Елена Хоринская - Южный Урал, № 6 Страница 15

Я. Вохменцев

СТИХИ

У КАРТЫ

С той поры, как этой картойЗалепили полстены,Вся семья зубрит с азартомГеографию страны.Даже дед по просьбе внукаК ней подходит иногда.— Что ж… полезная наука!Да не вижу… вот беда…И не впрок твои старанья,Возвращай в начальный класс…— За такие, дед, признаньяДвойку схватишь в самый раз!Коль забыл — начнем сначала…И толкуют полчаса,Где должны пройти каналы,Где лесная полоса.— А вот здесь ковром зеленымМы покроем все пески.Тут сольются Волга с Доном —Две огромные реки.Здесь вот, кверху от Ростова,Много верст займет вода —Будет море.                 — Что ж такого,Если есть в морях нужда?Сделать миром все возможно, —Дед кивает головой, —Только б не было тревожноВ смысле третьей мировой.Внук на деда смотрит зорко:— Значит, понял что к чему!…Надо думать, что пятеркаОбеспечена ему.

ПРАЗДНИК

Сияют ребята. Еще бы!У каждого в сердце светло.Недаром за годы учебыСумели постичь ремесло.Для них и станки, и моторыПоют о величье страны.А в цехе такие просторы —Верста от стены до стены.И боязно как-то сначала…Вот сверху спустившийся троссНе связку, а гору металлаШутя подхватил и понес.Но мастер, бывалый и ловкий,Нередко видал на веку,Как юность в хрустящей спецовкеС волненьем подходит к станку.— Ну что ж, пожелаю успеха.Смущен? Ничего! Ничего! —И кажется парню — полцехаС надеждой глядит на него.Он скоро высокой ступениДостигнет в искусстве труда,Но этот прибой впечатленийВ душе сохранит навсегда.Знамена сюда принесите,Оркестр приведите сюда —Грядущего мира строительВступает на вахту труда.

КОМБАЙНЕРЫ

Уже за дремлющим Тоболом,Сгоняя росы по утрам,Пшеница колосом тяжелымКивает ласковым ветрам.Пора желанная настала.И вот под шорох желтых нивВстают комбайнеры к штурвалам,По локоть руки обнажив.В осеннем золоте равнины.Пшеница нынче хороша.В массив врезаются машины,Стальными жабрами дыша.Мелькают крашеные крылья,Сгибая буйные хлеба.И стала рогом изобильяЧетырехгранная труба.Все рады ведреной погоде —Такая бы на всю страду!Комбайнер знак дает подводеПришвартоваться на ходу.Возница скомкал папироску,А вожжи — на локоть руки.И кувыркаются в повозкуОтяжелевшие мешки.Идет гнедуха в ряд с машиной,Косясь доверчивым зрачком;Ей трактор, пахнущий бензином,Еще с рождения знаком.Простор полей — не видно края.Люблю я свой богатый край!На гулкий хедер, не смолкая,Волнами плещет урожай.Что косы в месяц не скосили б —Комбайны выжнут до темна.Итоги их дневных усилий —Гора ядреного зерна.И если вам узнать охотаГероев наших имена,Прошу, друзья, к Доске почета —У входа в сад стоит она.

А. Гольдберг

СТИХИ

БАЛЛАДА ОБ УГОЛЬКЕ

Провожая сына, горняка,Дал отец емуКусочек уголька.— Сбереги его ты на войне,Распишись в Берлине на стене!..Шел солдат.Сквозь вой и свист металлаСмерть не разВ лицо ему дышала.Обагренный кровью уголекКак зеницу окаОн берег…Шел вперед солдат,Порою было тяжко…Но уже ДунайВ помятой фляжке,ЖенщиныС цветами у дорогПриглашаютВ гости на чаек.Но, солдат,Об устали забудь!..Уголек торопитДальше в путь…Переправы,Штурмы,Переходы…Вот уже у ног солдата Одер.Что устал в боях,О том, солдат, забудь!Дальше, дальше!На Берлин твой путь!…Кончено!Советская пехотаВходит в Бранденбургские ворота.Над рейхстагом реет алый флаг,Крупно пишет на стене горняк:«Я — солдат страны социализма,Завершил у этих стен поход.Горе тем, кто вновь мою ОтчизнуОторвать от мирных дел рискнет!..»

На копрах сияют звезды ярко,Лемешев поет в шахтерском парке…Но горняк на случай приберегТот родной, отцовский уголек.

САНКИ

Сыну — санкиС плюшевыми кисточками по бокам.— Нравятся?— Очень!— Беги на горку!..Ног не чуя бежит ЕгоркаК горке,К мальчишеским голосам…Сел шахтерИ набил свою трубку.Кружится, падаетБелый снежок.В новых валенках,В заячьих шубкахМчится детствоС горы в лесок.Санки… Санки…И вдруг издалекаТяжелое прошлоеОжило в нем.…Санки… СанкиВ забое глубоком,Плечи, натертые узким ремнем…В голые пятки врезается уголь,Уголь на санках лежит, как скала…Мальчики тянут их,Друг за другомНа четвереньках ползут до ствола.Санки… СанкиЛетят, как птица!У ребятишек счастливые лица.Кличет ЕгоркаОтца на горку:— Папа, поедем,Не страшно ничуть!..С улыбкой подумал:«И впрямь почему бы?Хоть с опозданьем,А все ж прокачусь!..»

МУЗЫКАНТ

Поднял палочку маэстро,И притих огромный зал.На трубе солист оркестраВдохновенно заиграл.Люди слушали с восторгом:Чистый звук! Душа! Талант!..Аплодировали долго —Настоящий музыкант!..Опустели зал и сцена,Спит труба,Уложен фрак.Входит в шахтуС третьей сменойМолодой трубач-горняк.За троих он рубит лаву,Смелый, опытом богат,Говорят шахтеры: — Браво!Настоящий музыкант!..Пласт читает он, как ноты,Под рукой мотор поет,Как и в музыке,В работеПротив фальши восстает.В шуме шахтыСлышит песни,Звуки маршей и кантат.Молодой горняк — известный,Настоящий музыкант!

Б. Раевский

ГРАЖДАНИН СТРАНЫ СОВЕТОВ[1]

Глава из романа

Уже за неделю до международных состязаний пловцов, в которых участвовала и советская команда, над кассой бассейна «Этуаль» висели огромные аншлаги:

Это была ложь.

В кассе билетов действительно не было. Но в то же время они вовсе не были проданы. Больше того — продажа билетов еще даже не начиналась.

Все 65 тысяч отпечатанных на тонком картоне ярких сине-красно-желтых билетов лежали пачками по 100, 200, 500 и 1000 штук, туго перевязанные бечевкой в левом верхнем ящике громадного стола в кабинете хозяина бассейна.

Перед хозяйским столом стояли два полных невысоких человека, удивительно похожих друг на друга. У обоих были обрюзгшие, морщинистые лица и отвислые щеки, тремя складками сползавшие на стоячие воротнички, что придавало этим людям необычайное сходство с бульдогами. И одеты они были оба одинаково: под модными в крупную клетку пиджаками из нарочито грубой, но дорогой шерсти и у того, и у другого были яркие малиновые жилеты. В руках господа держали одинаковые шляпы, с одинаково загнутыми полями. И даже выражение лиц у них было одинаковым: глаза смотрели просительно, выжидающе, с собачьей преданностью; на губах застыли одинаковые угодливые улыбки. Это были два профессиональных спортивных барышника.

Хозяин бассейна, маленький, сухонький седой старик, господин Якоб Кудам сидел за столом, неестественно выпрямив спину. От старости и болезней все его тело непрерывно дрожало, как студень. Дрожали тонкие, как у ребенка, ноги; тряслись сморщенные маленькие ручки; непрерывно качалась, дергалась из стороны в сторону, как на шарнирах, голова, а губы все время подпрыгивали, будто господин Якоб Кудам безостановочно что-то бормотал или жевал.