Величайшие врачеватели России. Летопись исторических медицинских открытий - Бушков Александр Александрович

Александр Александрович Бушков

Величайшие врачеватели России

Летопись исторических медицинских открытий

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Бушков А. А., 2021

Глава первая

К истории предмета

Aliis inserviendo consumor

По-латыни это означает: «Светя другим, сгораю сам». Когда-то известный голландский медик Ван Тульп предлагал именно эти слова сделать девизом врачей, а горящую свечу – своеобразным «гербом» медицинского сословия. По каким-то, уже неизвестным сегодня, причинам это предложение не прошло – по-моему, зря. Смысл здесь был глубокий. Особенно если вспомнить, что врачи порой не только гибли при эпидемиях, но и ставили опыты на самих себе, смертельно опасные, нередко кончавшиеся гибелью.

Эта книга – о знаменитых русских медиках XVII–XIX столетий. Но поскольку появились они не сами по себе, не были гениями, охваченными внезапным озарением, а шли по стопам длинной (порой очень длинной) цепочки предшественников, как случается со всяким ремеслом, думается мне, нужно сначала дать краткую историю этих предшественников, начиная с Древней Руси.

И не только. Есть смысл начать рассказ с того, как вообще зародилась медицина (иные ее виды – и вовсе уж незапамятной древности), о длинной истории успехов и неудач, которых, увы, в течение долгих веков было гораздо больше, чем успехов. Кратко рассказать о чертовски длинном пути, когда многое нащупывали чисто интуитивно, от первых крайне примитивных методов постепенно переходили к более сложным, уже научным, рассказать о пробах и ошибках. Слишком часто, увы, та самая свеча так и сгорала впустую, и проходили столетия, прежде чем она вновь вспыхивала ясным, чистым пламенем, уже неугасимым…

Начать следует не просто с пресловутых «незапамятных времен» – с каменного века. Никакой ошибки или преувеличения, поскольку все так и обстояло. Именно с каменного века берет начало, как это ни покажется кому-то странным, хирургия. И не всегда крайне примитивная, как можно бы подумать.

В самом начале наверняка, как это было с очень и очень многим, нужные решения нащупывали чисто интуитивно, методом проб и ошибок. Может быть, дело обстояло примерно вот так…

Одноногий, или, как его еще звали в племени, Старый (как-никак сорок лет, возраст по тем временам крайне почтенный), сидел на солнышке у входа в пещеру и, забыв об обычной слабости, то посматривал на речушку, где женщины и дети пытались острогами добыть рыбу, то жадно осматривал окрестности – не появятся ли наконец с добычей ушедшие спозаранку охотники. И ничего тут не было от пустого любопытства или безделья. Речь шла о его жизни, ни больше ни меньше. Если попадется достаточно рыбы, если охотники вернутся с добычей – ему жить. Если нет – питанием для соплеменников станет он, самый никчемный и ни к чему не годный член племени. Жалкий калека. Так что сегодня решалось, жить ему или умереть. Или рыбы, или олень, или он. Никакой злобы к никчемному – просто племя должно жить. Он и так уже год жил исключительно по милости вождя племени Ведомира, но еды в племени не было уже двое суток, так что милость вождя не безгранична… В подобных случаях стариков, немощных, калек – бесполезную обузу – попросту съедали, чтобы сохранить жизнь другим.

Дело не только в старости. Еще и нога… Он ее сломал, упав с дерева прошлой зимой. Хорошо еще, не бросили прямо там же, донесли до стойбища и положили в дальнем уголке пещеры – чтобы не донимал стонами. Он выжил, его не убили, потому что так уж сложилось, что мяса и рыбы все это время хватало. И Старик целый год (правда, ни он, ни кто-то другой не умел считать время ни годами, ни какими-то еще отрезками) прыгал по пещере на одной ноге, волоча вторую, сломанную выше колена. Все давно зажило, ему не было больно, но служить нога отказывалась. А потом среди веток Старику попался длинный и прочный то ли корень, то ли сук. Сначала он просто опирался на него двумя руками, но потом догадался приспособить широкий край под мышку. Опора вместо сломанной ноги, вместо кости. Старик ее так и назвал – костель.

Ага! Из леса наконец показались охотники!

Оленя они несли, но несли и вождя. Его нога болталась во все стороны, как здоровая человеческая нога никогда не станет, а сам вождь, издали видно, пребывал в Мире Ночи – ничего не видел и не слышал вокруг.

Старик сидел молча. Вождя пронесли мимо него и кинули в тот самый дальний утолок пещеры, где когда-то лежал он сам. Медовед проревел:

– Три солнца пусть лежит. А потом…

Старик, опираясь на костель, заковылял туда, где лежал тот, кто еще утром был вождем, а сейчас стал никем, ушел в Мир Ночи и лишь изредка тягуче стонал. И тут Старого осенило. Он вспомнил свое падение, некие смутные мысли о переломанных костях. Вспомнил детство и тогдашнего вождя, которому на охоте кто-то нечаянно сломал пальцы на руке. Вождь бодрился, смеялся, показывал всем, какой это пустяк. Но из вождей его тем не менее сместили. Правда, через «два снега» вновь призвали быть вождем, потому что сломанные пальцы срослись, и рука стала такой же сильной, как раньше. «А если…» – пришло вдруг в голову Старому. Он кликнул мальчишек, сказал им, что принести, а сам занялся сломанной ногой Ведомира. Старательно пытался придать ей прежнее, нормальное положение. Когда это более-менее удалось, Старый обложил ее со всех сторон толстыми сухими прутьями, а потом очень плотно примотал их к ноге жгутами сухой травы. Прошло время, кость срослась, вождь, хоть и прихрамывающий, остался вождем.

Я не утверждаю, что все было именно так. Но примерно так, скорее всего, и было – догадки, озарения, интуиция. Дело даже не в древних костоправах – люди каменного века пошли еще дальше и в массовом порядке производили самые настоящие хирургические операции. Железные доказательства этому давным-давно (и во множестве) представили археологи. В виде многочисленных скелетов людей каменного века, над которыми в свое время потрудились (причем успешно) соплеменники-хирурги.

Известен скелет с ампутированной по локоть рукой – причем по состоянию кости видно, что рана заросла, больной выжил и прожил еще не один год. И он не единственный такой. А ведь в распоряжении древних хирургов (позвольте уж писать это слово без кавычек) были только заостренные камни и ничего больше.

Древние ампутации – еще не самое примечательное. В седой древности, в эпоху неолита (то есть во времена, на две-три тысячи лет отстоявшие от тех, когда человек научился работать с металлами), в массовом порядке проводились… трепанации черепа (если кто запамятовал, трепанацией именуется операция, когда в черепной кости проделывается сквозное отверстие до мозга, например чтобы снять повышенное внутричерепное давление). Опять-таки не располагая ничем, кроме заостренных камней. Техника была отработана, операции проводились, повторяю, в массовом порядке. В черепной кости проделывали от одного до пяти круглых отверстий. Операция опасная и сложная даже сегодня, но соль в том, что пациенты каменного века сплошь и рядом выживали и выздоравливали. Что наглядно доказывает состояние многих черепов: видно, что по краям отверстий понемногу нарастала кость, края отверстия сглаживались, а такое могло происходить только с живым. Доказательств масса – многочисленные древние черепа со следами трепанации находят по всему миру, в том числе и на территории России, в Поволжье, где обитали скифы (на одном из скифских сосудов, кстати, во всей наглядности изображено, как лечит соплеменника тогдашний стоматолог).