Фрид Ингульстад - Кривуля

На протяжении многих лет мне доставляет необыкновенную радость писать сказки. Я сама просто обожала сказки в детстве, а сейчас сочиняю их для своих внуков. И я хорошо знаю — сказка удалась, если малыши слушают меня, затаив дыхание!

1

В местечке под названием Дюлаглюпе, что по-русски значит «Хутор долинных гномов», живут ниссе. Это норвежские гномы. Их маленький домик находится на вершине холма, на лужайке, среди серых валунов.

В ненастную погоду, издалека, домик напоминает съёжившегося и дрожащего от холода старичка в старом пальтишке. Окно превращается в его единственный глаз, а хлещущие по стене ветки рябины порождают странные звуки, похожие на старческий кашель. Зато в ясную погоду нет места прекраснее.

В домике живут восемь гномиков-ниссе: Мама Ниссе, Папа Ниссе, четверо малышей, Бабушка-старушка и Дедушка Храп.

Как и все гномы на свете, наши ниссе состоят в родстве с Рождественским ниссе — так в Норвегии зовут Деда Мороза — и всегда помогают ему готовить рождественские подарки.

Сразу за домиком начинается Дремучий лес, а чуть поодаль идёт Крутой спуск в Долину, где живут люди. Туда ниссе ходить боятся, потому что в Долине живут два страшных человека. И чего от них ждать — неизвестно. Ниссе их уж-жасно боятся!

Домик ниссе — это большая комната на первом этаже, откуда лестница ведёт на чердак, где спят Мама, Папа и малыши. В одном из углов комнаты стоит лохань, в которой обитатели домика моются на Рождество, а в другом — ведро, куда ниссе перед сном засовывают свою одёжку и деревянные башмачки.

На шатком столике лежит корзинка с пряжей из шерсти Пройдохи Лиса — её подарил Бабушке-старушке сам Лис, когда линял. А спицы ей дал Ёжик, с которым она дружит. Ты уже, наверное, догадался, что спицы — это Ёжиковы иголки? Когда Бабушка-старушка не вяжет, она использует их как зубочистки.

На стене висит коровий хвост. На нём отмечена точная длина кисточки на колпачке ниссе. А на полке стоят восемь фонарей, с которыми ниссе выходят во двор по вечерам. В долгие осенние и зимние вечера в лесу бывает темно даже гномам.

Точно посредине между ведром и лоханью стоит большой сундук, почти доверху забитый носками, чулками, варежками и шарфами.

Ниссе спят на чердаке на соломенных тюфяках. Только Бабушка-старушка и Дедушка Храп спят внизу. Им по двести сорок семь лет, и они уже слишком стары, чтобы карабкаться по лестницам. Кроме того, старички по ночам мёрзнут и лучше всего чувствуют себя у камина, на коврике из овчины.

На подоконнике спит мышка Наморщенный Нос и птенчик дрозда Пимнен, а в сапоге Дедушки Храпа прячется Метла — это горностай.

Первой по утрам просыпается Гури-Малла. Она съезжает с чердака по верёвке. «Лестницы — только для пожилых», — считает она. Гури-Малла — девочка-ниссе, маленькая, весёлая и шустрая. «Иногда слишком шустрая», — говорит Дедушка Храп и сокрушённо покачивает головой.

Затем просыпается Малютка Ульв. Спускаться по верёвке он не решается и медленно сползает по лестнице. Он вообще очень медлительный гномик: прежде чем что-нибудь сделать, предпочитает десять раз подумать.

Оказавшись внизу, оба гномика тут же выбегают на двор и спешат к валуну, на котором тёплыми солнечными днями сидит и мечтает Дедушка Храп. Иногда он вспоминает о «старых добрых временах». Малютка Ульв и Гури-Малла вскарабкиваются на валун и кричат всем: «Доброе утро!» Они здороваются с кустами и деревьями, землёй и небом и всеми-превсеми животными, потому что у ниссе так уж заведено.

Потом они бегут к Старому пню позади покосившегося сеновала. Под его корнями живёт маленький тролль Фюкомфей с родителями, братьями и сёстрами. Гури-Малла и Малютка Ульв очень любят с ними играть. Поздоровавшись с тролликами, малыши отправляются в хлев, где содержат своих животных. И только после этого ниссе возвращаются домой. Здесь их уже ждёт Мама Ниссе: ведь они всегда готовят завтрак вместе.

Мама Ниссе — маленькая и кругленькая, с румяными щёчками-яблочками. Из-под её красного колпачка так и норовят выбиться непослушные кудряшки. Она очень добрая и смешливая, но умеет сердиться по-настоящему. И ещё она ничего на свете не боится.

Папа Ниссе совсем не похож на Маму Ниссе. Он тихий и спокойный и предпочитает, чтобы говорила Мама Ниссе.

Пока Гури-Малла и Малютка Ульв размазывают по щекам воду, делая вид, что умываются, с чердака спускается старший из детей-гномов Петтер Смышлёныш, а из-под одеяла у камина выбирается Бабушка-старушка. Только Сювер-Соня никак не может проснуться — ему всегда тяжело вставать по утрам.

Малютка Ульв и Гури-Малла забираются на скамью и достают с полки деревянные миски, кружки и ложки. Мама Ниссе тем временем варит кашу, а Дедушка Храп подсаживается к столу и вставляет в ухо слуховой рожок, чтобы получше слышать болтовню малышей. Услышав хорошую шутку, он смеётся так громко, что его большой живот начинает колыхаться.

— Почему ты смеёшься? — тоненьким голоском спрашивает Бабушка-старушка.

Дедушка кричит ей в ухо, что сказали малыши. Тогда Бабушка тоже начинает смеяться, хотя зачастую она не слышит ни единого словечка из того, что говорит Дедушка.

2

Но вот однажды на хуторе случилось НЕЧТО. Когда Гури-Малла вскочила на скамью у окна, все услышали её восторженный крик:

— Снег пошёл!

Она начала приплясывать, напевать и хлопать в ладоши.

Все гномы бросились к окну. Малыши взобрались на скамью. Мама Ниссе сняла с плиты горшок с горячей кашей и тоже побежала смотреть на падающий снег. Папа Ниссе быстро-быстро захлопнул крышку сундука с варежками и шарфами. И даже Бабушка-старушка заковыляла к окну, выбравшись из уютного кресла-качалки. Для ниссе день, когда выпадает первый снег, — самый счастливый в году.

— Скоро Рождество! — с восторгом воскликнула Гури-Малла.

— И мы пойдём кататься на санках! — подхватил Малютка Ульв.

— И возьмём с собой Петтера-поросёнка! — потягиваясь, добавил Сювер-Соня.

— И будем прыгать с крыши в снег — предложил Петтер Смышлёныш, который всегда придумывал что-нибудь новое и опасное.

— Наконец-то будет светло! — поддержала разговор Бабушка-старушка. После того как ей исполнилось двести лет, она стала, плохо видеть.

— А я смогу ездить на финских санках, — отозвался довольный Дедушка Храп, который ходил с палочкой. Он очень любил гулять на свежем воздухе, особенно когда «земля белая и пушистая, как заячья шубка». Так он всегда говорил.

— Я-я! Можно я наряжу сегодня Гордеца? — нетерпеливо спросила Гури-Малла.

Гордец — это лошадь ниссе, на которой очень любят кататься малыши.

Мама засмеялась:

— Ну, до Рождества ещё далеко! Сначала нам надо помочь Рождественскому ниссе готовить подарки для человеческих детей. Вот к нему мы на Гордеце и поедем.

— Надо рассказать об этом Фюкомфею! — закричала Гури-Малла, спрыгнула со скамьи и бросилась во двор.

В воздухе танцевали снежинки, деревья и кусты нарядились в красивые белые шубки, а на землю легло белоснежное покрывало, на котором ещё не было ни единого следа.

Гури-Малла от радости начала подпрыгивать высоко-высоко:

— Я сделаю первые следы на новом снегу!

Она успела дойти почти до самого троллиного пня, когда поняла, что там что-то происходит. Пенёк ходил ходуном, а из открытой двери доносились странные звуки.

Гури-Малла осторожно сделала ещё несколько шажков вперёд. И тут ей навстречу вылетело ЧТО-ТО и шлёпнулось на снег прямо у неё под носом. Гури-Малла наклонилась и увидела, что это штаны Фюкомфея. Не успела девочка распрямиться, как из-под пня вылетело ещё ЧТО-ТО и тоже шлёпнулось на землю. Это оказалась рубашка отца троллика: на ней всегда не хватало пуговиц.

— Что там такое? — прошептала Гури-Малла и очень осторожно подошла к двери.

Тут из домика вылетел третий предмет. Это был башмак. Малышке очень повезло, что он не угодил ей прямо в голову.

Через мгновение на пороге появился отец Фюкомфея.

— Случилось невероятное! Просто ужас! — кричал он. — Фюкомфей пропал!

— Фюкомфей? Пропал?! — переспросила потрясённая Гури-Малла.

— Да, представляешь, какой ужас! Мы обыскали весь дом, но его нигде нет! — Папа-тролль чуть не плакал.

— Нигде нет? — вновь переспросила малышка. — Нигде-нигде?

Она не могла взять в толк, как это: Фюкомфей пропал! Как вообще можно пропасть? Гури-Малла задумалась, а потом предположила:

— Может, он отправился следить на снегу?

— А ты видела какие-нибудь следы?