Даниил Курсовский - Бантик мира[СИ]

Даниил Наевич Курсовский

Бантик мира

1

— Ну, давайте посмотрим, что у нас было за эту неделю… — почти благодушно проговорили Анна Семеновна.

— Давайте… — нервно прошептала Галина Николаевна.

— Тэкс… Понедельник. Драка с Геной Никишиным. Вторник. Две драки. Обе — с Игорем Метелкиным. Первый раз, на перемене, им не удалось выяснить, кто круче, поэтому они после школы продолжили.

Галина Николаевна прерывисто вздохнула.

— Среда. Две драки. Первая, вновь с излюбленным, так сказать, соперником, Геной Никишиным. «И вечный бой, покой нам только снится!..» В таком духе. Вторая — с Ярославом Скорых. В общем, и этот день был прожит не зря!..

Анна Семеновна бросила быстрый взгляд на Галину Николаевну. Та лишь вздохнула в ответ, чувствуя, как ее лицо становится горячим.

Анна Семеновна продолжила:

— Четверг. Драка с Яной Карельцевой. Пятница. Драка с Яной Карельцевой.

— Подождите! — воскликнула Галина Николаевна. — Они же с Яной лучшие друзья! С детского садика! Она и живет в нашем подъезде, на третьем этаже. И в четверг и пятницу они у нас дома вместе делали уроки! Все было очень мило…

— Ничего странного. — развела руками Анна Семеновна. — В школе подрались, к вечеру помирились. На следующий день опять подрались, потом опять помирились. Вообще умные дети, должна заметить. Предпочитают свою агрессию оставлять в школе. А домой приходят опять тихие, опять скромные…

Анна Семеновна поверх очков взглянула на Галину Николаевну.

Галина Николаевна покраснела еще сильнее.

— Но меня это, знаете ли, не устраивает! — сказала Анна Семеновна, отодвигая в сторону записную книжку. — Это неправильно!

— А как правильно? — осмелилась спросить Галина Николаевна. — Чтобы они дрались дома, а тихие и скромные приходили в школу?..

— Нет, этот вариант меня тоже не устраивает. Агрессии не должно быть нигде! Ни дома, ни в школе.

— А разве это возможно?..

— Разумеется, возможно! Мы ведь люди, а не дикие звери какие-нибудь. Нужен просто правильный баланс.

— Между чем и чем?..

— Между инь и ян.

Галина Николаевна вытаращила глаза на Анну Семеновну.

— Что вы так удивляетесь? — спокойно сказала та. — Дело тут именно в этом! Уже давно доказано, что мужское и женское начала всегда присутствуют и в мужчинах, и в женщинах. Все определяет их правильное соотношение.

— И как же его добиться?..

— Есть один способ. Необычный, должна признаться. Но действенный!..

2

— Платье?! — завопил Женя. — Мне надеть платье?! Ни за что! Я тебе не девчонка!

— А никто и не говорит, что ты девчонка. Но платье тебе поможет кое-что поправить в характере. Внесет в него гармоническую струю! — твердо заявила Галина Николаевна.

— Ни за что! — высокомерно заявил Женя, становясь в позу Наполеона.

— Ну, тогда придется тебе покинуть и эту школу. — вздохнула Галина Николаевна. — Мы уже много школ поменяли, одной больше, одной меньше… Подумаешь, проблема. Да, Женечка?..

Двенадцатилетний Женя посмотрел на маму с подозрением.

— Я не хочу уходить из этой школы. — шмыгнув носом, сознался он.

— Почему?

— Ну… Мне тут нравится! Классная школа. И Анна Семеновна просто супер.

— Ага. Вот как. Ну тогда вопрос стоит следующим образом: или ты идешь завтра в школу в платье, как примерная девочка, или в штанах, как обыкновенный мальчик. Но уже в какую-то другую школу.

— А другие варианты есть? — пробормотал Женя.

— Увы… Нету! — развела руками Галина Николаевна.

— Меня же все засмеют! — трагическим тоном прошептал Женя.

— Ничего подобного. В этой школе никто ни над кем не смеется. В смысле, не издевается. Прямо поражаюсь, как Анне Семеновне удалось этого добиться… И вообще, все зависит от того, как ты себя поведешь. Или ты просто боишься?..

— Чего это я боюсь? Платья что ли? Ничего я не боюсь!

— Ну, в таком случае давай переоденемся?

И Галина Николаевна вынула из шкафа ярко-красное платье в белый горох.

Увидев платье, Женя открыл рот.

— А… А зачем мне сейчас переодеваться? — пробормотал он.

— Для тренировки. Чтобы освоиться в новой одежде. А вот это надо надеть под платье!

И Галина Николаевна продемонстрировала сыну нарядные трусики, подшитые оборками

Женя нервно глотнул.

— Снимай штаны! — скомандовала, не теряя времени, Галина Николаевна.

Женя замялся.

— Ну? — строго взглянула на него Галина Николаевна.

Женя покраснел.

— Что, прямо при тебе?

— А ты что, меня стесняешься, что ли? Можно подумать, я тебя родила в одежде!..

— Ну мам… Ты хоть отвернись!..

— Ладно. Сегодня, в виде исключения, отвернусь.

Галина Николаевна протянула сыну трусики.

— Надевать вот так, цветочками вперед.

И Галина Николаевна отвернулась к двери, слушая, как позади нее шуршит одежда.

— Я… это… Я их надел… — просипел, наконец, Женя.

Галина Николаевна повернулась.

Мальчишеская одежда Жени лежала горкой на стуле, а он сам стоял в одних бело-розовых трусиках, красный, как рак.

Галина Николаевна улыбнулась.

— Ты зря смущаешься. — сказала она. — В этих трусиках ты выглядишь очень мило. Резинки не жмут?

— Нет…

— Ну тогда ручки вверх, наденем нижнюю сорочку. Замечательно. Какая тонкая ткань, какая приятная, правда?

Женя шмыгнул носом, непроизвольно теребя руками ткань нижней сорочки.

— А теперь — платье! — торжественно сказала Галина Николаевна. — Вот так. Застегнем замочек… Поправим рукавчики. Очень, очень хорошо.

— А чего это оно такое короткое? — недовольно пробурчал Женя.

Платье действительно было довольно короткое, едва достигая середины бедра.

— Ничего не короткое. — бодро ответила Галина Николаевна. — И вообще, это платье для маленькой девочки. Чтобы не стеснять движений.

— Для маленькой девочки?! — завопил Женя.

Галина Николаевна поморщилась, быстро задрала на сыне платье вместе с нижней сорочкой и отвесила ему пару крепких шлепков.

— Ой-ей! — воскликнул он. — Ты чего это?!

— Чего надо. — строго ответила Галина Николаевна. — Будешь вопить — еще ремня поддам. И поставлю в угол, до самого ужина!

Женя взглянул на мать с опаской. И в то же время в его глазах блеснуло какое-то новое выражение. Он вдруг хитро улыбнулся и тут же спрятал улыбку.

«Хм!» — подумала Галина Николаевна. — «Что бы это значило?»

— Ладно, малышка, садись на стульчик, мамочка наденет тебе носочки! — проворковала она даже почти без игры. Вид Жени в платье очень ей нравился. Он даже сам не понимал, насколько мило он в нем выглядит!

— Малышка!.. — со странной интонацией пробормотал Женя, усаживаясь на стул.

— Ну почему бы и нет? — улыбнулась сыну Галина Николаевна. — Ты сейчас одет в нарядное платье, как маленькая девочка. Так почему бы тебе не побыть немного для мамочки малышкой?.. Кстати, когда садишься в платье, не забудь оглаживать и чуть придерживать его сзади. Вот так! Ну-ка встань на секундочку и повтори. Чтоб запомнить…

Женя послушно встал, неожиданно для Галины Николаевны вполне изящно повторил показанное движение и сел, улыбнувшись своей новой улыбкой.

Галина Николаевна поняла, что она ей очень нравится.

Она улыбнулась Жене в ответ и ловко надела ему на ноги исключительно девчачьи беленькие носочки.

Женя вопросительно взглянул на маму.

— Мне можно вставать?

— Не спеши! Я хочу завязать тебе бант в прическу.

В ответ на это предложение она ожидала от сына еще одного вопля, но он только вздохнул и тихо спросил:

— Это что, обязательно?

— Совсем не обязательно! — заявила Галина Николаевна, решив чуть-чуть уменьшить давление. — Это просто красиво. И очень гармонирует с платьем. Но, если ты не хочешь…

Как она предлагала ему, когда он был еще совсем малышом?..

«Ты будешь спать в белой пижамке с машинками, или в синей с корабликами?»

Выбор как будто бы предлагался, но необходимость укладываться спать не обсуждалась в принципе.

— Ладно, завязывай… — вздохнул Женя.

Галина Николаевна взяла в руки ярко-красную ленту, и завязала Жене один большой бант на макушке. Волосы его были как раз такой длины, чтобы бант держался в них достаточно прочно.

— Ну, вот теперь можно встать и полюбоваться на себя в зеркало! — торжественно предложила Галина Николаевна, пододвигая к ногам Жени мягкие тапочки.

Женя поднялся на ноги, и Галина Николаевна заботливо расправила на нем платье. На лице Жени при этом возникло еще одно новое выражение. Кажется, ему была весьма приятна мамина забота.

К большому зеркалу они подошли вместе.

Женя внимательно оглядел свое отражение, вновь улыбнулся слегка смущенной улыбкой и задумчиво сказал: