Строка стиха сильней стрелы - Игорь Ульянов

Игорь Ульянов

Строка стиха сильней стрелы

Героическая сказка

История, которую хочу рассказать, произошла в давние времена и далеко отсюда. Там, где среди лесов и озер поднимаются горы. Они невысокие, у них нет снежных вершин, и нет безжизненных каменистых перевалов. Их склоны покрыты рощами, а в долинах растут виноградники. В тех краях разбросаны маленькие городки с белыми домиками под оранжевыми черепичными крышами. В одном таком городке и произошли те события.

Горожане были доброжелательными людьми, и может быть поэтому, все им удавалось, и все дела у них получались. Можно было бы назвать их жизнь вполне счастливой, если бы не соседи, живущие на другом склоне гор. Соседи завидовали жителям маленького городка. Они считали, что солнце раньше заглядывает к его жителям и дольше гостит у них. А к ним солнце опаздывает, и горы загораживают им часть неба. А по ночам жителям городка дольше светит луна и больше видно созвездий в небе.

Наверное, это всё было не так. Просто зависть и жадность испортили характер соседей. Несколько раз они нападали на город. Его жители давали достойный отпор непрошеным гостям, так что отбивали у них всякую охоту повторять свои походы. Но, проходили годы, и новые поколения злобных соседей снова крадучись выглядывали из-за горы, бросая жадные взгляды на счастливых жителей долины.

Случайные путешественники, попадавшие в город, удивлялись, как удачно все было устроено в нем. В городе каждый занимался своим делом. Причем выбирал его в соответствии со своим желанием или пристрастием. Работников разных профессий в городе было столько, сколько необходимо. Были кузнецы, плотники, жестянщики, мебельные мастера. Были портные и обувщики, трубочисты и конюхи. И даже был капитан маленькой лодки, бороздящей горное озеро. Был лекарь и парикмахер. И был поэт. Все в городе получали оплату за свою работу. И лишь поэту платили деньги из общей кассы, куда складывались взносы горожан. Сумма набиралась небольшая, но в самый раз, чтобы хватало на обед в соседнем трактире, на парикмахера, да на покупку обуви и пиджака раз в три года.

Каждому городу нужен свой Поэт, который будет замечать красоту окружающего мира, и рассказывать о ней всем вокруг. Чтобы люди тоже могли любоваться прекрасными закатами, мерцанием звезд в ночи, распустившимися весенними цветами и желтыми листьями, кружащими в небе…

Поэт раньше других слышал, как начинает журчать ручей под снегом, прежде чем вырвется из ледяного плена и устремится с горы в долину. Поэт чувствовал, как набухают почки на деревьях, перед тем, как зеленые листья раскроются к солнцу.

Даже в самую плохую погоду, когда лили бесконечные дожди или снежные бури неожиданно заносили виноградники, поэт мог разглядеть рождение надежды. Он делился ею с жителями городка, и тем становилось чуть легче, у них появлялась вера, что непогода пройдет и снова засияет солнце.

Поэт писал стихи, и радовал ими горожан, зачитывая их на городской площади по праздникам или во время ярмарок. Стихи сочинялись у него почти каждый день. И он пока разучивал их, уходил в горы и там громко их декламировал. А горное эхо разносило его стихи по долине. И лица каждого, кто слышал их, освещала добрая улыбка.

Однажды в город прибыл путешественник и рассказал, что по ту сторону гор видел группу вооруженных людей, поднимающихся по склону. Старожилы города, сказали, что возможно, снова произойдет сражение с соседями.

Взволнованный Поэт поспешил в горы. Он решил сочинить стихотворение, которое сплотит всех жителей города.

— Если снова беда, если беда постучится, постучится в дом…, — искал рифму Поэт.

Наконец, он решил, что стихотворение вышло таким, каким он и хотел его написать. Он выпрямил грудь и громко начал читать:

если беда постучится в наш дом

защитники встанут в строй

победу добудут ратным трудом

ведь каждый из них герой

Поэт читал громко с выражением, жестикулируя руками… Но вокруг стояла тишина. Не было привычного эха. Снова Поэт прочитал стихотворение. Но эха всё не было.

— Куда ты пропало, эхо? — прокричал поэт. — Эхо, ты где?

И вдруг, он услышал, как горы повторили за ним: «где, где, где…».

Он улыбнулся, и с новой силой стал читать свое стихотворение.

Довольный он возвращался домой. Но лишь только вошел в город, понял, что что-то произошло. Люди, которых он встречал, с опаской оглядывались на него. О чем-то переговаривались между собой и указывали на него пальцами. Поэт решил спросить идущего ему навстречу горожанина, что же случилось, но тот отскочил от него и побежал оглядываясь.

Поэт ничего не понимал. Он решил зайти в трактир, где обычно обедал, чтобы расспросить трактирщика.

— Здравствуй, — улыбнулся Поэт трактирщику.

— Садись, если пришел, — невесело ответил тот.

— Мне, пожалуйста, мой обычный охлажденный напиток с лимоном и мятой, — попросил он.

— Закончился! Есть горячий с полынью. Будете заказывать?

— Ну что ж, закажу. Я всё утро декламировал и в горле совсем пересохло.

— Держи, — крикнул трактирщик, толкнув кружку по столу, так, что она лишь чудом не расплескалась. И добавил, — за такие стихи вообще не нужно и полынного напитка давать.

— Что сучилось, — удивленно спросил поэт?

— А ты сам не догадываешься? — Пробурчал тот в ответ.

— Я не знаю! — воскликнул Поэт. — Что случилось? Объясни!

— С самого утра жители городка только о твоем стихе и говорят, только тебя и обсуждают.

— Да, я чувствую, что что-то не так, — сказал Поэт. Но не пойму, что им в нём не понравилось. И он стал декламировать свое стихотворение…

— Это ты когда же успел написать? — недобро спросил трактирщик. Пока спускался с гор?

— Я сочинил это стихотворение утром…

— Вот твоё стихотворение! — трактирщик протянул ему листок бумаги. — Я зачем-то записал его, а зачем не знаю. Наверное, чтобы тебе показать. А произносить его не стану, не хочу язык свой марать.

Поэт взял листок, и ужас появился на его лице. Он, еле шевеля губами, чуть слышно читал строчки:

беда стучится… в дом…

устанут защитники… ой…

беду добудут… в том…

что… каждый… не герой…

— Это не мое стихотворение! — вскричал Поэт.

— Твое, твое, не опирайся. Весь город уже знает! С утра эхо разнесло его по всей округе…

— Так это эхо! — воскликнул Поэт. — Это оно! Оно утром куда-то пропало, и мне пришлось его искать, звать, вызывать… Это оно всё перепутало, — уже чуть тише простонал Поэт, склонив голову на руки.

В