Антон Долин - Джим Джармуш. Стихи и музыка

Антон Долин

Джим Джармуш. Стихи и музыка

© А. Долин, 2017

© Авторы, 2017

© Д. Макаренко, фотографии

© ООО «Новое литературное обозрение», 2017

При участии поэтов: Полины Барсковой, Василия Бородина, Дмитрия Волчека, Александра Дельфинова, Вероники Долиной, Виктора Коваля, Алексея Королева, Сергея Круглова, Дениса Ларионова, Станислава Львовского, Анны Матасовой, Веры Павловой, Андрея Родионова, Андрея Сен-Сенькова.

А также музыкальных критиков: Бориса Барабанова, Александра Беляева, Александра Горбачева, Максима Динкевича, Григория Дурново, Александра Зайцева, Дмитрия Зимина, Алексея Круглова, Артема Макарского, Ильи Миллера, Ильи Овчинникова, Юрия Сапрыкина, Олега Соболева.

Автор выражает особую благодарность Владимиру Дубровскому, Светлане Колесниченко, Чарльзу Макдональду, Антону Нестерову и Аркадию Цейтлину, а также Наташе, Марку, Аркадию и Ларсу, без которых эта книга не могла бы появиться на свет.

Как устроена эта книга

Джим Джармуш – важнейшая фигура мирового кинематографа – продолжает оставаться таковой на протяжении уже тридцати лет и явно останется в истории. Меж тем книг о нем написано до обидного мало. Впрочем, и эта – совсем небольшая. Пусть она заполнит этот пробел хотя бы отчасти, заодно исполнив мою давнюю мечту: написать книгу об американском кино. Парадокс в том, что родившийся в Огайо и живущий в Нью-Йорке Джармуш – главный «иностранец» среди американских режиссеров: долгое время его картины лучше принимали в Европе, чем на родине. Однако мы знаем Америку в том числе благодаря Джармушу. Кливленд и Флорида, Детройт и Лос-Анджелес, Новый Орлеан и, конечно, Патерсон – трудно воспринимать их в отрыве от образов из его фильмов.

Обратная хронология в книге – не просто каприз. Мне кажется, что чем дальше мы отстоим от дебюта любого режиссера, тем меньше шансов на то, что начнем знакомиться с ним с первого фильма. Обычно зрителю попадается что-то новое, становится для него откровением, и после этого он знакомится с другими работами, постепенно добираясь до истоков. Говоря об истории – истории кино в том числе, – мы всегда делаем точкой отсчета сегодняшний день.

Впрочем, книга писалась и составлялась так, чтобы каждая ее часть воспринималась и отдельно от других без ущерба для смысла. Читать ее можно в любом порядке.

Джармуш как-то назвал себя «малозначительным поэтом, пишущим весьма недлинные стихи». Поэтичность его картин была очевидна с самого начала, шла ли речь о многочисленных реминисценциях из мировой поэзии или поэтичности самой стилистики. Для этой книги я предпринял рискованный эксперимент: попросил тех российских поэтов, которые неравнодушны к кинематографу Джармуша, написать по стихотворению-посвящению; конкретному ли фильму или творчеству режиссера в целом – неважно.

Еще одно важнейшее свойство кинематографа Джармуша – его музыкальность. Из-за нехватки необходимой квалификации я обратился к лучшим российским критикам с просьбой расшифровать (в нескольких абзацах) «музыкальные ключи» к его фильмам. Получился своеобразный вольный справочник по саундтрекам Джармуша и тем певцам или музыкантам, которые в его фильмах стали артистами.

Уважая просьбу режиссера не копаться в его личной жизни, я не стал писать о его биографии, а также отказался от детального анализа его актерских работ (все же теряющихся на фоне режиссерских).

В финале помещены стенограммы моих встреч с Джармушем, которые происходили в разные годы, в основном на фестивалях. Некоторые были наедине, другие – в составе групп журналистов со всего света; иногда они касались конкретных фильмов, иногда – нет. Так или иначе, прямая речь режиссера – необходимая часть книги.

Как устроены фильмы Джармуша

В двух словах не объяснишь, и не надо.

Однако у Джармуша есть один фильм, который длится всего десять минут, – часть антологии «На десять минут старше» под названием «Инт. Трейлер. Ночь». Эта маленькая виртуозная работа – достаточный материал, чтобы обозначить в начале книги общие свойства картин режиссера, отразившиеся здесь как в капле воды. Недаром это единственный его фильм, напрямую посвященный процессу съемок, а значит, очень личный. Своего рода «8 1/2».

Искусственное и естественное. Трейлер, где мы встречаем главную героиню короткометражки, безымянную актрису (Хлое Севиньи), – уютный светящийся мирок в зимней ночи. Туда она приходит на время десятиминутного перерыва. «Инт. Трейлер. Ночь» – шкатулка в шкатулке, фильм-матрешка: Джармуш конструирует искусственную реальность так, чтобы она выглядела как отдых от искусства. Предельная естественность поведения всех его персонажей, «вышедших из кадра», – возможность передохнуть от деланого постановочного мира кино.

В то же время черно-белое изображение (фирменное для Джармуша, а здесь впервые примененное часто с ним работающим оператором Фредериком Элмсом) придает мнимой документальности видимость ретро или стилизации. Парадоксальное противоречие стиля и содержания сбивает с толку, создает впечатление анекдота – только совершенно бессюжетного.

Чужак в чужом краю. Большинство героев Джармуша – аутсайдеры, приезжие, мигранты, туристы или путешественники. Даже трейлер, в котором разворачивается действие, по сути, является домом на колесах, временным пристанищем. Актриса одета в платье по моде 1930-х, у нее соответствующая прическа и украшения – кулон, серьги, диадема в волосах. Она человек из нашего времени, окунувшаяся на невидимой для нас съемочной площадке в воображаемую belle epoque, и в то же время – пришелица из прошлого в интерьере современного, прагматично обставленного вагончика. Здесь (а также «сейчас») она – всего на десять минут. Так же ненадолго сам режиссер заходит в соседние миры, культуры, времена, чтобы вынести оттуда цитату или артефакт для очередного фильма.

Юмор и чувства. Событийный ряд практически каждого джармушевского фильма строится на череде недоразумений и недопониманий – а также на попытках, невзирая на различия, выстроить контакт. Актриса привычна ко всему, поэтому она невозмутимо говорит со своим возлюбленным по телефону, пока ей поправляют прическу, несут еду или проверяют микрофон. Во время этого процесса мужчина в ушанке сначала долго и обстоятельно копается у нее под платьем, потом лезет за пазуху. Девушка в старинном платье, будто привидение из иной эпохи, не обращает внимания, продолжая диалог. Это невероятно смешно, но и трогательно: актриса так погружена в коммуникацию со своим далеким бойфрендом, что не замечает ничего вокруг. Можно увидеть в этом и маленькую, заболтанную тысячью мелочей историю любви.

Сигареты и спички. На стене трейлера значится «Не курить», но актриса, разумеется, первым делом зажигает сигарету – причем от спички; к спичкам Джармуш питает особую слабость. Табачный дым, повседневный и все-таки метафизический, – важный атрибут его кинематографа. Как говорит персонаж самого Джармуша в фильме «С унынием на лице», «сигарета – напоминание о бренности бытия». А спички – очевидно, о важности грошовых деталей.

Наконец, музыка. Первое, что делает актриса в своем трейлере, – ставит CD в магнитофон, специально принесенный ей сюда. За эти десять минут ей так и не удается нормально поговорить по телефону, поесть или даже докурить сигарету. Зато она успеет послушать хотя бы несколько минут Гольдберг-вариаций Баха в исполнении Гленна Гульда. Музыка у Джармуша – лучшее, что может случиться с миром и живущим в нем человеком; она позволяет соединять в одном узком пространстве (допустим, трейлера) юмор и любовь, кинематограф и жизнь, бренное и вечное.

Обо всем этом и пойдет речь в последующих главах.

«Патерсон», 2016

Девочка в розовой куртке раскрыла тетрадку – ее тайный дневник – и читает свое стихотворение незнакомцу, присевшему рядом, прямо посреди улицы. Он водитель автобуса, она школьница, ждет здесь маму и сестру-близняшку; у него только закончилась рабочая смена. «Там нет рифм», – предупреждает она. «Ничего, мне такие стихи нравятся даже больше», – отвечает он. Стихотворение называется «Вода падает», и оно – о водопаде волос, падающих на плечи девочки. А еще о водопаде, которым знаменит на весь штат Нью-Джерси город Патерсон, где происходит действие фильма Джима Джармуша «Патерсон». Его главного героя, того самого водителя автобуса, сыгранного Адамом Драйвером, зовут Патерсоном – имя это или фамилия, остается неизвестным. На самом деле он тоже поэт, хотя об этом известно только его жене Лоре (Голшифте Фарахани). Вот и девочке в розовой куртке не расскажет он о своем призвании – только выслушает ее стихи и похвалит за внутренние рифмы. Она спросит, нравится ли ему Эмили Дикинсон. «Одна из любимых», – ответит Патерсон. Потом они разойдутся, каждый в свою сторону.