Василий Грабин - Оружие победы Страница 6

Затем немцы попытались обойти с фланга одну из наших дивизий. Их пехота шла, соблюдая равнение, как на параде. Офицеры ехали верхом. Русские артиллеристы подпустили этот «парад» на довольно близкую дистанцию и обрушили на него ураганный шрапнельный огонь. Немецкие цепи вновь стали быстро редеть, разбились на отдельные группы и, наконец, залегли, продолжая нести огромные потери.

Тщетно неприятельская артиллерия пыталась подавить огонь русских трехдюймовок: батареи стояли на хорошо укрепленных позициях и были неуязвимы.

В этом сражении неприятель получил один из наиболее жестоких уроков за приверженность к стрельбе с открытых позиций. Две немецкие батареи, желая выручить свою пехоту, выехали на открытое место примерно в версте от окопавшейся русской пехоты. Но они успели сделать только один залп. За несколько минут остались без прислуги, уничтоженной огнем русских орудий.

Первая мировая война вскоре приняла такой размах, какого не ожидал никто. Расход боеприпасов и потребность в орудиях ни в какое сравнение не шли с подготовленными в мирное время мобилизационными запасами. Генеральный штаб царской России руководствовался опытом русско-японских сражений и рассчитывал, что и эта война продлится всего шесть месяцев. Вся военная промышленность царской России выпускала в год в среднем 710 орудий. К началу войны их у России насчитывалось всего 7088, в том числе гаубиц, тяжелых и дальнобойных орудий — 240. Снарядов для трехдюймовок было по тысяче штук на каждую, для гаубиц, дальнобойных и тяжелых орудий — значительно меньше.

Западные страны, экономически сильные, с развитой промышленностью, стали лихорадочно увеличивать производство вооружения. Экономика царской России, слабая и плохо организованная, оказалась на это неспособна. На фронте ввели жесткий лимит: на орудие разрешалось расходовать не больше пяти — десяти снарядов в день. Царская армия начала терпеть поражение за поражением. За всю войну русские израсходовали не более 50 миллионов снарядов, тогда как англичане-170 миллионов, французы — 200 миллионов, немцы — 272 миллиона.

Громадные людские потери обеих сторон, вызванные огнем артиллерии, заставили пехоту прижаться к земле, пехота закопалась в землю, и война из маневренной перешла в позиционную.

Шрапнель трехдюймовки не могла поразить противника, укрывшегося в окопе. Она не могла разрушить даже самую примитивную защитную преграду — земляной бруствер окопа, не говоря уж о железобетонных сооружениях и глубоких полосах обороны, появившихся у противника с переходом к позиционной войне. Потребовались дальнобойные пушки, а с развитием авиации, которую вооружили пулеметами и снабдили бомбами, зенитные. Потребовались орудия навесного огня гаубицы, а также минометы и бомбометы, способные достать противника, что называется, на самом дне траншеи. Русскому генеральному штабу пришлось отказаться от идеи универсализма, стоившей армии большой крови. Царское правительство обратилось за помощью к союзникам. Через Архангельский порт пошли в Россию снаряды, крупнокалиберные дальнобойные пушки, гаубицы. Но и с их появлением трехдюймовки не остались без дела. Огнем и колесами они сопровождали наступающую пехоту.

Огромную роль сыграли трехдюймовки и в гражданской войне — с ними Красная Армия била Юденича, Колчака, Деникина, Врангеля.

К 1930 году трехдюймовки, как и вся артиллерия первой мировой войны, морально устарели и не отвечали современным требованиям, но пока оставались на вооружении Красной Армии.

И вот они стоят, эти прославленные русские пушки, расчехленные по случаю приезда нашей комиссии. Впервые я увидел их десять лет назад, в такой же мартовский весенний день.

Пусть кому-нибудь это покажется сентиментальным, но я подошел к той, что была поближе, и положил руку на ствол. Десять лет!.. Теперь я не только знал, что и как должен делать каждый номер орудийного расчета, но и сам исполнял все, когда был курсантом артиллерийского училища, — и в парке на занятиях, и на полигоне при учебных стрельбах.

Сколько простоял так в задумчивости, держа руку на стволе, не помню, но, придя в себя, увидел, что товарищи смотрят на меня с недоумением: почему, мол, отвлекаешься от работы?

Я извинился. Вечером, в гостинице, председатель комиссии спросил меня:

— Что случилось с вами в парке? Вы стояли у трехдюймовки как зачарованный.

Я признался:

— Верно, товарищ начарткор.

И рассказал ему, как в марте 1920 года в Екатеринодаре (ныне Краснодар) я, совсем еще молодой, возвращаясь с работы, увидел на Соборной площади толпу зевак, а у стен собора — четыре небольшие пушки, которые вели огонь по отступившим за реку Кубань белогвардейцам. Это и были трехдюймовки 76-миллиметровые пушки образца 1902 года.

Артиллерийскую стрельбу так близко я видел впервые. Мой отец служил в свое время в артиллерии старшим фейерверкером и в детстве много рассказывал мне о пушках, подробно описывал их. Но эти орудия были совсем иные. С огромным интересом наблюдал я за работой орудийного расчета, который посылал снаряды куда-то через весь город. Отец рассказывал, что бомбардир-наводчик ведет огонь лишь по той цели, которую видит, а если не видит, то и не стреляет. А эти ничего не видели, а стреляли! После каждой команды наводчик вращал маховики, иногда выбрасывал руку назад и деловито ею помахивал то в одну, то в другую сторону. Красноармеец, стоявший у рычага, сзади пушки, брался за него и поворачивал пушку туда, куда показывал наводчик. Другой, красноармеец подносил снаряды, по команде быстро бросал их в тыльную часть ствола, а третий, сидящий с правой стороны, закрывал замок. Наводчик поднимал руку и кричал: «Первое готово!» Тут же слышалось: «Второе готово», «Третье готово», «Четвертое готово». Только после этого командир подавал команду:

«Огонь… Первое!» Наводчик дергал за шнур-грохотал выстрел. За ним второй, третий, четвертый… Наблюдая за всем этим, я очень интересовался, куда смотрит и что видит наводчик.

— Скажите, пожалуйста, — улучив момент, обратился я к одному из военных, — как может бомбардир-наводчик… — Он меня поправил: «Наводчик»… Хорошо, наводчик. Как может он стрелять, если перед ним дома, которые все закрывают, мешают видеть цель?

— Цели он не видит. Ему сейчас и не нужно ее видеть.

— А как же тогда он наводит орудие?

— Очень просто. На колокольне находится командир батареи, который видит цель. Колокольня соединена с батареей телефоном, рядом с командиром батареи телефонист. У командира, находящегося возле пушек, — военный указал рукой, тоже есть телефонист. Все команды командира батареи передаются сюда. Орудийная прислуга приводит их в исполнение. Наводчик с помощь панорамы, прицела и механизмов наведения наводит орудие по трубе, — военный указал на трубу. Только после этого орудие пошлет снаряд туда, куда направляет его командир батареи.