Алькатрас и рыцари Кристаллии - Брендон Сандерсон Страница 40

Так что можно не драться, а просто подкупить ниндзя соевым соусом и вместо себя натравить их на ваших братьев или сестер. Так вы еще и от ненужного соевого соуса избавитесь. Видите, как легко избегать насилия?

И все же бывают и такие случаи, когда насилие приходится к месту. Обычно это те моменты, когда вы хотите кого-нибудь избить до полусмерти. К несчастью, на сей раз этим «кем-то» оказался я сам. Удар Фолсома застал меня врасплох и угодил аккурат по лицу.

Именно в тот момент мне в голову пришла одна любопытная мысль. По мне впервые заехали кулаком. Для меня это был особенный момент. Надо сказать, что по ощущениям это немного напоминало пинок, только с кулаками и привкусом лимона.

Допускаю, лимон мог появиться из-за того, что мой мозг закоротило, когда меня с силой швырнуло на стеклянный пол. От удара я растерялся, и когда, наконец, пришел в себя, передо мной уже разворачивался настоящий хаос.

Солдаты как могли пытались скрутить Фолсома. Они не хотели причинять ему вреда, ведь он как-никак принадлежал к знатному роду; им ничего не оставалось, кроме как пытаться схватить его и повалить на землю. Впрочем, получалось у них не очень. Стиль боя Фолсома каким-то непонятным образом сочетал выверенную точность с полнейшим отсутствием контроля. Он был похож на марионетку, за нитки которой дергал мастер кунг-фу. А может, и наоборот. Где-то на заднем плане играла избитая мелодия — судя по всему, моя музыкальная тема.

Фолсом носился между солдатами, как размытое пятно, нанося неуклюжие (и в то же время на удивление точные) удары кулаками, ногами и головой. Он уже отправил в нокаут добрый десяток человек, и оставшиеся десять справлялись немногим лучше.

— Это так захватывающе! — воскликнул принц. — Надеюсь, кто-нибудь делает заметки! Почему я не взял с собой писцов? Надо послать за кем-нибудь из них! — Райкерс стоял неподалеку от самого центра побоища.

«Пожалуйста, ударь его, — подумал я, вставая с трясущимися коленками. — Хоть разочек».

Но чему не бывать, тому не бывать — Фолсом был сосредоточен на окружающих солдатах. Гималайя кричала, чтобы они попытались закрыть Фолсому уши. Куда делась Бастилия? Она должна была примчаться при первых звуках драки.

Бодрая мелодия «Темы Алькатраса Смедри» продолжала играть где-то рядом с принцем.

— Принц Райкерс! — завопил я. — Книга! Где она? Ее нужно закрыть!

— О, что? — Он повернулся ко мне. — Эм, кажется, я уронил ее, когда началась драка.

Он стоял у груды неотсортированных томов. Я выругался и стал пробираться в его сторону. Если я смогу остановить музыку, Фолсом перестанет танцевать.

В этот момент битва начала смещаться в мою сторону. Фолсом — с бешеными и широко раскрытыми от беспокойства глазами — пронесся через группу солдат, подбросив в воздух сразу четверых.

Я стоял прямо перед ним. Я не рассчитывал, что он причинит мне серьезный вред. Ведь при всей своей непредсказуемости Таланты Смедри редко калечат людей.

Вот только… разве я не использовал свой Талант, чтобы ломать руки и убивать монстров, заставляя их падать с большой высоты?

«Чушь», — подумал я. Фолсом занес кулак и уже приготовился засадить его мне прямо в лицо.

И тут в дело вступил мой собственный Талант.

Одна из странностей Талантов Смедри, и моего в частности, заключается в их способности время от времени действовать на упреждение. Мой, к примеру, ломает оружие на расстоянии, если кто-нибудь пытается меня убить.

В этот раз из меня будто выплеснулось что-то темное и необузданное. Видеть его я не мог, но чувствовал, как оно разъяренно рвануло в сторону Фолсома. Его глаза широко раскрылись, и он споткнулся, будто его на мгновение подвело грациозное владение боевыми искусствами. Как если бы Фолсом вдруг лишился своего Таланта.

Он рухнул на землю прямо передо мной. В ту же секунду одна из книг в куче неподалеку взорвалась, разбросав в разные стороны ошметки бумаги и стекла. Музыка прекратилась.

Фолсом застонал. Из-за падения он приземлился передо мной на колени, и теперь кусочки бумаги падали вокруг нас, как конфетти. Зверь внутри меня успокоился, снова затаившись в глубине, и все стихло.

В детстве я считал свой Талант настоящим проклятием. Теперь же я все чаще видел в нем какую-то необузданную суперсилу. Но в тот раз я впервые подумал о нем, как о чем-то чуждом, живущем внутри меня.

Как о чем-то живом.

— Это было что-то невероятное! — воскликнул один из солдат. Подняв голову, я увидел, как они смотрят на меня с чувством благоговейного страха. Гималайя сидела как огорошенная. Принц стоял, скрестив руки на груди, и довольно улыбался от того, что ему, наконец-то, довелось стать свидетелем настоящей битвы.

— Я это видел, — прошептал один солдат. — Из вашего тела будто вырвалась пульсирующая волна силы, государь Смедри. Она даже остановила другой Талант.

Приятно, когда тобой восхищаются. Благодаря этому я чувствовал себя лидером. Настоящим героем.

— Позаботься о своих товарищах, — сказал я, указав на поверженных солдат. — А после доложи мне о раненых. — Я протянул руку, помогая Фолсому подняться на ноги.

Он стыдливо взглянул на свои туфли; Гималайя тем временем подошла к нему, чтобы утешить.

— Что ж, своему идиотизму я, пожалуй, поставлю оценку девять из десяти, — сказал Фолсом. — Не могу поверить, что позволил этому случиться! Я должен держать его под контролем!

— Я знаю, как это сложно, — возразил я. — Поверь. Это не твоя вина.

Принц Райкерс подошел к нам, шелестя мантией.

— Это было просто чудесно, — сказал он. — Хотя книгу, конечно, жаль.

— Я просто убит горем, — без обиняков заявил я, оглядываясь по сторонам в поисках Бастилии. Куда она запропастилась?

— Да все в порядке, — сказал в ответ Райкерс, сунув руку в карман. — У них здесь и сиквел есть! — Он вытащил книгу и уже было хотел ее открыть.

— Даже не смей! — рявкнул я, хватая его за руку.

— О, — произнес он. — Да, пожалуй, это плохая идея. — Он взглянул на пальцы, обхватившие его руку. — Знаешь, ты во многом напоминаешь мне сестру. Я-то думал, ты будешь не таким зажатым.

— Я не зажатый, — огрызнулся я. — Я в бешенстве. Это не одно и то же. Гималайя, как дела с сортировкой?

— Эм, думаю, готова где-то наполовину, — ответила она. И действительно, груды книг быстро превращались в громадные стопки, которые возвышались над нами, как стены. Но особый интерес для меня представляла стопка