Пауль Леверкюн - Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 Страница 55

Бельгийский полицейский, которому абвер доверял, также пользовался доверием советских шпионов. Однажды «изготовитель» подошел к этому полицейскому с просьбой снабдить его чистыми бланками удостоверений личности, которые у него есть на работе. Полицейский, посоветовавшись с абвером, согласился выполнить просьбу, но настоял на том, чтобы ему дали фотографии лиц, для кого намечались эти удостоверения личности. Первая фотография была вручена сразу же. Он отнес ее в абвер, где ее пересняли перед тем, как вернуть поддельное удостоверение полицейскому. На ней был изображен до сего времени неизвестный светловолосый молодой человек лет двадцати пяти – тридцати. Хотя это лицо также не было известно другим германским полицейским органам, «изготовитель» утверждал, что это новый руководитель советской шпионской организации в Брюсселе. Теперь бельгийский полицейский проинформировал «изготовителя», что отдаст фальшивое удостоверение только подлинному человеку, которому оно принадлежит, и предложил место для встречи. Как ни странно, «изготовитель» на это согласился. Молодой человек появился в назначенном месте и в назначенное время и был арестован. Но наотрез отказался отвечать на вопросы как о себе, так и о своих контактах. Радист Шварц, однако, утверждал, что этот молодой человек действительно является брюссельским руководителем советской секретной службы.

А в это время продолжались поиски Большого шефа и раскручивалась новая ниточка. «Изготовитель» сообщил, что встревоженные брюссельские шпионы бежали в Париж. Тогда абвер начал наблюдение за лицами, которые посещали германские учреждения в этом городе. Скоро их внимание привлекло здание на Елисейских Полях, в котором располагался административный штаб организации Тодта. Люди сюда входили и выходили отсюда без какой-либо эффективной проверки в целях безопасности. Была найдена фирма в Брюсселе, имеющая регулярные сделки с организацией Тодта. Офицер связи вермахта знал по внешнему виду главу этой фирмы. Когда ему показали фотографию разыскиваемого человека, считавшегося Большим шефом, он подтвердил, что этот человек – действительно глава фирмы. Таким образом, абвер уже шел по пятам Большого шефа. Однако быстро выяснилось, что у офицера связи не был записан адрес этого человека. Все попытки выяснить адрес были безуспешными, и дело не двигалось вперед до тех пор, пока один сотрудник брюссельской фирмы вдруг не рассказал, что его босс попросил его несколько дней назад порекомендовать дантиста и собирался пойти к нему лечиться. Расспросы дантиста подтвердили: у этого человека был назначен сеанс лечения через несколько дней. Его действительно арестовали в кресле у зубного врача. Но на допросах он отказывался сообщить свое настоящее имя и, упорствуя в своем отказе, так и оставался неизвестен, и к нему обращались как к Большому шефу. Он признал, что родился в российской части Польши. Он великолепно говорил на немецком, английском и французском языках в дополнение к своему родному языку и выполнял секретные задания за границей от русских с 1925 или 1926 года. Со временем через него стали постепенно выясняться данные о некоторых из его активных коллег-шпионов. Это было достигнуто тем, что его более-менее быстро отпустили на свободу и дали возможность передвигаться без помех, но под постоянным наблюдением двух агентов. Из-за халатности его охранников ему удалось сбежать. Им было приказано все время неотступно быть рядом с ним, и как-то раз один охранник согласился пойти с ним в аптеку, где он хотел что-то купить. Заведение было полно народу, и Большой шеф вдруг исчез в толпе. Все попытки поймать его не принесли успеха.

Благодаря захваченным передатчикам и уже взломанным кодам абверу удалось какое-то время поддерживать контакт с Москвой. Это оказалось самым полезным источником информации. Абверу даже посчастливилось попросить у Москвы денег в английской валюте якобы для уплаты агентам, и в назначенное время деньги поступили через Софию. Но, конечно, в эту игру невозможно было играть долго. Тем временем продолжалась борьба с целью уничтожения «Красной капеллы» с ее многими щупальцами, расползшимися по всей Европе. Она так и не завершилась до конца, и не может быть сомнений, что та же самая организация, возможно в некоторых случаях использовавшая тех же людей, действует и по сей день.

Глава 8

Дальний Восток

В первой главе этой книги я вел речь о попытках Германии в то время, пока русские были их союзниками, посеять вражду между Советами и Британией с Францией в западной части Азии. Из этого ничего не вышло. Но в тот же период с ними обсуждались перспективы причинить британцам неприятности в Индии и Афганистане. И тут русские оказались более готовыми к сотрудничеству; однако, одобряя немецкую идею, сами отказывались играть какую бы то ни было роль в планах разжигания беспорядков в этих районах.

Первой целью был Афганистан, давнишняя «заноза в боку» британского раджи, и целью было свержение пробританского короля и восстановление Амануллы, в то время находившегося в изгнании в Риме, на его утраченном троне. Если бы такой план удался, это, несомненно, привело бы к серьезным волнениям в Индии, особенно среди жителей Вазиристана, Мохманда, афридиев и других племен северо-западной пограничной провинции. Первые шаги к осуществлению этих планов должен был сделать Хаджи Мирза Али Хан – Факир из Ипи. Национал-социалистическая партия поначалу с энтузиазмом поддержала эту идею, и ее представителем в аппарате планирования абвера был в то время некий Хабихт, игравший заметную роль в австрийских делах.

Однако скоро стали ощущаться политические трудности. Молотов переосмыслил ситуацию. Он решил, что афганская авантюра не встраивается в советскую политику, особенно когда подумал, что Советский Союз, возможно, попросят поставлять оружие и боеприпасы – а этого делать не следует. С германской стороны Розенберг также рассматривал советско-германское сближение с плохими предчувствиями, и, поскольку министерство иностранных дел и Канарис тоже с большей долей скепсиса относились к «индийским сказкам» Хабихта, от первоначального крупномасштабного замысла отказались.

Но план разжигания волнений среди антибритански настроенных племен в Северо-Западной пограничной провинции продолжал выполняться абвером, невзирая на афганский вопрос. В 1938 году Факир из Ипи доставил британцам немало головной боли. Англичане бомбили деревни, в которых, как они подозревали, проживали он и его сторонники, и направили против него две карательные экспедиции. С помощью искусственно вызванных оползней, засад в недоступных скалах и тому подобного, в чем эти горцы были большими специалистами, они смогли успешно защититься от британцев. Во время войны контакт с Факиром из Ипи поддерживался через итальянского консула в Кабуле; но сейчас абвер был заинтересован в установлении с ним прямой связи. Был послан один ученый с международной известностью, хорошо знакомый с предыдущими экспедициями в эту страну и с ее народом. Однако эта экспедиция завершилась трагически, потому что немецкий эмиссар был застрелен афганскими жандармами, а его компаньон пропал, тяжело раненный, еще до того, как они достигли своего пункта назначения. Потом афганцы объявили, что приняли этих иностранцев, одетых на местный манер, за эмиссаров Амануллы.