Александр Темной - Колесо судьбы

Александр Темной

Колесо судьбы

Петр Рыжов, будучи человеком впечатлительным, тоже ждал конца света, переживал по поводу падения метеорита. Даже когда про метеорит многие стали забывать, Петю все равно не покидали мысли о том, что обязательно с ним или с его родственниками что-нибудь случится. Он был уверен, что это будет что-то трагическое. Это «что-то» не давало ему нормально спать по ночам, мешало нормально жить. В то время он служил в армии и был уверен, что домой уже не вернется. Но он вернулся. Хотя ни с ним, ни с его родственниками ничего страшного не случилось, но ощущение что «вот-вот что-то бахнет» Петра не покидало.

А предпосылок к чему-то ужасному на тот момент не было, да и не могло быть. Пока Петр отдавал долг Родине, родители купили ему двухкомнатную квартиру. Отец договорился со своим другом — Яковом Иосифовичем, чтобы Петра взяли на работу на комбинат питания «Вкус жизни». Яков Иосифович на тот момент работал начальником цеха на «Вкусе жизни».

— Всё нормально, мальчик! — говорил тогда Яков Иосифович, сильно картавя. — Никуда, кроме «Вкуса жизни» тебя в нашей дыре на работу не возьмут. И дело даже не в тебе, а в том, что времена нынче неспокойные, и каждый за свою шкурку трясется, чтобы не подпортить её. Но тебе-то беспокоиться не о чем, да! У нас ты будешь работать подсобным рабочим… Ты не переживай, что должностишка не звучит. Зато, когда ты отработаешь в нашей организации месяца два-три, я тебя переведу в весовщики. Там и зарплата побольше, и работа почище…

— Спасибо, Яков Иосифович…

— Не стоит меня благодарить, молодой человек, — широкое лицо начальника цеха расплылось в улыбке, очки в золотистой оправе съехали на кончик носа. — Поблагодарите своего отца. Он так вас любит, так заботится о вас… Кстати, вы что закончили?

— Колледж торговли и предп… — начал Петр, но Яков Иосифович его не дослушал.

— Вот и отлично! Будет вам карьерный рост!.. Будут вам и деньги.

Однако ни через три месяца, ни ещё через полгода о повышении в должности не было и речи. И зарплата была копеечной. «Вкус жизни» поставлял колбасу и сосиски собственного производства во многие города России, так что работы у Петра было много. Он работал практически без выходных. Он привык к постоянной боли в мышцах, но не смог привыкнуть к тошнотворному запаху сырья, к шуму оборудования и холоду в цехе. Его от всего этого тошнило. Ему даже в армии так тяжело не было. И если бы не уговоры отца, ни его «подожди чуть-чуть, Яков тебя скоро продвинет», уже давно бы уволился. Причем, без сожаления.

Как-то раз, задержавшись на работе дольше обычного, Петр купил в продуктовом магазине бутылку пива и сидел на остановке в ожидании автобуса. Как всегда, он был на грани нервного и физического истощения. И лишь пиво немного приглушало боль, которая вернется завтра утром. Так было всегда, так будет, пока Петя работает на этом треклятом «Вкусе жизни».

С каждым глотком боль и усталость уходили всё дальше, прячась куда-то вглубь организма, чтобы потом опять вернуться. В сотый или в тысячный раз Петр думал о том, что нужно было ещё девять месяцев назад послать куда подальше и Якова Иосифовича с его обещаниями, и отца, который почему-то верил этому старому еврею и устроиться, куда-нибудь в полицию или в МЧС. Пусть даже для этого придется уехать из этого захудалого городишки — Артемьевска, единственной достопримечательностью которого был музей, который сгорел несколько лет назад.

От раздумий Петю отвлек мужчина лет тридцати в красной спортивной куртке. Он присел рядом с Петром на скамейку, в одной руке у него была бутылка такого же пива, в другой руке — белый пластиковый пакет. «Артемьевское» — так называлось это пиво. Впрочем, других сортов местный пивзавод не производил. Было лишь «Артемьевское» светлое и «Артемьевское» тёмное.

— Как дела? — спросил мужчина.

— Это вы мне? — спросил Петя, одним глотком осушив бутылку и кинув её в урну.

— Тебе. Тебя ведь Петей зовут? — спросил незнакомец.

— А откуда вы меня знаете? — удивился Петр.

— Я тут всех знаю, — мужчина улыбнулся белозубой улыбкой. — Твоего отца — Михаила Ивановича и матушку твою — Зою Юрьевну.

— А почему я вас не знаю?

— Не знаю, — ответил мужчина. Он порылся в своем пакете и извлек из него бутылку пива «Артемьевское», протянул её Петру. — Угощайся!

— Спасибо, но я… — Петр помахал рукой. — Не хочу. Сейчас автобус подъедет, а кондукторы не любят, когда пассажиры с пивом…

— Держи! — твердо сказал мужчина, открыв бутылку зажигалкой. — Автобуса ещё долго не будет.

— Вы так думаете?

— Я знаю это, — незнакомец хохотнул. — Так же, как я знаю то, что ты служил в войсках стратегического назначения.

— Вот это да! — Петр сделал глоток, отметив про себя, что пиво незнакомца гораздо забористее того, что он купил в магазине. Но это, если верить надписи на этикетке, всё то же «Артемьевское светлое».

— Знаешь, а ведь я — писатель. И где-то в глубине души — психолог. Расскажи мне о том, что тебя беспокоит, чего хочешь ты?

Или пиво так подействовало на Петра, или спокойный, бархатистый голос мужчины, угостившего его пивом, но он вдруг решил излить душу этому незнакомому человеку. А накопилось в его душе много того, чем можно было бы поделиться.

— Знаешь, а ведь меня всё достало, — Петя отхлебнул пива, закурил. — Эта работа… Она меня убивает. Я ненавижу её. И сделать пока ничего не могу. Мне чертовски надоело быть рыцарем ордена блокорезки и лопаты. И уволиться пока не могу. Этот Иосифович… этот жид старый обещает мне карьерный рост, а никакого роста нет. Зарплата… Фигня полная. Но мои родственники все уши мне прожужжали о том, что мне повезло, я — счастливчик…

— Понимаю, — мужчина в спортивной куртке тряхнул головой. — Я тоже когда-то через это прошел. Приходилось мне работать и подсобным рабочим на «Вкусе жизни». А потому я с тобой согласен. Работа у тебя — полное говно, а ты оказался в глубокой жопе.

— Вы даже не представляете, до чего мне бы хотелось, чтобы это всё поскорее закончилось! Работа на «Вкусе жизни» — первая моя работа, но мне уже работать не хочется. Я уже ненавижу всех работодателей, а слово «работа» мне противно. Вообще мне всё надоело. Всё опротивело. Хочется, чтобы всё однажды изменилось, стало по-другому, чтобы не было этих проблем…

— Как мало тебе нужно для счастья! — мужчина рассмеялся.

— Не мало, — Петя сделал ещё один глоток, посмотрел на звездное небо. В тот момент пиво «Артемьевское» показалось ему невероятно вкусным и пьянящим. Он не понимал, почему раньше ему казалось, что это пиво — моча ослиная. Нет, он никогда не пил ослиную мочу, но представлял, что на вкус она должна быть противной.