Василий Грабин - Оружие победы Страница 32

Мы, конструкторы, видели в Елисееве и Бурове не только контролеров военного ведомства, но и знающих, думающих инженеров, часто с ними советовались. И тот и другой нередко приходили в КБ, смотрели чертежи, над которыми шла работа, замечания их всегда были дельными. На нашу просьбу принять участие в контроле за изготовлением пушки Ф-22 Василий Федорович и Иван Михайлович откликнулись тотчас же. Конструкторское бюро передало в аппарат военной приемки комплект рабочих чертежей и технические условия (ТУ) на пушку Ф-22. Военные приемщики помогали нам в решении многих производственных и организационных вопросов. Буров и Елисеев дали указание аппарату военного представительства принимать детали пушки Ф-22, а затем активно участвовали в ее испытаниях.

В то же самое время — в начале 1934 года — завод начал изготавливать полууниверсальную 76-миллиметровую пушку А-51, конструкцию и рабочие чертежи которой разработало, как уже говорилось, ГКБ-38. Наше КБ переработало некоторые агрегаты, улучшило их, облегчило их вес и присвоило этому изделию наш индекс Ф-20. К моменту запуска в производство Ф-22 многие детали и узлы Ф-20 были уже изготовлены. Опытного цеха на заводе не было, поэтому директор распорядился для сборки Ф-20 выделить в механосборочном цехе специальный участок. Выделили площадку около 60 квадратных метров, огородили ее, установили верстаки, стеллажи и скомплектовали бригаду слесарей-сборщиков: Мигунов, Румянцев, Воронин, Маслов и еще несколько человек. Бригадиром был назначен Гогин.

Сборка шла не споро. Детали поступали некомплектно, в первую очередь приходили те, что были попроще, а более трудоемкие задерживались и, кроме того, часто были с изъяном — с отступлениями от чертежа и технических условий. Не было почти ни одного паспорта на трудоемкую деталь, на котором отсутствовала бы разрешающая пометка конструктора: допустить с таким-то дефектом на сборку. Все ведь делалось кустарным способом, без специальной технологической оснастки, да и технологии в настоящем смысле этого слова не было, кроме перечня последовательности операций. Все зависело от рабочих-станочников, от их квалификации.

Сборочный участок явился школой для нас, конструкторов: как нужно и как не нужно конструировать. Строгое и дорогое было это учение. Люди словно бы сразу повзрослели — собственная работа стала нам видней. Если прежде многие влюблялись в свои конструкции, полагая, что создали шедевр, то после сборки пушки Ф-20 критичнее стали относиться к своей работе.

Наконец пушка Ф-20 была собрана и испытана стрельбой на заводском полигоне. Во время испытаний приехал начальник Вооружения Красной Армии Тухачевский, с ним его заместитель Ефимов и другие работники Артиллерийского управления:

Они обратили внимание на то, что гусеничный поворотный механизм работает с большим усилием. Других замечаний не было. Не было и восторга, хотя пушка полностью удовлетворяла тактико-техническим требованиям Артиллерийского управления и даже весила на 200 килограммов меньше заданного.

Пушку доставили на заводской полигон. После первого выстрела Тухачевский и другие подошли к орудию, осмотрели его, затем Тухачевский повращал маховики механизмов наведения и, ничего не сказав, отошел.

Сопровождавшие его по очереди подходили к орудию и работали на маховиках механизмов, открывали и закрывали затвор. И так же, как Тухачевский, ничего не говорили.

Было сделано еще 10 выстрелов, и после каждого выстрела Тухачевский подходил к орудию и молча осматривал его. Я не мог заметить на его лице никаких признаков удовлетворения или неудовлетворения. После двенадцатого выстрела я спросил: есть ли необходимость продолжать стрельбу? Он сказал, что можно прекратить, подошел к орудийному расчету и поблагодарил за отличную работу. Потом в его вагоне за ужином, который, продолжался до поздней ночи, много было всяких разговоров, но только не о пушке.

На следующий день пушку прицепили к грузовой машине, и та возила ее с разной скоростью по дорогам на территории завода. Когда был наезжен определенный километраж, пушку доставили в цех. Первым осмотрел и опробовал работу механизмов Тухачевский. Кроме поворотного, механизмы работали нормально.

Потом собрались в том же вагоне. Я ожидал услышать общую оценку пушки, но разговор шел главным образом о поворотном механизме. Я сказал, что конструкция и технология изготовления гусеничного механизма дорабатываются, есть уверенность, что и этот механизм будет работать не хуже других. Тухачевский усомнился.

Отладочные испытания подходили к концу, когда М. Н. Тухачевский опять посетил завод. Как и в тот раз, его вагон был подан на заводскую территорию.

Осмотр пушки начали с поворотного механизма, о котором в прошлый раз было столько разговоров. Начальника Вооружения поразила легкость работы механизма, и он спросил:

— Чем вы смазали его?

Ему доложили, что это механизм новый, изготовленный с полным технологическим оснащением. Чтобы убедить его, потребовалось не только рассказать, но и показать всю технологическую оснастку.

Начальник Вооружения сказал:

— Я не думал, что вы справитесь с этим агрегатом. И не только я…

Тухачевский захотел еще раз посмотреть, как ведет себя пушка при стрельбе. Сначала на полигоне сделали два выстрела с нормальным зарядом, а затем начальник Вооружения попросил сделать пять выстрелов беглым огнем: его интересовали скорострельность и удобство обслуживания пушки.

Грянул выстрел, затем второй, третий, четвертый и пятый. Орудие стоит спокойно, из канала выходит дымок, оно готово к новому огневому налету.

Среди присутствующих полная тишина. Видно было, что все мысленно оценивали результаты. Начальник заводского полигона А. И Козлов, прохаживаясь, посматривал то на пушку, то на гостей, ожидая новых указаний.

Молчание нарушил Елисеев.

— Да, красиво, ничего не скажешь, — громко произнес он. Как бы очнувшись, Тухачевский сказал:

— Повторим.

И опять команды Козлова:

— Пять патронов, нормальным, огонь!.. Орудие!.. Никто не успел и глазом моргнуть, как отгремели пять выстрелов. Как и раньше, пушка стояла спокойно, слегка дымило из ствола, а рядом наготове — неутомимый орудийный расчет.

Начальник Вооружения подошел к пушке, осмотрел ее, опробовал механизмы, особенно поворотный, который работал так, будто и не испытывал никакой нагрузки. Видно было, что Тухачевский доволен. Нам, конструкторам, очень хотелось услышать его оценку, но… Все будто сговорились, молчат. Только один Елисеев подошел ко мне и — шепотом:

— Отличная стрельба!