Джоанн Харрис - Рунная магия

Анучке

Благодарности

От всего сердца благодарю верных воинов, сражавшихся на моей стороне со всеми приключениями и злоключениями, выпавшими на долю этой книги. Благодарю Дженнифер и Пенни Луитлен, Питера Робинсона, Кристиана, который первым ее прочел, Филиппу Дикинсон, моих фантастических редакторов Сью Кук и Нэнси Сиско, Дэвида Уайатта за иллюстрацию для обложки и Рейчел Армстронг за рекламу. Благодарю П. А. Энн, которая заправляет моей жизнью, Марка, который заправляет сайтом, Кевина, который заправляет всем остальным. Но более всего я благодарна своей дочери Анучке, которая донимала меня все четыре года, пока я не закончила эту историю к полному ее удовлетворению…

Карта девяти миров

Карта срединных миров

Карта долины Стронд

Действующие лица

Мэдди Смит, деревенская ведьма

Джед Смит, кузнец

Мэй Смит, безмозглая красотка

Адам Скаттергуд, задира

Миссис Скаттергуд, хозяйка гостиницы

Дориан Скаттергуд, паршивая овца

Полоумная Нэп Фей, повивальная бабка, по слухам — фантазерка

Haт Парсон, пастор

Этельберта Парсон, его жена

Торвал Бишоп, его непосредственный начальник

Мэтт Лo, законник

Дэниел Хетерсет, подмастерье пастора

Одун Бриггс, кровельщик

Экзаменатор номер 4421974, экзаменатор Ордена

Экзаменатор номер 67363, почетный экзаменатор Ордена

Магистр номер 73838, магистр Ордена

Магистр номер 369, почетный магистр Ордена

Магистр номер 262, магистр Ордена

Магистр номер 23, магистр Ордена

Скади, снежная великанша, бывшая жена Ньёрда, Охотница, богиня разрушения; главный враг Локи

Браги, бог поэзии и песен; не имеет причин любить Локи

Идун, жена Браги, богиня юности и изобилия; некогда была похищена Локи и передана снежным великанам

Фрейя, богиня желаний; некогда была смертельно оскорблена Локи

Фрей, Жнец, брат Фрейи; не дружит с Локи

Хеймдалль, златозубый страж; ненавидит Локи

Ньёрд, бог моря; когда-то был женат на Скади, но теперь живет отдельно в связи с непримиримыми различиями; сходится с ней лишь в одном — неприязни к Локи

Один, верховный ас, побратим Локи, в конечном счете преданный им

Фригг, его жена; потеряла сына из-за Локи

Тор, Громовержец, сын Одина; имеет не один счет к Локи

Сиф, его жена; как-то раз облысела из-за Локи

Тюр, бог войны; потерял руку из-за Локи

Бальдр, сын Фригг; умер из-за Локи

Локи

Сахарок-и-кулёк, гоблин

Хель, повелительница Мира мертвых

Сурт, владыка Запредельного мира, хранитель Черной крепости

Йормунганд, Мировой змей

Элли, известная также как Старость

Толстуха Лиззи, жирная свиноматка

Безымянный

Руны старого алфавита

Фе: богатство, скот, собственность, успех

Ур: сила, Могучий Бык

Турис: руна Тора, Колючая

Ос: асы

Райдо: Странник, Чужие земли

Кен: Живой Огонь, Хаос

Хагал: Град, Разрушительница, Нижний мир

Наудр: Связующая, нищета, нужда, смерть

Иса: Лед

Ар: изобилие, плодородие

Юр: Защитница, Основание

Сол: лето, Солнце

Тюр: Воин

Беркана: зрение, разоблачение, сон

Мадр: Люди

Логр: вода, Единственное море, Срединные миры

Книга первая

Надземный мир

Один провидец предсказал конец всему…

Никогда не верь оракулу.

Семь часов утра, понедельник, пятьсот лет после Конца Света, и гоблины снова забрались в погреб. Миссис Скаттергуд, хозяйка гостиницы «Семь Спящих», клялась, что во всем виноваты крысы, но Мэдди Смит было виднее. Только гоблины способны зарыться в кирпичный пол, к тому же, насколько она знала, крысы не пьют эль.

Еще она знала, что в деревне Мэлбри, как и во всей долине Стронд, некоторые вещи никогда не обсуждаются, а именно все чудное, необъяснимое или хоть чем-то необычное. Фантазировать считалось почти таким же прегрешением, как задаваться, даже снов боялись и ненавидели, поскольку именно через сны (по крайней мере, так гласила Хорошая Книга) асы пришли из Хаоса и лишь во сне сохранилась власть фейри, которые выискивали возможность вернуться в мир.

Так что жители Мэлбри изо всех сил старались не видеть снов. Они спали на голых досках вместо матрасов, избегали тяжелых ужинов. Что же до сказок на ночь — ха! У детишек из Мэлбри было куда больше шансов послушать о муках святого Сепуке или последних Чистках в Конце Света, чем о волшебстве или Подземном мире. Это не означает, что волшебства не существовало. Вообще-то за предыдущие четырнадцать лет на долю деревни Мэлбри так или иначе выпало больше чудес, чем на долю какого-либо другого места в Срединных мирах.

Это все из-за Мэдди, конечно. Мэдди Смит была выдумщицей, сказочницей и даже хуже. Именно ее винили во всем необычном, что происходило в деревне. Если бутылка пива упала с полки, если кошка забралась на маслобойню, если Адам Скаттергуд бросил камень в бродячего пса, а попал в окно — десять к одному, что опять все шишки посыплются на Мэдди.

А когда она возражала, люди говорили, что у нее и до этого был нелегкий характер, что ее невезение началось в день ее рождения и что добра не жди от ребенка с руинной меткой — ржавым знаком на руке девчонки Смита,—

который кое-кто из стариков называл ведьминой руиной и который было не свести, сколько ни скреби.

Либо так, либо вини гоблинов, иначе известных как добрый народец или фейри. Нынче летом гоблины перешли от простых набегов на погреба и воровства овец (иногда и покраски оных в синий цвет) к самым гадким и грубым шуткам: подбросили конский навоз на ступеньки церкви, насыпали соды в вино для причастия, чтобы оно зашипело, превратили уксус в мочу во всех банках маринованного лука в лавке Джо Гроусера…

А поскольку никому не хватало смелости упоминать о них или хотя бы признавать, что они вообще существуют, Мэдди приходилось бороться с паразитами из-под холма в одиночку, своим собственным способом.

Никто не спрашивал ее, как ей это удается. Никто не видел девчонку Смита за работой. И никто никогда не называл Мэдди ведьмой, за исключением Адама Скаттергуда, хозяйского сына, во многих отношениях хорошего мальчика, но склонного под настроение к сквернословию.

Кроме того, все полагали, что слова ни к чему, что руинная отметина девочки говорит сама за себя.

Мэдди принялась разглядывать ржавую метку. Та походила на какую-то букву или знак и иногда слабо светилась в темноте или горела, словно к ней прижали что-то раскаленное. Мэдди заметила, что знак горит и в этот момент. Так часто бывало, когда добрый народец ошивался поблизости, — словно что-то внутри девочки не знало покоя и отчаянно хотело вырваться на волю.

Тем летом метка зудела чаще, чем обычно, ведь гоблины кишели вокруг в немыслимых количествах. Был единственный способ унять зуд — прогнать их. Другие свои силы девочка не пробовала и по большей части не использовала. Хотя иногда это и было непросто — все равно что притворяться, будто не голоден, когда на столе любимая еда, — но Мэдди понимала, почему надо вести себя так.