Минуты будничных озарений - Франческо Пикколо Страница 18

время мучаются, что наверняка другая-то лучше, до тех пор, пока не убедят большую часть гостей пойти на другую и через полчаса говорят: «А почему бы нам не вернуться на первую?» И в конечном итоге остаются недовольны ни первой, ни второй. Так вот, – сказал мой коуч, – еще совсем недавно большинство людей было первого типа, а теперь почти все второго, они все время, безостановочно переходят с одной вечеринки на другую».

Он остановился и молча уставился на меня. Когда я понял, что он собирается произнести слово «метафора», я завопил: «Не говори его!»

И он его не сказал.

Наслаждаться тем, что имеешь, не просто довольствоваться.

«А если связь плохая?» – спросил я. «Да, – сказал он, – она может быть плохая и с другим телефонным оператором». «А почему?» – спросил я. «Потому что связь может прерываться независимо от оператора. Это твоя проблема, это ты». «И что мне делать?» – поинтересовался я. «Да плюнь ты», – сказал он. «Я остаюсь на празднике, который выбрал» – сказал я. Он улыбнулся и обнял меня. На мой вопрос, может ли он выписать мне счет для безналичной оплаты, он ответил, что в Торговой палате нет еще Гильдии коучей, но скоро она будет.

Так что я почти решил оставить семью и бежать с ним. Потому что мой коуч объяснил мне еще одно: если ты уходишь, если убегаешь прочь, проблемы остаются у других. Сложность и многообразие повседневности ты взваливаешь на другие плечи. Мне показалось, что это блестящая мысль, лучшая из возможных.

* * *

Мы – бродячая компания. Группа писателей, журналистов, мыслителей, мы ездим с фестиваля на фестиваль. У нас есть бейджи, мы непринужденно выходим из поездов, подписываем свои книги и делаем селфи с читателями, как будто все это полагается нам по праву. Одних из нас ты видишь лишь изредка, других встречаешь постоянно. Одни говорят, что им скучно на этом фестивале, другие готовы признаться, что, если бы их не пригласили, они от злости разгромили бы весь дом, но не могут, и делают вид, что им он тоже наскучил. Организаторы, тем не менее, лезут из кожи вон, стараясь варьировать разные мероприятия и выбирать темы фестивалей или ключевые слова на этот год, и мы восхищаемся их изобретательностью, тем более что в конечном итоге их замыслы обсуждаются и корректируются нами, бродячей компанией, которую ты найдешь на всех фестивалях – философском, научном, даже на юридическом. Не обходится без соперничества между одним фестивалем и другим, между Турином и Миланом, между Порденоне и Мантуей, мы все обсуждаем и делаем выбор, но в результате оказываемся как в Турине, так и в Милане; как в Порденоне, так и в Мантуе. Один раз тут, один раз там. Мы выступаем перед публикой, читаем, представляем друг друга. Мы худо-бедно можем говорить на любые темы. У одних из нас больше опыта, у других меньше, но это не имеет значения, пока нас зовут, нас все устраивает. Некоторых из нас зовут для того, чтобы оживлять ужины или для пьяного трепа в ночных барах. Но даже те из нас, кто выступает в роли ночных аниматоров, должны говорить о ревизионизме и воздавать дань уважения Лучо Далла. И мы должны поддерживать себя в прекрасной форме, чтобы пить до четырех утра граппу, а в десять часов того же дня рассказывать о новинках англосаксонской прозы.

Мы знаем друг друга вот уже много лет, назначаем встречу от фестиваля к фестивалю, ссоримся и жить не можем друг без друга, становимся друзьями, рассказываем о своих проблемах и иной раз решаем их во время фестиваля (чаще не решаем уже никогда). Если нас нет, остальные посылают нам ностальгические сообщения и фотографии, свидетельствующие, что им хорошо и без нас. И мы отвечаем, что в этом году предпочли поехать на другой фестиваль. Или взять перерыв, поскольку должны написать книгу, которая позволит нам снова участвовать в фестивалях.

Мы стали экспертами вкусной еды, у нас есть любимые рестораны в каждом городе, мы придирчивы к гостиницам и способны отказаться от участия в фестивале потому, что одноместный номер напоминает нам крошечную детскую в родительском доме и наводит на нас тоску. У нас сложные методы оценки выступлений или презентаций книг с чрезмерной склонностью к самокритике, как будто мы проиграли дерби и не можем дождаться следующей презентации, чтобы показать тренеру, что он не ошибся, ставя на нас.

Однако наше состояние после того, как мы приняли приглашение, характеризуется конкретной ролью, которая называется Разужтытам. Мы все превращаемся в Разужтытамов; сначала это нас немного обижало, а теперь мы относимся к этому спокойно. Иными словами, в то время, когда мы на каком-то фестивале представляем свою книгу или говорим о Марине Цветаевой, всегда найдутся хищные пресс-службы, друзья, представители издательств и писатели, которые восхищаются нами настолько, что готовы спросить: «Разужтытам, почему бы тебе не представить еще и книгу об асимметричных параллелях?» Может быть, не именно так спрашивают, но всегда готовы предусмотрительно добавить: «Мы подумали о тебе потому, что эта тема не каждому по силам». Мы умом понимаем, что это ложь, но она непостижимым образом нас так обольщает, что мы сами начинаем верить в свою уникальность, и после долгого разговора о Марине Цветаевой не дожидаемся благодарностей, поскольку должны бежать в другой зал, до которого два километра, чтобы говорить о Наде Команечи, и по пути встречаем семьдесят человек, желающих поздороваться и о чем-то спросить, а мы делаем вид, что не замечаем их или грубо обрываем (я должен бежать, у меня презентация), и эти семьдесят человек скажут всем остальным: «Был нормальный мужик, а теперь зазнался».

Но бывает и так, что асимметричные параллели и Марина Цветаева совпадают по времени, и мы, к сожалению, должны отказаться. В глубине души мы верили, что только мы можем говорить на обе темы, и теперь убеждены, что разговор об асимметричных параллелях не состоится, он будет отменен. И когда мы читаем, что с этой темой выступит другой, у нас замирает сердце, и когда этот другой говорит за ужином, что его уговорили, сказав, будто это по силам только ему, мы впадаем в депрессию. И ночью мы вертимся в постели, никак не дождемся следующего дня и часа, когда будем говорить о книге Вальтера Сити, дабы доказать, что нас пригласили недаром, что мы оправдали надежды.

Обычно, вот уже много лет, в каждом выступлении мы любим говорить, что литература умерла, роман умер, газеты больше никто не покупает, а фестивали исчезают, потому