Федор Иванов - Былина о труде

Былина о труде

Федор Иванов

© Федор Иванов, 2017

ISBN 978-5-4483-7046-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Былина о труде

Жил когда-то в незапамятные времена молодой пахарь по имени Труд. Рано вставал он утром и поздно ложился, потому что любил свое дело больше сна; работал до седьмого пота, забывал о еде, потому что любил Дело больше еды. Если приходилось ему срубить одно дерево, десять новых сажал взамен. Распахал три поля, и пока два работало, третье у него отдыхало, набираясь сил. Понимал Труд, что поле живое, и ему, как всему живому, нужен отдых.

Никогда не унывал Труд, знал, для чего живет. И чем больше трудился, тем добрее становилось его сердце, радостнее глаза, острее ум.

Счастливо жил Труд, а все богатство его было в умелых руках, быстром уме да веселой душе.

Был у Труда сосед. Звали его Лежебоком. Все разбогатеть мечтал, лежал целый день то на одном боку, то на другом, и чем больше лежал, тем злее становился. Никак не мог он понять, почему в глазах соседа все ярче радость блестела.

Спросил он однажды, не удержавшись:

«Скажи, почему ты веселый такой, Труд? Почему мне не весело?»

«Не поймешь ты этого, бездельничая целый день. Поработай вместе со мной, тогда и узнаешь!»

Не поверил соседу Лежебок:

«Разве можно радоваться чему-то, кроме денег и дорогих вещей! Наверное, прячет он что-то на своем поле. Может золото?»

Взял Лежебок ночью плуг, лошадь запряг, перепахал все поле от края и до края, только ничего там не нашел, никакого клада не выкопал.

Злой вернулся он домой. Никакой не принесло Лежебоку радости ночное копание, ведь не для радости он трудился, а только корысти ради!

Пришел утром Труд на поле. Видит, что все оно точно кротами изрыто. Покачал он головой: нельзя без любви к земле на ней работать, и вспахал поле заново.

Идет Труд по земле, высокий, стройный, и все в мире словно улыбается ему: солнце, и тополя у дороги, и ивы у реки. Только тот настоящий хозяин земли, кто пашет ее, ухаживает за ней, как за малым дитем.

Понимает земля, что ее любят, и тоже улыбается Труду.

А Лежебоку злоба отравляет дни. Зависть замучила. Никак не может понять, в чем же счастье Труда, почему он веселый такой! Почему никому не жалуется, не обижается ни на кого? И задумал он погубить юношу.

Пришло время сенокоса. Дни стояли длинные, теплые дожди прошли по изумрудным травам, забушевало травяное море.

Узнал Лежебок, что Труд на следующий день собирается на дальний луг траву косить. Удивительно, но не ленился Лежебок злые дела делать! Откуда только сила бралась да мозги для злого расчета!

Пробрался он ночью на дальний луг и подложил в густую траву острые лезвия:

«Посмотрим, много ли ты без ног наработаешь?»

Ранним утром, едва рассвело, начал Труд косьбу. Легкой походкой идет он по земле, словно не косой машет, а на поле пляшет, и душистая трава сама ложится изумрудной россыпью на влажную от росы землю

Вдруг острая боль обожгла косарю ногу. Упал он, обливаясь кровью. Кто поможет в пустынном месте?

Но и здесь нашел Труд верных друзей. Принесли ему птицы в ключах живой воды, кузнечики смазали рану целебной мазью, быстроногий заяц помчался в деревню за помощью. Прибежали люди, а Труд уже на ногах стоит. Рана затянулась от целебных мазей, как будто и не было ее вовсе, только шрам и остался.

«Спасибо вам, звери и птицы, спасибо, милые друзья мои! Некогда мне болеть! Роса скоро высохнет, за работу приниматься пора!»

И снова пошел косить Труд, широко взмахивая руками, и казалось людям, что сильная птица летит в неоглядном небе.

Призадумались тут крепко друзья Труда: кому могло понадобиться подлое дело? Разве могут быть враги у Труда? Врагов Труд не знал.

И кто-то сказал, что видел, как Лежебок ночью украдкой выходил из избы, как прошел на дальний луг. Пришли люди к Лежебоку и сказали ему:

«Уходи из наших мест, злой человек, нет у нас веры тебе!»

Собрал свое добро Лежебок и ушел из деревни место искать, где можно ничего не делать да богатым быть.

Прошли годы. Работой встречал Труд зарю, работой провожал уходящий день, счастьем наполнялись его глаза, силой наливались руки. Нелегко было узнать родной край человеку, загостившемуся на чужбине. Высокие мосты надежно соединили берега широких рек. Сады зашумели на ветру, роняя спелые плоды, поля заколыхались в переливах живого золота. Новые сорта растений зазеленели в лучах весеннего солнца, появились новые породы животных

Все больше становилось у Труда друзей. В каждой малой деревне, в каждом большом селении работали люди с душой, трудились, как песни пели. Учил их Труд беречь природу, не ломать ее волю, чтобы стала она по-настоящему доброй, щедрой, разумной.

Построил Труд дома, похожие на волшебные картинки. Празднично и уютно жилось людям в таких домах. Для маленьких жителей делал он высокие качели, чтобы до самого неба взлетали над обрывистыми берегами рек, мастерил быстрые санки, поющие карусели, каскады и водопады на горах.

И не знали дети болезней, и не знали старики горечи одиночества в цветущем крае, где Труд уважали, где Дело было в чести.

Однажды в деревню, где жил Труд, прискакала дружина воинов. Затрубили они в серебряные трубы, забили в барабаны, стали вызывать крестьян на деревенскую улицу. Когда все жители деревни собрались, старший всадник крикнул им:

«Слушайте приказ грозного Правителя! Повелевает он доставить к нему человека по имени Труд. Знаете ли вы этого человека?»

Зашумела, заволновалась площадь.

«А зачем он вам?» спрашивают люди.

«Да не нам, мы люди подневольные: приказали нам отыскать его, во что бы то ни стало, и во дворец доставить! А мы Труду ничего худого не желаем».

«Поезжайте к реке, там и найдете его. Рыбок золотых выпускает он в воду».

Поскакали воины к реке. Смотрят они, удивляются: что за чудо чудное!

Вода в реке вся золота я стала, столько в ней золотых рыбок-мальков плавает. И Труд здесь же, у реки, улыбается широкой, как поле, улыбкой.

«Поедем с нами, добрый человек!» попросил старший дружинник. «Плохо нам будет, если не привезем тебя!»

Засмеялся юноша:

«Ну, что же, вы люди служивые, не хочу, чтобы было вам плохо! Придется мне поехать с вами!»

Свистнул Труд: топот за рекой раздался. Конь лихой подлетел и замер в ожидании приказа, ждет: копытами бьет, ушами прядет. Вскочил Труд в седло и поскакал впереди дружинников, словно сам вел их за собой.

Широка земля, но дороги ее не бесконечны. Добрались, наконец, путники до высоких хором, до богатого княжеского дворца.

Прочно построены дворцы Земли, на века, драгоценными каменьями, затейливыми узорами украшены. Только не живут здесь те, кто стены эти клал, кто узоры рисовал! Вот и здесь тоже Правитель да свита его обосновались.

Провели Труда через ворота дубовые, ввели в чертоги княжеские. Входит он в большую залу.

Видит: сидит на возвышении Лежебок в дорогой одежде. Важный стал, не узнать его, как будто вырос вдвое, втрое шире стал. Все, кто в зале был, в поклоне согнулись, в пол смотрят, глаз от пола оторвать не смеют.

Один Труд прямо, как свеча, стоит, плечи расправил, Лежебоку прямо в глаза глядит. Рассердился Лежебок, что Труд не поклонился ему, но сдержался, приказал слугам вон выйти.

Смотрят друг на друга бывшие соседи. Долго, ох, и долго же не виделись они!

«А ты все такой же, счастливый?» хмуро спросил Лежебок.

«Нет, не такой же!» ответил Труд, «теперь я во сто крат счастливее. Счастье, Лежебок, как вода в реке, «чем больше отдаешь, тем больше получаешь!»

«Хочу поделиться с тобой тайной думой своей», начал рассказывать Лежебок. «Добился я всего, чего хотел, о чем мечтал. Я обладаю неслыханными сокровищами, владею дворцами и землями, но я несчастлив. Не далось мне в руки счастье, День и ночь я считаю и пересчитываю свои богатства, а сердце мое переполняется страхом, что кто-нибудь отнимет или украдет их. Не знаю покоя ни ясным днем, ни темной ночью. Сделай мне, Труд, такой замок, чтобы никто в мире, слышишь, никто не мог бы открыть его. Можешь?

«Нет, не могу», спокойно ответил Труд. «Дома я строить умею, а вот делать замки как-то не приходилось, ты ведь знаешь, что в наших краях двери на замок не закрывают, а когда к соседу в дом входят, то в дверь не стучат: а то еще обидится сосед, скажет в сердцах: «да что я тебе, чужой, что ли?!»

Хлопнул Лежебок в ладони, подозвал слуг:

«Поселите-ка вы, слуги мои верные, этого непокорного молодца в холодном погребе, да не давайте ему ни пить, ни есть, да стерегите хорошенько, пока не одумается, не образумится, не научится мои приказы беспрекословно исполнять!»

Посмотрел Труд в глаза Лежебоку, и показалось ему, что не глаза живые он видит, а два медных пятака тускло и скучно блестят в глазницах. Схватили слуги юношу под белы руки, вывели из княжеских хором и бросили в глубокую яму.