Ганс Шойфлер - Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка. 1939–1945

Ганс Шойфлер

Танковые асы вермахта. Воспоминания офицеров 35-го танкового полка 1939–1945

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Hans Shaufler

Der weg war weit. Panzer zwischen weichsel und Wolga

Загорелось несколько домов. Наш стрелковый полк двинулся вперед. В 6:30 наш полк также получил приказ наступать. Двигаясь через Опатув – Вилковицко-Мокра-III, мы поддерживали наступление наших войск на Островы-Коцин. Это примерно 40 километров.

XVI армейский корпус в составе 1-й танковой дивизии, нашей 4-й танковой дивизии, 14-й пехотной дивизии и 31-й пехотной дивизии предполагалось использовать в качестве своего рода сокрушающего тарана посередине армии Рейхенау.

Боевое крещение полка

Продвижение вперед шло медленно. Дороги были забиты транспортом; мост через реку Лисварта был взорван. Нам пришлось форсировать ее вброд. Мы взяли наших мотоциклистов на заднюю броню танков. К счастью, ни одна машина не увязла. Мы вышли к Опатуву через Кшепице под пулеметным и артиллерийским огнем, отвечали из своих танков и достигли Вилковицко. Прямо перед нами находились деревни Мокра – названные каждая соответственно I, II и III, – а за ними – непроходимый (для танков) лес. 2-й батальон атаковал и уничтожил польскую батарею; он прорвался через деревни и вышел на позиции в 400 метрах от леса. Из леса била артиллерия, противотанковые орудия и пулеметы. Никого из врагов видно не было. Пули польских противотанковых ружей пробивали броню наших легких танков. Капитан Буц и лейтенант Лор были убиты; обер-лейтенант Снабович ранен.

Когда командир полка приказал 1-му батальону совершить обход справа и прочесать местность, командир батальона, подполковник Штенгляйн, был тяжело ранен. Оперативное командование батальоном принял на себя капитан фон Лаухерт. Мы достигли опушки леса и постепенно зачистили ее. Наша артиллерия обеспечила поддержку. Слева от нас 36-й танковый полк также понес потери в ходе наступления. Полковник Брайт передислоцировал свой полк в Вилковицко и переформировал его. Пехота медленно продвигалась вперед к Мокре. Никаких приказов из дивизии не поступало, потому что там, в тылу, царила неразбериха. Командиру нашей дивизии со своим штабом приходилось силой возвращать деморализованных механиков-водителей боевых машин и колонны подвижных тыловых частей и подразделений обратно на фронт. Таким образом, наш полк оказался предоставлен сам себе у опушки леса. Стоило ли рисковать и продвигаться дальше?

В конце дня командир легкого взвода 2-го батальона, фельдфебель Габриель, посланный на разведку, вернулся и доложил: «В лесу и в деревне за ним неприятеля нет». 2-й батальон и полковой штаб немедленно двинулись вперед и пошли через лес. Они двигались, выслав вперед дозоры, и заняли круговую оборону. В то время 1-й батальон оставался в районе вокруг Мокры.

В итоге в этот первый трудный день войны наш полк все же добился успеха благодаря настойчивости, натиску и агрессивности. Первая линия обороны поляков оказалась прорвана. Командир дивизии отметил слаженные действия полка.

Цена, заплаченная за первый день войны, была высока: 15 убитых, среди них 2 офицера; 14 раненых, в том числе 3 офицера, и 14 танков. Нам противостояло польское элитное соединение: 1-я Волынская бригада.

Наступление на Варшаву

2 сентября 1939 года 12-й пехотный полк, отлично поддержанный нашими 4-й и 8-й танковыми ротами, с тяжелыми боями вышел к деревне Козинки. 3 сентября воля к сопротивлению части противостоящих нам польских подразделений была сломлена. 7-й разведывательный моторизованный батальон захватил переправы через реку Варта практически без боя и продвинулся на 4 километра к окраине города Радомско. Наш сосед слева, 1-я танковая дивизия, взяла Каменьск.

3 и 4 сентября наш полк с трудом продвигался вперед по плохим дорогам. Разведывательный батальон и 12-й пехотный полк переправились через Видавку и находились в 20 километрах к югу от Каменьска. Лишь 5 сентября наш полк снова смог двинуться вперед. Наступление имело целью захват Гомулина, расположенного восточнее города Пётркув-Трыбунальски. Но лишь 6-й роте пришлось столкнуться с сильным врагом – артиллерией и противотанковыми пушками польской армии. Рота отбросила их назад в лес.

6 сентября полк взял Бендкув и Рудник; 7 сентября снова оказался в авангарде дивизии и в ожесточенном бою выбил врага из города Уязд. К 9:00 мы вышли к Любохне, и вечером полк через городок Рава-Мазовецка отошел в район, назначенный для отдыха войск.

В тот день дивизия продвинулась на 40 километров в глубь территории противника. Полк с удовольствием прокатился бы и дальше, поскольку на окраине деревни стоял дорожный знак: «Варшава – 115 километров». Мы впервые ощутили магнетическую притягательность, содержащуюся в названии этого крупного города, которым было чрезвычайно важно овладеть.

Приказ по дивизии заканчивался словами: «На Варшаву». Времени на сон оставалось очень мало.

С первыми лучами солнца 8 сентября полк занял место в авангарде дивизии. Пройдя 10 километров, он вступил в бой с польской пехотой, поддерживаемой артиллерией. Вскоре враг был разбит. Непрерывно ведя огонь по отдельным очагам сопротивления, полк подошел к Радзеёвице. Наступление продолжилось на Волица-Ситанец с целью овладения переправами через реку Утрату. Польские солдаты сдавались тысячами. После выхода к реке полк подошел к Рашину. Неприятель взорвал два моста впереди справа от нас. Но нам удалось переправиться вброд. Саперная рота починила мосты. Командующий генерал выдвинулся в расположение 1-го батальона, где выслушал краткий доклад капитана фон Лаухерта, с ног до головы забрызганного грязью и в одном кителе и бриджах.

Командир полка порекомендовал генералу Гёпнеру и командиру дивизии застать врага врасплох и, не ожидая подхода других частей дивизии, продолжить движение на Варшаву. Польское правительство объявило ее «открытым городом». Разрешение было дано. Как раз в тот момент авиация доставила и планы улиц Варшавы. Все танкисты горели желанием стать первыми солдатами вермахта, которые войдут во вражескую столицу. 2-му батальону было приказано наступать через площадь Пилсудского и пересечь Вислу в направлении района Прага (на правом, восточном, берегу Вислы). 1-й батальон должен был оставаться в центре города. Напоследок Гёпнер сказал: «Эбербах… если вы вступите в переговоры с польскими властями, сохраняйте твердость!»

Наш полк построился и в 17:00 выступил в походном порядке и вскоре вошел в неприглядные пригороды Варшавы. Раздалось несколько очередей. Ряды домов внезапно уступили место пустырям, и городская застройка появилась снова только после населенного пункта Раковец. Танки прошли по автодорожному мосту. Настоящие окраины города начались вслед за ним еще метров через четыреста, где-то незастроенные, где-то занятые пригородными огородами. Дорогу к границе города перегораживала баррикада, состоявшая из перевернутых трамвайных вагонов и грузовиков для перевозки мебели. Из-за нее, а также из четырехэтажных жилых домов, вентиляционных отверстий крыш, окон и отверстий цокольных этажей по нашим танкам вели огонь из всех видов оружия. Один из немногих Pz IV получил прямое попадание. Позднее его отремонтировали.

Солнце стало садиться. Сумерки легли на дорогу перед нами. Командир полка видел, как поляки держат свое слово о Варшаве как об «открытом городе» и что сильно укрепленную столицу внезапным ударом не взять. Он прекратил наступление и отвел свои силы за мост. К тому моменту подтянулся весь авангард дивизии, и полк оказался прикрыт со всех сторон.