Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Потайная Комната

Джоан Кэтлин Роулинг.

Гарри Поттер и Потайная Комната

Глава первая. Самый скверный день рождения

В который уже раз в доме номер четыре по Бирючинному проезду за завтраком кипела ссора. Доносившееся из комнаты племянника Гарри громкое уханье разбудило мистера Вернона Десли ни свет ни заря.

«Третий раз за неделю! – кричал за столом мистер Десли. – Если не можешь справиться с этой совой, пусть она выметается отсюда!» Гарри, в который уже раз, пытался объяснить.

«Ей скучно, – сказал он. – Она привыкла летать. Если бы я мог выпускать её на ночь…»

«Я что, похож на идиота? – зарычал дядюшка Вернон, не замечая, что к его пушистым усам прилип кусок яичницы. – Я знаю, что произойдет, если её выпустить». И он обменялся мрачным взглядом со своей женой Петунией.

Гарри попробовал спорить, но его слова утонули в протяжном оглушительном рёве Дадли – сына мистера и миссис Десли.

«ХОЧУ ЕЩЁ БЕКООООООНААААААА!»

«Там есть ещё на сковородке, сладенький мой, – ответила тетушка Петуния, устремив взгляд увлажнившихся глаз на дородного сыночка. – Нам нужно хорошенько подкормить тебя, пока есть возможность… и слышать ничего не хочу о школьном питании…»

«Что за вздор, Петуния, когда я учился в Смелтинге, я никогда не был голоден, – воодушевлённо возразил дядюшка Вернон. – Дадли кормят там хорошо, правда, сынок?» Дадли, чьи габариты были столь велики, что задница обвисала по краям стула, ухмыльнулся и обернулся к Гарри:

«Передай сковородку».

«Ты забыл волшебное слово», – с раздражением заметил Гарри. Эта простая фраза произвела на семью невообразимый эффект: Дадли поперхнулся и рухнул со стула, встряхнув всю кухню; миссис Десли коротко взвизгнула и зажала рот руками; мистер Десли вскочил на ноги, на его висках проступили вены.

«Вообще-то я имел в виду слово 'пожалуйста'! – быстро добавил Гарри. – Я не хотел…»

«ЧТО Я ТЕБЕ ГОВОРИЛ, – загремел дядя, брызгая на стол слюной, – О СЛОВЕ НА БУКВУ "В" В ЭТОМ ДОМЕ?»

«Но я…»

«ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПУГАТЬ ДАДЛИ!» – возопил дядя Вернон, стукнув кулаком по столу.

«Я просто…»

«Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ! ПОД ЭТОЙ КРЫШЕЙ Я НЕ ПОТЕРПЛЮ ДАЖЕ УПОМИНАНИЯ О ТВОЕЙ НЕНОРМАЛЬНОСТИ!» Гарри перевел взгляд с багрового дяди на бледную тетю, пытавшуюся привести Дадли в вертикальное положение.

«Ну хорошо, – сказал Гарри, – хорошо…» Дядя Вернон откинулся на стуле, дыша, как загнанный носорог, и косясь на Гарри маленькими глазками.

С тех пор, как Гарри приехал домой на летние каникулы, дядюшка Вернон обращался с ним, как с бомбой, которая могла взорваться в любой момент, поскольку Гарри Поттер не был обычным мальчиком. Точнее, он был необычным настолько, насколько это только возможно. Гарри Поттер был волшебником – волшебником, только что закончившим первый класс Хогвартса, школы волшебства и колдовства. И если семья Десли жутко расстроилась, когда Гарри вернулся на каникулы, то это, в сравнении с тем, что чувствовал он, было сущим пустяком. Без Хогвартса он страдал так сильно, как если бы у него непрерывно болел желудок. Он скучал по замку с его секретными переходами и привидениями, по урокам (хотя, вероятно, и не по урокам алхимии, которые вёл Снэйп), по почте, которую доставляли совы, по угощениям в Большом зале, по своей кровати с балдахином в башне, по походам в гости к лесничему Хагриду в его хижину у Запретного леса и особенно по квиддитчу – самому популярному в волшебном мире виду спорта (шесть колец на высоких столбах, четыре мяча и четырнадцать игроков на метлах). Все книги заклинаний, волшебная палочка, мантии, котёл и наисовременнейшая метла «Нимбус-2000» были заперты дядей Верноном в чулане под лестницей сразу же после возвращения Гарри домой. И какое Десли дело, если Гарри потеряет место в команде Гриффиндора по квиддитчу потому, что не тренировался всё лето? Что им было с того, что Гарри вернётся в школу, не сделав домашние задания? Десли были теми, кого волшебники именуют магглами (не имеющими ни капли волшебной крови в жилах), и, по мнению которых, иметь в семье волшебника было невероятным позором. Дядюшка Вернон даже запер сову Гарри, Хедвиг, в её клетке, чтобы она не приносила писем от волшебников. Гарри был абсолютно не похож на остальных членов семьи. Дядя Вернон был здоровым субъектом без шеи, но с громадными чёрными усами; тётя Петуния была костлявой особой с лошадиной физиономией; Дадли был светловолосым, розовощёким и сильно смахивал на поросёнка. Гарри, напротив, был невысоким и худым, с ярко-зелёными глазами и вечно растрёпанными волосами чёрного, как вороново крыло, цвета. Он носил круглые очки, а на лбу у него красовался тонкий шрам в форме молнии. Именно этот шрам и выделял Гарри даже среди волшебников. Этот шрам был тем единственным знаком таинственного прошлого Гарри, тех событий, из-за которых одиннадцать лет тому назад он оказался на крыльце дома Десли. Когда Гарри было всего год от роду, ему каким-то образом удалось превозмочь заклятье, наложенное величайшим Тёмным Магом всех времен – Лордом Волдемортом, чьё имя большинство колдунов и ведьм всё ещё боялись произнести вслух. Родители Гарри погибли, отражая нападение Волдеморта, но Гарри тогда отделался только шрамом, и почему-то – никто не мог сказать, почему – сила Волдеморта дала трещину, рассыпалась в прах в ту самую секунду, когда он попытался убить Гарри. Потому-то Гарри рос в семье своей тёти и её мужа. Он провёл у Десли десять лет, не отдавая себе отчета, почему вокруг него всё время творятся странные вещи. Ведь он верил в историю, рассказанную Десли, что он получил шрам в автокатастрофе, в которой погибли его родители. И вот, ровно год назад, Гарри пришло письмо из Хогвартса, и вот тут-то всё и завертелось. Гарри поступил в колдовскую школу, где и он сам, и его шрам были необычайно знамениты… Но потом занятия закончились, и он вернулся на лето к Десли, вернулся туда, где с ним обращались как с собакой, вывалявшейся в чём-то дурно пахнущем. Десли не вспомнили даже, что сегодня – его двенадцатый день рождения. Конечно, он на многое и не рассчитывал; они никогда не делали ему настоящего подарка, не говоря уже о торте – но чтобы совсем проигнорировать… В этот самый момент дядя Вернон важно прокашлялся и объявил:

«Итак – как все вы знаете, сегодня очень важный день». Гарри поднял глаза, не осмеливаясь поверить.

«Сегодняшний день может стать днём, когда я заключу величайшую сделку в моей карьере», – продолжил дядюшка.

Гарри вернулся к своему тосту.

«Ну конечно же, – подумал он с горечью, – дядя Вернон говорит об этом дурацком деловом ужине». Уже две недели дядя не говорил ни о чём другом. Какой-то богатый строитель с женой собирались прийти на ужин, и дядя Вернон надеялся получить от него большой заказ (его компания выпускала сверла).

«Думаю, стоит повторить расписание ещё раз – в восемь вечера все должны быть на своих местах. Петуния, ты будешь…?»

«В гостиной, – быстро подхватила тетя Петуния, – и буду готова поприветствовать их».

«Хорошо, хорошо. Дадли?»

«Я буду ждать, чтобы открыть дверь, – Дадли наклеил дурацкую, жеманную улыбочку. – Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон».

«Они будут очарованы!» – воскликнула тетушка Петуния в порыве чувств.

«Прекрасно, Дадли, – похвалил дядюшка Вернон и обернулся к Гарри. – А ты?»

«Я буду сидеть у себя в спальне, не буду шуметь и буду делать вид, что меня здесь нет», – без выражения ответил Гарри.

«Именно так, – ядовито согласился дядюшка Вернон. – Я проведу их в гостиную, представлю тебя, Петуния и налью им выпить. В восемь пятнадцать…»

«Я скажу, что ужин готов», – подхватила тетя Петуния.

«А ты, Дадли, скажешь…»

«Позвольте проводить вас в столовую, миссис Мейсон?» – ответил Дадли, протягивая жирную лапу невидимой женщине.

«Мой маленький джентльмен!» – всхлипнула тетя Петуния.

«А ты?» – дядюшка Вернон со злостью покосился на Гарри.

«Я буду сидеть у себя в спальне, не буду шуметь и буду делать вид, что меня здесь нет», – мрачно повторил Гарри.

«Именно так. Кроме того, мы должны постараться сделать за ужином несколько сильных комплиментов. Есть идеи, Петуния?»

«Вернон сказал мне, что вы замечательно играете в гольф, мистер Мейсон… Скажите, где вы покупаете ваши платья, миссис Мейсон…»

«Отлично. Дадли?»

«Как насчет такого – „Нам в школе надо было написать сочинение о том, кто наш герой. Я написал о Вас, мистер Мейсон“. Это было уже чересчур как для тетушки Петунии, так и для Гарри. Тетушка разрыдалась и обняла сына, а Гарри нырнул под стол, чтобы они не увидели, как он хохочет.

«А ты, парень?» Гарри, выпрямляясь, сделал усилие, чтобы сдержать смех.

«Я буду у себя в спальне, не буду шуметь, и буду делать вид, что меня там нет».

«Именно так, там ты и будешь, – с ударением подтвердил дядюшка Вернон. – Мейсоны о тебе не знают, и узнать не должны. Когда ужин закончится, ты, Петуния, пойдешь с миссис Мейсон обратно в гостиную выпить чашечку кофе, а я заведу речь о свёрлах. Если мне повезёт, я подпишу контракт и поставлю печать ещё до десятичасовых новостей. А завтра в это же время мы отправимся за покупками, чтобы поехать на Майорку».