Юрий Лигун - Илья Муромец и Сила небесная

Юрий ЛИГУН

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СИЛА НЕБЕСНАЯ

Не тот пропал, кто в беду попал, а тот пропал, кто духом пал.

КНИГА ПЕРВАЯ

ИЛЬЯ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

НОЖКИН и др.

ДВОР

– Мазила! Да кто ж так бьёт! Надо щёчкой, а ты носком! С двух метров!.. По пустым воротам!.. Эх!..

– Гусь, ну чего орать? У тебя тоже прошлый раз мяч в штангу срезался…

– Зато я уже два заколотил, так что не выделывайся, а то вообще с поля выгоню!

– Не выгонишь!

– Это почему?

– Потому что мяч заберу…

– Семякин, а ты жила!

– Кто жила?

– Ты жила!

– Я жила??? А чьим мячом мы весь прошлый год играли?

– Подумаешь, прошлый год… А в этом у Ножкина возьмём. Он сам говорил: надо – берите…

– Гол! Гол! Го-о-о-л!!!

– Гусь, кажется, нам забили…

– Опа-на! Точно! А всё из-за тебя, бокопор!

Илья Ножкин сидел возле окна и листал учебник истории. Он старался не слышать голосов, но это плохо получалось. Кричали громко, но без злости – радостно кричали. И было отчего: после долгой зимы наконец-то исчезли чёрные сугробы, высохла грязь, ветром сдуло мелкий мусор, а когда перевели время и вечер сразу отступил на час, старушки под предводительством бабушки Бабарыкиной дружно выползли на свою липовую скамейку. Хотя на самом деле скамейка была железной, просто стояла под липой. Липа тоже была старой, и казалось, что после зимы она уже не проснётся. Зато, когда на её чёрных ветках в одно утро проклюнулись почки, старушки радовались, как дети, а бабушка Бабарыкина даже слегка всплакнула, хотя всем сказала, что это ей ветром надуло глаз.

По календарю весна пришла давно, но по-настоящему она наступила именно сегодня, когда дворовая команда вышла на свой первый футбольный матч. День выдался солнечным и бодрым. Он наполнял людей доверху, как чай наполняет чашку, и согревал, и сластил, и кружил головы, и заставлял куда-то бежать и что-то делать.

Хотя, чему тут удивляться? Весна!

Тем более, что до неё ещё дожить надо с нашим паровым отоплением…

Народу на игру пришло много, правда, не того. Не было лучших забивал, а из того, что пришло, две нормальные команды никак не получались. Поэтому переросток Толик Гусев, по прозвищу Гусь, поступил по справедливости, то есть не совсем честно, да разве с ним поспоришь? В свою команду он взял владельца мяча – здоровенного третьеклассника Вовку Семякина, а в ворота поставил толстого Стаса. Это был сильный ход, потому что мимо Стаса попадали редко.

В другой команде играли мелкоклашки. Мелкоклашками Гусь называл всех, кто не дорос ему до пояса. Таких набралось человек семь, а то и восемь, хотя, скорее всего, девять. Точнее сосчитать было трудно, потому что мелкоклашки ни секунды не стояли на месте, а, словно лимонадные пузырьки, летали по полю и сильно кричали. Но громче всех кричал Жорик. По малолетству Жорика в игру не взяли, но из уважения к его папе, Поликарпу Николаевичу, который за свои деньги построил футбольную площадку, поставили за ворота подавать промазанные мячи.

Игра получалась долгой, потому что всё время прерывалась дружескими потасовками. Но на тумаки и подзатыльники мелкоклашки не обижались – трус не играет в футбол!

Постепенно подтянулись болельщики: папа Жорика Поликарп Николаевич (Жорика тут же перевели в защитники!), его водитель дядя Костя, колючий сантехник Ерёмушкин, пенсионер государственного значения Кошкис и дворничиха тётя Маша с новой метлой. Ещё за игрой следили хомяк Шуша, которого Нюра с Капой вынесли подышать воздухом, и семякинский пёс Бузька, похожий на мохнатого телёнка.

Шуша болел молча, зато Ерёмушкин и Бузька сильно шумели.

Илья Ножкин любил играть в футбол. У него даже был свой собственный мяч, который лежал на полу и сверкал полированным боком. Илья скосил глаза мимо истории и мысленно пнул мяч ногой.

«Эх!» – грустно подумал он и перевернул страницу.

Вообще-то, грустить Илья не любил, потому что с детства был очень весёлым. Мама рассказывала, что он начал смеяться ещё в роддоме, хотя там ничего смешного не было. А когда подрос, то смеялся уже так заразительно, что заражал всех окружающих.

Из-за этого у Ильи было миллион друзей, и чуть ли не каждый день появлялись новые. И тут не было ничего удивительного, потому что люди любят дружить с весёлыми: их, по крайней мере, утешать не надо, весёлые и сами кого хочешь утешат. Со многими из друзей он переписывался, потому что за свою недлинную жизнь успел пожить в трёх городах и двух посёлках. А всё потому, что его папа был военным строителем, и когда одна стройка заканчивалась, папу переводили на другую.

В наш город они переехали недавно, но Илья и тут успел передружиться со всем двором, особенно с Верой. Вера была такой красивой, что даже Гусь, который обычно на девчонок ноль внимания, завидев её, мчался навстречу, но не зная, что сказать, сворачивал и убегал вдаль с лошадиным ржанием.

Вера училась в параллельном классе, зато жила рядом, на одной площадке. Их родители тоже сразу подружились и часто заходили друг к дружке за всякими мелочами, типа спичек, соли или просто поболтать. И Вера заходила на зависть всему двору. Ей нравилось, как Илья рассказывает про города и посёлки, в которых ему удалось пожить. Но больше всего она любила историю про то, как он до смерти перепугал папиного начальника – полковника Тарасюка, а заодно его жену Екатерину Ивановну и их кота по кличке Бармалей.

ПОЧЕМУ НОЖКИН НЕ ЛЮБИЛ СВОЮ ФАМИЛИЮ

Эта история случилась в крохотном военном посёлке, у которого даже человеческого названия не было. Построили его быстро, за два месяца, а потом всё время достраивали, поэтому военные называли его Новостройка. Все домики и даже тротуары в Новостройке были деревянными. Улиц насчитывалось четыре, а тротуаров – три, потому что в двух последних рядах домики стояли лицом друг к другу и тротуар у них был общий. Улицы и домики отличались друг от друга только номерами, да ещё бельём, которое сушилось на верёвках, протянутых между столбами. Из-за этого и вышел конфуз, причём в первый же день, как Ножкины приехали и поселились на улице номер два в домике номер пять. Снаружи домик был небольшим, зато внутри у него помещались две комнаты, кухня и чулан, да ещё сбоку была приделана малюсенькая деревянная веранда, впрочем, как у всех.

Вечером, когда папа оформил документы, а мама разложила чемоданы и накормила всех яичницей, Ножкины решили немного погулять, чтобы познакомиться с местностью. На это ушло не более пяти минут, потому что местность была степь. Во все стороны она убегала за горизонт, и глазу не за что было зацепиться, кроме звёзд, которые облепили небо так плотно, что пальца не просунешь.

– Да… – задумчиво протянула мама, – завёз ты нас, Аркадий, в медвежий угол. – Кругом одни звёзды, особенно на погонах…

– А где медведи? – встрепенулся Илья.

Он тогда ещё не ходил в школу, но уже прочитал с мамой кучу книжек. В них было много сказок про медведей, и он давно мечтал увидеть какого-нибудь. Тем более, что сказочные медведи были спокойные: они в основном ели мёд или сосали лапу.

– Киндер-миндер, – засмеялся папа, – нету тут никаких медведей!

(Когда у папы было хорошее настроение, он всегда называл Илью киндером-миндером. Это слово напоминало конфету «киндер-сюрприз», только было ещё слаще.)

– Почему нету?

– Из-за сусликов. Суслики по всей степи столбиками стоят, а медведи спотыкаются и шишки набивают. Вот они и переселились в леса и зоопарки: там, правда, тесновато, зато полы ровные.

– А мама сказала «медвежий угол».

– Медвежьим углом, – объяснила мама, – люди называют такую глухомань, где даже нет кукольного театра, я уже не говорю про парикмахерскую.

– Зато есть планетарий, – возразил папа и ткнул пальцем в звёздное небо. – А когда сдадим объект, тут вырастет настоящий город.

– С трамваями? – оживился Илья, который очень любил кататься на трамваях.

– Даже с железной дорогой! – пообещал папа и добавил: – Что-то стало холодать. Пора возвращаться, ведь нас сегодня ещё в гости пригласили.

Ножкины дружно направились к посёлку, который угадывался по чёрным силуэтам домиков и свету в некоторых окошках.

– А можно я первый побегу? – спросил Илья.

– Можно! – разрешил папа, а маме сказал: – Пускай привыкает к самостоятельности, тем более, что тут пока нет ни собак, ни бандитов, а дверь я не запер…

Илья тут же бросился вперёд и без всяких проблем нашёл их новое жильё. А чего тут искать, любой бы нашёл! Как папа и обещал, дверь была не заперта. Илья вошёл, но свет включать не стал. Не то что бы он любил темноту, а просто решил устроить родителям маленький сюрприз, в смысле громко сказать «ГАВ!», когда они войдут. Чтобы «ГАВ!» вышло неожиданным, он на ощупь пробрался в чулан и притаился. Минут через пять любой бы на его месте удивился: почему это родителей до сих пор нету? Но вместо этого ровно через пять минут Илья задремал…