А Люксембург - Комментарий к роману Бледное пламя

Люксембург А & Ильин С

Комментарий к роману 'Бледное пламя'

А.Люксембург, С.Ильин

Комментарий к роману "Бледное пламя"

(Pale Fire)

Роман опубликован 25 апреля 1962 года издательством "G.P. Putman's Sons", Нью-Йорк. На русском языке впервые издан под названием "Бледный огонь" (перевод В.Е. Набоковой): Ann Arbor: Ardis, 1983.. Первый вариант настоящего перевода напечатан в книге: Набоков В. Бледное пламя: Роман и рассказы. Свердловск: "91", 1991. В данном издании публикуется в основательно переработанном виде, что в особенности касается поэмы. Перевод выполнен по изданию: Nabokov V. Pale Fire. N. Y.: A Lancer Book, 1963.

В романе "Бледное пламя" соединились воедино набоковские интересы и пристрастия различных эпох. С одной стороны, как и "Под знаком незаконнорожденных", "Бледное пламя" вобрало в себя осколки последнего незавершенного русскоязычного романа "Solus Rex". С другой, избранная сложная наукообразная форма: предисловие комментатора Чарльза Кинбота, поэма из 999 строк, авторство которой, по-видимому, принадлежит Джону Шейду, пространный комментарий и указатель, составленные опять-таки Кинботом, -напоминает о рождавшемся в те годы масштабном труде Набокова -комментированном издании "Евгения Онегина", включавшем в свой состав предисловие, текст перевода, комментарии, указатель и факсимильную версию первой прижизненной публикации пушкинского романа.

Название романа позаимствовано у Шекспира. В трагедии "Тимон Афинский". Тимон, беседуя с ворами, говорит следующее (акт IV, сцена III):

"... the moon an arrant thief,

And her pale fire she snatches from the sun".

или в переводе П. Мелковой (Полн. собр. соч., т. 7, с. 499:

"Луна -- нахалка и воровка тоже:

Свой бледный свет крадет она у солнца".

Это можно было бы счесть источником названия романа, если бы речь в нем шла только об отражениях (в том числе интерпретациях литературного произведения) либо просто о краже рукописи Шейда Кинботом. При этом, однако, невозможно понять, какое отношение имеет такое название собственно к поэме, в которой речь идет о смерти дочери Джона Шейда и о потустороннем мире. Но существует, как обычно у Набокова, еще один, второй слой. В трагедии "Гамлет" Призрак, или Тень, прощаясь с Гамлетом, говорит (Акт I, сцена V):

Fare tee well at once,

The glow-worm shows matin to be near,

And 'gins to pale his uneffectual fire.

Существующие переводы, к сожалению, не передают его слова с достаточной точностью, однако, на них стоит взглянуть:

Прощай! прощай! Светящийся червяк

Мне говорит, что близко утро:

Бессильный свет его уже бледнее...

(А. Кронеберг)

Прощай, теперь пора.

Светляк уж близость утра возвещает,

И меркнуть стал его бессильный блеск;

(К.Р.)

Но теперь прощай!

Уже светляк предвозвещает утро

И гасит свой ненужный огонек;

(М. Лозинский)

Прощай, прощай, пора,

Светляк уж возвещает -- скоро утро

И гасит свой бессильный огонек.

(А. Радлова)

Теперь прощай. Пора. Смотри, светляк

Встречая утро убавляет пламя.

Прощай, прощай, и помни обо мне!

(Б. Пастернак)

Обратим внимание и на то, нужные нам слова произнесены Призраком, и на соседство "светляка", которому предстоит сыграть в романе немалую роль. И еще одно: в английском языке существует созвучное "Pale Fire" слово "balefire", означающее, среди прочего, "погребальный костер".

Итак, роман Набокова перекликается с шекспировской трагедией "Тимон Афинский". Обращение писателя к этому сюжету и соотнесение его с историей земблянского короля Карла Возлюбленного не случайно. История Тимона десятки раз излагалась в мировой литературе. И древние авторы, и писатели-гуманисты видели в судьбе этого человека, удалившегося в изгнание и решившего жить, не общаясь с окружающими, проявление крайней антисоциальности. Соответственно, Тимон традиционно осуждался или даже высмеивался. Его рассматривали как образец человеконенавистничества, а в его одиноком существовании в лесу, на лоне природы видели одичание, возврат к скотскому состоянию, отказ от высших достижений духа.

Шекспир же, чей подход импонирует Набокову, коренным образом пересмотрел этот традиционный взгляд и пошел против традиции. Его Тимон -трагический персонаж, который вызывает к себе сочувствие. Одинокий человек, не имеющий ни жены, ни возлюбленной, ни родственников, он представлен выдающейся личностью, чья судьба множеством нитей связана с общественным бытием. Набокова увлекает выраженное в трагедии ощущение несправедливости космического масштаба. Мир, в котором все строится на несправедливости и воровстве ("Солнце -- первейший вор. Луна -- нахалка и воровка тоже... Все в мире вор!"), изначально враждебен "одиноким королям" и поэтам.

Следует обратить внимание и на то, что в "Бледном пламени" предельно затемнена проблема авторства всех составляющих произведение текстов, а также реальности (или нереальности) основных его персонажей -- Шейда, Кинбота и Градуса. Наше понимание романа в значительной степени зависит от того, какую версию мы примем. Так, Э. Филд, Б. Бойд (и переводчик романа) полагают, что Шейд автор не только поэмы, но и комментария и, соответственно, Кинбот является персонажем написанного им произведения. Вместе с тем существует и прямо противоположная точка зрения, согласно которой писатель-безумец Кинбот сочинил не только фантастическое повествование о Короле Карле Возлюбленном, но и историю поэта Шейда, и, соответственно, его поэму, а также повествование об убийце Градусе. (Учтем, кстати, что фамилия персонажа значима: shade -- по-английски "тень". Спрашивается, чья? Я, переводчик, ответил бы -- Набокова). Впрочем, хотя различные варианты единого авторства составляющих роман текстов преобладают, они не являются общепринятыми, и, например, Д. Бартон Джонсон трактует Шейда и Кинбота как различных персонажей.

При подготовке комментария помимо собственных изысканий и соображений комментаторов был использован ряд набоковедческих работ: это прежде всего Присцилла Мейер -- Meyer, Priscilla. Find What the Sailor Has Hidden. Wesleyan University Press, 1988; затем Barton Johnson, Donald. Worlds in Regression: Some Novels of Vladimir Nabokov. Ann Arbor, Ardis, 1985; комментарий Брайана Бойда к роману, напечатанный во втором томе (Nabokov V. Novels 1955-1962) трехтомного собрания англоязычных сочинений В. Набокова, вышедшего в 1996 году в серии The Library of America. Привлекались и некоторые другие источники.

Принцип построения комментария таков: комментируется преимущественно прозаический текст, даже если комментируемое слово (имя, название) уже появлялись в поэме. Комментарий к поэме содержит объяснения лишь тех слов (имен, названий), которые Кинботом не упоминаются.

ЭПИГРАФ

Написанная в 1791 г. шотландским писателем Джеймсом Босуэллом (1740-1795) биография великого английского лексикографа, эссеиста, поэта и критика Сэмюеля Джонсона (1709-1784), которая цитируется в эпиграфе, считается одной из лучших в английской литературе. Главный вопрос, связанный с эпиграфом, -- кем он поставлен, Кинботом или Шейдом? Первый имел основания взять эпиграф из биографии великого человека, написанной его другом, и подчеркнуть тем самым свою близость с Джоном Шейдом. Тут стоит отметить, что Босуэлл провел в повседневном общении с Джонсоном всего только часть 1773 года -- они вместе совершили поездку на Гебриды. Кинбот познакомился с Шейдом 16 февраля 1959 г., а 21 июля (в день рождения Владимира Дмитриевича Набокова, отца автора) того же года Шейд погиб. Остается, однако, непонятным, почему из огромной "Жизни Сэмюеля Джонсона" Кинбот выбрал именно этот отрывок. Если же эпиграф, явно не имеющий никакого отношения к собственно поэме, поставлен самим Шейдом, то приходится заключить, что именно Шейд является автором не только поэмы, но и Комментария к ней, нафантазировавшим собственную смерть (или задумавшим самоубийство) и то, что за нею последовало, и эпиграф оказался нужен ему, чтобы подчеркнуть это обстоятельство -- "Ходжа никогда не пристрелят".

ПРЕДИСЛОВИЕ

Аппалачие -- вымышленный штат, название которого образовано от Аппалачских гор.

состоит из восьмидесяти карточках -- отметим, что свои собственные произведения Набоков писал на таких же карточках.

видел как бы в тусклом стекле-- в "Первом послании к Коринфянам" (13:12): "Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу". Первое появление "стекольного" мотива, играющего в романе столь важную роль.

грани своего кристалла -- образ магического кристалла искусства, заимствованный у Пушкина, фигурировал и в "Лолите" (Вспомним Мак-Кристалла из списка одноклассников героя) и в "Пнине".

единственного виновника появления шедевра на свет -- Кинбот извлек эту формулу из посвящения, которым открывалось первое издание "Сонетов" В. Шекспира (1809): "Единственному виновнику появления на свет нижеследующих сонетов, господину W. H., всякого счастья и вечной жизни, обещанных ему нашим бессмертным поэтом, желает доброжелатель, рискнувший издать их. Т. Т.".

Джим Коутс -- англичанин, опубликовавший в начале ХХ в. несколько книг по месмеризму и чтению мыслей, носивших показательные названия "Фотографирование незримого", "Видение незримого".