«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев

«Будем надеяться на всё лучшее…»

Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999

Новое литературное обозрение

Москва

2024

Федеральное архивное агентство

Российский государственный архив литературы и искусства

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки

Архив Российской Академии Наук

Составители:

Е. В. Бронникова, Т. Л. Латыпова, Е. Ю. Филькина, С. О. Шмидт (научный руководитель)

Переписка Д. С. Лихачева с Ив. М. Кудрявцевым, Е. Б. и Е. В. Пастернак, М. Н. Тихомировым, С. О. Шмидтом, редакцией словаря «Славяноведение» подготовлена к публикации А. Н. Горяиновым, А. В. Мельниковым, Е. Б. Пастернаком, Е. А. Шингаревой

Под научн. рук. С. О. Шмидта

Сост., коммент. Е. В. Бронниковой, Т. Л. Латыповой, Е. Ю. Филькиной

Фото на обложке: Photo by the blowup on Unsplash

© Российский государственный архив литературы и искусства, 2024

© Архив Российской Академии Наук, 2024

© Д. С. Лихачев, наследники, 2024

© Авторы, наследники, 2024

© Е. В. Бронникова, Т. Л. Латыпова, Е. Ю. Филькина, С. О. Шмидт, состав, комментарии, 2024

© С. Тихонов, дизайн обложки, 2024

© ООО «Новое литературное обозрение», 2024

* * *

Воспоминания и размышления о Дмитрии Сергеевиче Лихачеве

Дмитрий Сергеевич Лихачев одарил меня своим добрым расположением, искренним отношением, и я очень рад, что имел возможность общаться с ним, ощущать его редкостное обаяние. Мы были знакомы сначала внешне, а наше личное знакомство произошло совершенно случайно. В канун 70-летия, когда он был в опале, «невыездной», когда при массовом награждении к 250-летию Академии наук он был чуть ли не единственным академиком, которого не наградили, только две газеты откликнулись на его юбилей. И вот «Комсомолка» заказала мне статью о Лихачеве. Я ее написал. Он, конечно, не ожидал этого и был растроган. После этого он сказал как-то, что был бы рад встретиться, и я, конечно, обрадовался этому. Мы встретились в Ленинграде, потом в Москве и в подмосковном санатории Академии наук «Узкое», много гуляли. А потом случилось так, что он заболел, заболел тяжело и оказался в академической больнице. И я навещал его каждый день. Там Дмитрий Сергеевич стал на мне проверять свои готовящиеся воспоминания. Позже, когда возник Фонд культуры, мы регулярно встречались уже в Москве, гуляли по арбатским переулкам. Иногда садились вместе на каких-то конференциях, и я понимал, что служу своего рода защитой от просителей, потому что его постоянно одолевали, в лучшем случае автографами, а то и просьбами помочь в чем-либо.

Кажется, совсем недавно в Санкт-Петербурге в Конногвардейском манеже проходила книжная ярмарка. В рамках ее программы состоялось заседание, посвященное 275-летию типографии Российской Академии наук. В нем принимал участие академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Я тоже был приглашен. Он вспоминал, как начал работу в Академии наук корректором и редактором издательства после Соловков. Вспоминал с особой теплотой, может быть, еще и потому, что там познакомился с будущей женой Зинаидой Александровной, с которой прожил душа в душу до конца своих дней.

В моей домашней библиотеке замечательные труды Дмитрия Сергеевича занимают целую полку. И почти все книги украшают дарственные автографы. Вот очень дорогая для меня книга «Архитектурно-художественные памятники Соловецких островов» (М.: Искусство, 1980). На форзаце надпись: «Дорогому Сигурду Оттовичу Шмидту дружески. Д. Лихачев. 5.11.81». Автограф сделан в виде геометрической композиции. Но и это не все. Дмитрий Сергеевич вклеил свою зэковскую фотокарточку времен соловецкого заключения. Или вот еще книга «Русское искусство от древности до авангарда» (М.: Искусство, 1992). И тут ее тоже украшает художественно выполненный дарственный автограф. О чем это говорит? О том, что Дмитрий Сергеевич обладал не только литературным, но и художественным даром.

Уже тогда я отметил, как Дмитрий Сергеевич в любых условиях находит возможность получать новые впечатления от общения и с людьми, и с природой. Его размышления о соотношении природы и культуры, о путешествиях часто были навеяны такими впечатлениями. Это показывает, как человек такого масштаба продолжал все время подпитывать сам себя, обогащаясь природными впечатлениями, которые для него были не менее важны, чем результат культурной деятельности. Восхитительна его способность свежего восприятия людей, особо заинтересованного и доброго отношения к новым знакомым. Это выражалось и в его дарственных надписях — зачастую с рисунками — на книгах и оттисках статей (такие «маргиналии» его стали уже темой научных докладов). В Доме-музее Булата Окуджавы в Переделкине на книге о садово-парковых стилях «Поэзия садов» такая надпись: «Дорогому Булату Шалвовичу Окуджаве — самому замечательному, самому любимому, самому благородному на добрую память о незабываемой встрече в Стокгольме». В Стокгольм они были приглашены Нобелевским комитетом, необычайно понравились друг другу, о чем оба говорили впоследствии.

Кроме того, он обладал даром свежего прочтения известного, раскрывал в своих работах новые стороны творчества Пушкина, Жуковского, Достоевского. И потом, он сам был настолько масштабен и настолько ориентировался в пространствах и хронологии, что свободно мог представить себя, например, в Царском Селе, когда там был Царскосельский лицей. Это был необычайно даровитый человек, и в глубокой старости очень любознательный и способный к новым открытиям — и в науке, и в окружающих его людях, и в природе.

Многогранная деятельность Д. С. Лихачева утверждала значение личности ученого в общественной жизни. В нем счастливо совмещались крупнейший исследователь очень широкого спектра научных интересов от Средневековья до современности, организатор науки, создатель научной школы и просветитель, мастер слова, публицист, чутко и совестливо выражающий общественные настроения. Именно трудами Д. С. Лихачева, переведенными на многие языки и не раз переиздававшимися, в значительной мере определяются современные представления о развитии древнерусской литературы, ее взаимосвязях с общественно-политической мыслью и искусством той поры, о воздействии наследия Древней Руси на культуру последующих столетий. Ученому-специалисту исследования Д. С. Лихачева представляются высоким образцом эвристической деятельности в сфере гуманитарных наук.

Всегда восхищает в нем редкая способность в своих исследованиях касаться обширного круга тем. И когда он пишет о человеке в Древней Руси, о поэзии садов, о взаимосвязи литературы и изобразительного искусства, все это оказывается необходимым специалистам и в то же время — увлекательным и интересным — широкому читателю. Такое органическое сочетание глубокого и эрудированного дара исследователя и просветителя — редкость. Не только в русской, но и в мировой культуре. Все время встают в памяти и заседания редколлегии «Литературных памятников», и беседы во время прогулок в санатории «Узкое», и в арбатских переулках, не говоря уже о том, что утрачены советы и поддержка нашего мудрого современника в деятельности руководимых мною Археографической комиссии РАН и Союза краеведов России… В биографиях Жуковского и Лихачева заметно одно общее для них обстоятельство: оказавшись втянутыми в развитие собственно педагогической мысли, они оба имели широкое признание как