Александр Осипов - Миры на ладонях

Осипов Александр

Миры на ладонях

Александр ОСИПОВ

МИРЫ НА ЛАДОНЯХ

Вступительная статья

Перед вами сборник произведений сибирских писателей-фантастов. Он выходит впервые...

Многим из тех, кому в последние годы довелось бывать в Сибири, нередко казалось, что они увидели и реально ощутили будущее нашей страны, - настолько удивительно все, что свершается там, к востоку от Урала. Поражает природа, но еще больше удивляет размах труда человека в этом необъятном крае: на когда-то "диких брегах" великих рек построены гигантские плотины электростанций, среди таежных просторов сверкают новые города, а обыкновенные люди словно живут в другом измерении, и им первым как бы открывается величие и красота прекрасного нового мира.

Сибирь была, есть и будет краем суровым и увлекательным, таящим множество неоткрытого, непознанного, настоящий простор для романтиков. Потому и фантастикой Сибирь богата, что есть здесь неповторимая атмосфера вдохновенного творчества, ежедневного прикосновения к Неведомому, постоянного порыва к Будущему, та жизненно необходимая почва, на которой неизбежно вырастают побеги мечты, фантазии, научной фантастики, принимающей самое активное участие в построении нового мира и отражающей красоту и величие, ритм эпохи.

Истоки сибирской фантастики спрятаны в глубине веков. Заметный след в ней оставили народные легенды и сказания, короткие фантастические новеллы почти неизвестных авторов, замысловатые поэтические картины романов и рассказов Мамина-Сибиряка, Обручева, славные традиции советской фантастики 20-х годов, заложенные Вивианом Итиным, большевиком и активным участником революции в Сибири. Его повесть "Страна Гонгури" явилась едва ли не первой в советской литературе о коммунистическом будущем. Повесть увидела свет в 1922 году в Канске. Гражданская война неизгладимо запечатлелась в поэтическом сознании писателя. Но это не помешало ему создать удивительно яркое драматическое повествование с оптимистической настроенностью. "Ритмичностью, стиховой красноречивостью и, главное, образной силой чувства, обращенного к будущему, - пишет А. Бритиков, - повесть напоминает поэму в прозе. Будущее не планируется с мелочной регламентацией, как в утопиях... и не описывается прозаически - о нем поется искренним, драматическим голосом борца за этот прекрасный мир. Эмоциональна не только форма повести, сам идеал будущего проникнут у Итина сознанием того, что коммунизм будет построен и по законам сердца".

Светлой мечте, "законам сердца" остаются верны сибирские фантасты молодого поколения. Это Сергей Павлов и Вячеслав Назаров из Красноярска, Виктор Колупаев из Томска, Аскольд Якубовский, Михаил Михеев из Новосибирска, Борис Лапин, Дмитрий Сергеев, Юрий Самсонов из Иркутска, Владимир Митыпов из Улан-Удэ и многие другие.

Разными путями пришли они в фантастику. Одни долгое время (как, например, А. Якубовский или Д. Сергеев) работали в других жанрах и лишь недавно обратились к фантастике, найдя в ней новые богатые возможности для более полного и всестороннего раскрытия волнующих их проблем. Другие же (так было, в частности, с С. Павловым и В. Колупаевым) испытывали любовь к фантастике сначала как читатели, занимаясь в основном наукой, но любовь эта вдохновила их взяться за перо и создать интересные произведения, отличающиеся разнообразием тем, богатством красок художественной палитры, увлекающие читателя в огромный и беспредельный мир, где обычная жизнь приобретает другие качества и оттенки, помогал над многим задуматься.

Обращение к фантастике обусловлено в их творчестве и романтикой родного края, и особенностями профессиональной судьбы каждого, и острым ощущением актуальных проблем эпохи (чего стоит проблема охраны лесов, например, или уникального Байкала!), и поэтической взволнованностью мировидения. Такая многогранность органично вписывается и в их творческую судьбу, и в своеобразие историко-литературного процесса в целом.

Личное и продолжительное знакомство автора этих строк с сибирскими фантастами дает право без преувеличения говорить об этом серьезно, опираясь даже не столько на их книги, сколько на живое восприятие их влюбленности в фантастику, в край сибирский и человека.

Всех их объединяет одно: глубокие раздумья о судьбах людских, о человеке, живущем и творящем в эпоху бурно развивающихся науки и техники, о человеке, сталкивающемся с качественно новыми категориями нравственности, с решением самых разнообразных, порою далеких друг от друга проблем.

Конечно же, нельзя применительно к выражению "сибирская фантастика" подходить так, словно бы произведения непременно должны посвящаться сибирской тематике. Фантастика никогда не была привязана к частностям. Ее всегда волнуют общие проблемы жизни на нашей планете, сегодняшней и завтрашней, проблемы мира и гуманизма. Однако сибирский колорит так или иначе присущ фантастике писателей-сибиряков. Его легко, к примеру, заметить в рассказах Виктора Колупаева или Вячеслава Назарова.

Вместе с тем в сибирской фантастике мы найдем ныне почти все направления и разновидности, характерные для научно-фантастической литературы. В произведениях Сергея Павлова проблемы науки, ее дух и люди определяют и фон, и содержание повествования, не лишенного между тем оригинального художественного восприятия поэзии и прозы жизни. Этими качествами наделены и "Акванавты", где исследуются этические и психологические аспекты завоевания человеком Мирового океана, и повесть "Корона Солнца" с идеей о жизни в недрах звезд, и другие произведения писателя.

Примечательным явлением в сибирской фантастике можно считать и творчество Михаила Михеева. На первый взгляд рассказы его могут показаться несложными по форме, но невольно удивишься необычности замысла и широте актуальных проблем, затронутых писателем. Мир его героев (рассказы авторских сборников "Которая ждет", "Далекая от Солнца" и др.) обладает удивительным свойством: он и нереален, как условны разноцветные картинки детских сказок, и одновременно теплый, зримый по яркости даже мелких деталей, - что создает атмосферу убедительности и достоверности, в которой идеи достигают необходимой действенности.

Читая рассказы Виктора Колупаева, иногда просто забываешь, что они написаны физиком. Автор умеет остановиться на самом обыкновенном в жизни, выхватить одну, на первый взгляд второстепенную деталь человеческих взаимоотношений и, преломив в гранях фантазии, проявить на этом фоне конфликт или проблему отнюдь не частного, не второстепенного значения. Таковы удивительные по окраске поэтические рассказы его сборника "Случится же с человеком такое!..", поражающие лиризмом, драматичностью человеческих судеб, умением удивляться самым привычным вещам.

Для Бориса Лапина, автора нескольких реалистических книг, характерно обращение к сложным темам и проблемам самого широкого диапазона - от телепатии до межзвездных экспедиций, но при этом произведения его могут быть то необычайно психологичными, остродраматичными, то искрящимися иронией и беспощадной сатирой, заканчиваясь подчас довольно парадоксально. Тем, кому довелось, к примеру, прочесть повесть Б. Лапина "Первая звездная" или рассказ "Опрокинутый мир", надолго запомнились и герои, и идеи произведений, содержащих в себе, помимо прочего, серьезные философские размышления о путях человеческих исканий.

Близок Б. Лапину Дмитрий Сергеев, также автор нескольких прозаических книг, навеянных воспоминаниями о войне. В его произведениях (собранных в сборниках фантастики "Доломитово ущелье" и "Завещание каменного века") тревога за судьбы мира и человечества перекликается с сатирой.

Вообще, отрадно отмечать, что для многих реалистов обращение к фантастике оказывается плодотворным, не говоря уже о том, что происходит дальнейшее обогащение жанра фантастики опытом художественной литературы, равно как и углубление и расширение тем и проблем последней! Ведь вчерашние фантастические идеи сегодня приобретают полновесность и увлекательность важнейших проблем литературы и искусства. По образному выражению Ивана Антоновича Ефремова, литература будущего - это научная фантастика, только видоизменившаяся. Кстати, повышение творческого интереса писателей к фантастике, вероятно, закономерно. Например, читая произведения Аскольда Якубовского, подкупающие оригинальностью стилистики и лирическим преломлением явлений научного порядка, невольно убеждаешься, что фантастике отнюдь не чужды драматичность и традиционная художественная привлекательность беллетристики. Скорее наоборот! Сколько скрытой музыки, сколько мыслей и чувств, радостных, порой грустных, встречаешь на страницах повести Якубовского "Прозрачник", рассказов "Мефисто", "Счастье" и других.

Немало добрых слов можно сказать и о произведениях Вячеслава Назарова, Юрия Самсонова, Владимира Митыпова и других сибирских фантастов, и все же главное слово - за читателями.