Михаил Вострышев - Целиковская Страница 38

Много читали вслух. Отрывки из "Архипелага ГУЛАГ" Александра Солженицына, воображаемый разговор Михаила Булгакова со Сталиным из "Книги скитаний" Константина Паустовского, "Реквием" Анны Ахматовой, стенограмму суда над Иосифом Бродским, письма в ЦК КПСС известных деятелей науки и культуры, недовольных порочной стратегией и тактикой государства

"Кухонным диссидентством" занимались главным образом физики, математики, молодые, еще не пригретые властью литераторы. За столом в квартире Целиковской вряд ли было возможно подобное: муж, являясь главным режиссером популярного театра, не мог диссидентствовать втайне от властей — его тут же погнали бы с работы, чего не могли сделать с талантливым ученым. Собирались за столом у Целиковской в эти годы люди, своим пером или талантом актера способствовавшие расцвету Театра на Таганке. Многие из них становились авторами спектаклей, превращенных неуемной фантазией Юрия Любимова в злободневную феерию. Среди них Андрей Вознесенский ("Антимиры"), Евгений Евтушенко ("Под кожей статуи Свободы"), Григорий Бакланов ("Пристегните ремни"), Юрий Трифонов ("Обмен"), Борис Можаев ("Живой" — спектакль поставленный и запрещенный в 1968 году).

Часто и, как всегда, неожиданно появлялся Владимир Высоцкий, которого Целиковская любила, но и отчитывала, когда известный бард выпивал. В ее доме он впервые исполнил свою знаменитую песню "Я не люблю":

…Когда я вижу сломанные крылья —Нет жалости во мне, и неспроста:Я не люблю насилье и бессилье,И мне не жаль распятого Христа.

— Володя! — возмутился Борис Можаев из-за последней строчки этого четверостишия. — Как ты можешь сочинять такое? Неужто ты махровый атеист?

Высоцкий смутился и вскоре изменил смысл не понравившейся строчки на прямо противоположный:

…Вот только жаль распятого Христа.

Целиковскую можно смело назвать ангелом-хранителем Любимова. Она создавала мужу устроенный быт, оберегала его от наскоков идеологических чиновников и даже помогала творчески, сочиняя инсценировки, которые скромно называла "болванками". Из них потом вырастали спектакли (например, по повестям Бориса Васильева "А зори здесь тихие…" и Федора Абрамова "Деревянные кони"), Театральный критик Борис Поюровский назвал Людмилу Васильевну "локомотивом и мозговым центром Театра на Таганке". А Юрий Петрович называл супругу не иначе как Циолковский или Генерал.

"Театр на Таганке создавался на квартире Целиковской, — с уверенностью говорит Людмила Максакова. — Она была его душой и очень отважным человеком. Никогда не забуду, как Любимова вызвали в высокую инстанцию и устроили очередную головомойку.

Люся нервничала, переживала и, в конце концов не сдержавшись, набрала телефонный номер "высокой инстанции", попросила передать трубку мужу и своим звонким голосом приказала: "Юрий! Перестань унижаться! Пошли его к чертовой матери и немедленно домой! По дороге купи бутылку можайского молока". Она была настоящим бойцом".

За Целиковской все, знавшие ее, признавали недюжинный ум, замечали постоянное стремление к самообразованию, творческому осмыслению прочитанного и увиденного. Она, несомненно, благотворно влияла на своего мужа, загруженного режиссерским делом до такой степени, что ему самому некогда было следить за литературной и театральной жизнью страны.

"Думаю, что в становлении Театра на Таганке есть немалая заслуга Людмилы Васильевны, — рассуждал Евгений Симонов, — ибо она умела, как никто другой, оказывать благотворное влияние на формирование стиля, настроения в коллективе. Ведь пушкинский спектакль, определивший в какой-то степени эстетику театра, родился при прямом ее участии".

Сценарий спектакля "Товарищ, верь!..", посвященного 175-летию со дня рождения А. С. Пушкина, был написан Людмилой Васильевной в 1971 году.

Через всю ее жизнь, рядом с любовью к музыке и театру, проходит любовь к пушкинским строкам. Еще десятиклассницей Люся была удостоена первой премии на конкурсе чтецов, посвященном 100-летию со дня гибели Пушкина. На приемном экзамене в Щукинское училище она читала отрывок из "Евгения Онегина". Она тщательно подбирала для личной библиотеки лучшие книги, посвященные жизни и творчеству русского гения.

"Для меня самым интересным человеком на всю мою жизнь останется Пушкин. У меня есть старая книга со страницами из папиросной бумаги, где напечатаны почти все его произведения. Она всегда со мной, где бы я ни была. Я ведь состояла членом общества при Московском Пушкинском доме. Посещала ученые советы, которые проводили С.М.Бонди, Ю.М.Лотман… Они называли меня "примкнувшей к нам пушкинисткой". Переполненная любовью к Пушкину, неожиданно для себя я написала пьесу о нем. Она шла в Театре на Таганке.

Театр многое дает, и ему кое-что можно за это уступить. Мне лично очень дорог пушкинский спектакль, хотя бы потому, что я имела счастье прикоснуться к великому и лучшему поэту всех времен и народов, к человеку, который познал не только формулу человеческого бытия — невозвратимость, неизбежность и несбыточность, — но, главное, он обогатил человечество своими чувствами, мыслями и любовью к жизни.

Что такое гений? Я не сумею теоретически ответить на это. Но практически скажу — Пушкин. Дело не только в том, что он — замечательный поэт, прозаик, историк и публицист. Он гениален потому, что как неистощимый родник питает все последующие поколения. Его можно оспаривать, считать старомодным, но его нельзя миновать и, в конце концов, не любить".

В основу пьесы легли пушкинские стихи и документы, воспоминания о поэте друзей и недругов.

В полумраке с двух сторон сцены появлялись два ряда актеров, луч света яркой полосой стелился посередине. Сыплются осенние листья, листы рукописей… И вот Валерий Золотухин начинает петь пушкинское:

Долго ль мне гулять на светеТо в коляске, то верхом,То в кибитке, то в карете,То в телеге, то пешком?

Дорога, унылая русская дорога. Кто лучше Целиковской, объехавшей с гастролями всю страну, мог понять ее прелести и горести? Она, как и Пушкин, могла иногда пожаловаться на муторность и однообразие пути, но она, как и он, не представляла своей жизни без дороги, без вечного движения вперед, к неизведанному и загадочному.

Разные актеры играли разные черты характера Пушкина: гуляку праздного, свободолюбца, верного товарища, творца и влюбленного. Чередой проходили перед зрителями образы Натальи Николаевны, Жуковского, Вяземского, Дельвига, Николая I, Бенкендорфа…