего! Сами понимаете.

Мне всегда нравились смелые парни, которые по полгода проводят в океане на каком-нибудь плоту, среди жутких волн.

Или те, кто с риском для жизни поднимаются на Эверест.

Учусь я в общем неплохо, отметки у меня вполне. Я мог бы стать первым в классе, если бы чуточку поднажал… Ну да ладно! В общем, я собой доволен.

Дружу с классными парнями. Всегда и везде мы вместе. И на каникулах, и после школы. Болтаемся по улицам, играем в футбол, смотрим новые фильмы — в общем, время пролетает незаметно.

И характер у меня что надо, так все говорят. Не могу подолгу злиться, не кричу, чуть что. Да и унывать не умею. Это не по мне!

Мама с папой считают, что я отходчивый. Впрочем, сам я так до конца и не понял, что я такое.

Но стоит вам посмотреть на мою фотографию, наверняка скажете: «Славный парнишка!»

Да, так оно и есть — вполне нормальный мальчик из шестого класса.

Абсолютно нормальный.

Но почему вдруг в один прекрасный миг именно моя жизнь перевернулась? Причём самым роковым образом!

Почему именно моя жизнь полетела вверх тормашками?

Ещё вчера всё шло ровно, а сегодня летит под откос. Почему?

Кто объяснит мне случившееся?

Хоть кто-нибудь может это разъяснить?

В общем, чтобы вам было понятней, начну с того дня, когда…

2

В тот день, первый после летних каникул, я находился в классе и чувствовал себя так, как всегда в первый школьный день.

Все вокруг галдели, болтали.

Хихикали, хохотали и взвизгивали от радости.

Весело! В общем, всё как всегда.

Скрипят парты. Щёлкают замочки. Ребята радуются — ведь целое лето не виделись.

Засыпали друг дружку тысячью вопросами. И все бродят по классу, отыскивая себе место. Выходят, снова входят.

Я тоже немного взволнован. Ещё бы! У меня от переживаний всегда чуточку сводит живот. Но сегодня почему-то я волнуюсь больше обычного. Почему, не знаю.

Раньше в первый день занятий я был спокойнее.

Моё место в третьем ряду, возле прохода. На моей парте возвышается стопка ярких книг в блестящих переплётах. Беру верхнюю, открываю — переплёт аж потрескивает, ведь книга совсем новая.

В эту минуту в классе появляется учитель. Он коренастый, с рыжеватой, мощной шевелюрой. А лицо строгое. И очки в тяжёлой чёрной оправе.

Одет он ещё по-летнему: тёмные брюки и белая рубашка. Из-под коротких рукавов выглядывают незагорелые, розоватые, крепкие руки.

Он идёт чуть согнувшись, словно ему мешает ветер. Рыжеватая шевелюра колышется. На первый взгляд наш учитель важен и суров.

Ребята быстро рассаживаются по местам, всё ещё болтая и смеясь. Но учитель словно не замечает никого. Молча подходит к своему столу, раскладывает на нём тетради, бумаги. Снимает очки и протирает стёкла большущим носовым платком.

Весело звенит школьный звонок. Этот звук становится всё громче в стенах затихающей школы. Лето кончилось!

— Здравствуйте. Я мистер Крэй, — объявляет наш учитель.

Какой у него странный голос! Очень низкий, глубокий. Такие голоса бывают у крепких, высоких мужчин.

Я почему-то снова чувствую волнение, которое сжимает мой бедный желудок.

Потихоньку оглядываю класс. Как это я раньше не заметил? Мой взгляд скользит по лицам одноклассников. Но кто они? Я никого из них не знаю!

Разумеется, каждый год в нашем классе появляются новенькие. Но ведь не столько же сразу!

И где мои старые приятели?

По спине пробегает холодок.

Я ведь знаю, что в нашей школе всего два шестых класса. Но так не бывает, чтобы все мои одноклассники почему-то оказались в другом классе!

Кто эти ребята?

Похоже, они не чувствуют себя новенькими. И хотя мне они незнакомы, друг друга-то они знают!

Может быть, я попал не в свой класс? Меня охватывает лёгкая паника. Быстро достаю из сумки своё школьное удостоверение: «Джейкоб Миллер. 6-й класс мистера Крэя».

Нет, всё в порядке. Я там, где мне полагается быть.

Глупо бы я выглядел, если бы встал с извинениями: «Кажется, я попал не в свой класс».

Но всё-таки почему я никого не знаю?

Я оборачиваюсь. На последней парте в нашем ряду симпатичная светловолосая девчонка. Солнце, залившее весь класс золотом, бликует и в её волосах. Она что-то строчит, склонив голову. Её я тоже не знаю.

Парнишка в красной бейсболке набекрень — такой загорелый крепыш — ухмыляется мне. И его я вижу впервые. Может, он вовсе и не мне улыбается?

Я вглядываюсь в лица ребят на задних партах. Ну хотя бы одно знакомое лицо! Нет, все чужие. Кто они?

— Рад видеть вас в школе. Поздравляю всех с началом учебного года, — гудит мистер Крэй. Уперевшись кулаками в поверхность стола, он подался чуть вперёд и строго оглядывает нас.

Я с трудом сдерживаюсь от хохота: так он сейчас похож на гориллу!

— Надеюсь, вы хорошо отдохнули. Итак, начинается новый учебный год в трейном классе! — продолжает учитель.

«Что? В каком?»

Я быстро поднимаю руку.

— Простите! Что вы сказали? В каком классе?

3

Громко закашлял мальчик, сидящий впереди. Наверное, подавился жевательной резинкой.

Кашель, задыхающийся лепет, шум вокруг отвлекают внимание класса от заданного мной вопроса.

Мистер Крэй пытается помочь ему, хлопает мальчишку по спине. Все шумят.

Но кое-кто поворачивается ко мне.

Мистер Крэй шутит:

— Я вижу, ты слегка ошарашен первыми школьными впечатлениями!

Раздаются сдержанные смешки.

Но почти всё внимание несчастному мальчишке. С красным лицом, потный, он смущённо откидывается на спинку парты и смотрит в пол. А я рад, что все повернулись в его сторону и не видят меня. Я крепко вцепился в крышку парты, у меня перехватило дыхание, и я никак не могу расслабить побелевшие от напряжения пальцы. Что происходит?

«Джейкоб! — говорю я себе. — Не смей так волноваться».

А мистер Крэй между тем спокойно подходит к доске, берёт мел и пишет.

Я слышу знакомое попискивание сухого мела и постукивание по доске. Как обычно.

Но что он такое пишет?

Я вглядываюсь в написанное и чувствую, что дыхание моё снова замирает.

Не схожу ли я с ума?

Я не могу прочесть ничего!!!

Но может, это буквы незнакомого алфавита? Или символы какой-то новой игры?

Я незаметно потираю глаза. Наверное, от напряжения у меня просто поплыли буквы.

Нет, всё то же. Я даже не знаю, буквы вижу на доске или цифры.

Сердце начинает учащённо биться. И снова желудок болью отзывается на моё волнение.

Я оглядываю соседей: ребята списывают в свои тетради текст с доски. А я даже не в силах это прочесть!

Мистер Крэй останавливается, стирает последнюю строчку и пишет что-то заново.

Что?

По спине пробегают мурашки.

Мел скрипит и постукивает. Я же с трудом дышу.

Может быть, я сплю? И мне снится кошмар?

Я щиплю себя за руку, сильнее, ещё сильнее! Мне действительно больно, до слёз больно.

Но я не просыпаюсь.

Наконец мистер Крэй кладёт мел на место и поворачивается к нам. Отряхивает рубашку и стирает с пальцев белую пыль, потом подходит к столу и листает бумаги.

— Джейкоб Миллер, — провозглашает он громко. — Будь добр, пойди к доске и попробуй это решить.

4

Я судорожно сглатываю слюну. Звук такой громкий, что мне становится неловко. Я краснею.

Мысленно молю о помощи. Как мне понять написанное?

— Пожалуйста, — снова приглашает меня мистер Крэй, — покажи нам, как решается это уравнение.

Я вздрагиваю.

— Да… Ну, вот… Э-э… — всё, что я смог произнести.

И это первый день в школе! Наверное, мои новые одноклассники принимают меня за идиота.

Стараясь говорить уверенней, смотрю в лицо учителя:

— Я не могу решить… В классе миссис Палкер мы не решали таких уравнений…

— Что-что? — сзади смеются и шепчутся.

Симпатичная девчонка с золотыми волосами удивлённо рассматривает меня.

— А кто-нибудь может решить? — обращается учитель к классу. — Я предложил вам самое лёгкое уравнение для начала.

«Лёгкое? — подумал я. — Наверное, это шутка».

Я вижу, как кудрявая темноволосая девочка изо всех сил тянет руку вверх. Вот она идёт к доске, берёт мел и быстро-быстро пишет под учительской писаниной.