Джереми Кларксон - Мир по Кларксону Страница 43

Мы были на Луне, и теперь Beagle 2 летит на Марс. Мы изобрели паровую машину и тут же поменяли ее на двигатель внутреннего сгорания. Мы научились долетать до Америки за три часа… а теперь разучились. Смысла в этом нет никакого.

Когда в 1962 году Британия и Франция договорились о создании сверхзвукового суперсамолета, инженеры еще не очень представляли, какой он будет. Они уже строили истребители, которые долетали до стратосферы и развивали скорость в два раза быстрее звуковой, но там сидели молодые атлеты в гермошлемах. А тут потребовалось перевозить ожиревших бизнесменов в обычной одежде.

Специалисты из NASA говорят, что задача создания пассажирского лайнера, летающего в 2,2 раза быстрее скорости звука, была технологически куда сложнее, чем отправка человека на Луну. Эти парни чуть не плачут по своему Appolo. Но стоит им заслышать про Concorde, их глаза высыхают и они застывают в благоговении.

Жизнь за пределами звукового барьера враждебна. Там возникает такое трение о воздух, что самолет может стереться до основания.

На приборной доске Concorde есть место, которое раскаляется настолько, что там можно жарить яйца. А еще есть ударная волна такой силы, что от нее заклинивает рычаги управления. В конце Второй мировой пилоты, направляя свой Spitfire в пике, часто теряли управление. Они не знали, что в этом виновата ударная волна сверхзвукового перехода. Она на краях крыльев не дает элеронам двигаться. Чтобы миновать звуковой барьер, нужно эту волну обуздать. Ее нельзя подпускать к нежным роллс-ройсовским двигателям. Воздух надо замедлять до того, как он входит в сопла и идет через тонкие лопасти турбин. А проблемы с расходом топлива и надежностью! Например, истребитель шестидесятых годов Lightning съедал все топливо за 45 минут, и после каждого вылета его надо было чинить две недели.

Concorde должен был летать 4000 миль в местах, где воздух становится таким же разрушительным, как атомный взрыв. Затем он должен разворачиваться и проделывать обратный путь.

Американцы потерпели поражение со своим сверхзвуковым транспортом, потому что зациклились на трех скоростях звука. Им понадобились материалы такой дороговизны, что их коммерческое использование стало бы бессмысленным. Русские оказались большими реалистами при создании Ту-144, однако дальность его полета была всего полторы тысячи миль.

Напомню, что Concorde строили методом проб, ошибок и снова ошибок. Мужчины в потертых пиджаках бесконечно клеили бумажные самолетики и запускали их в аэродинамическую трубу.

И все же этот самолет – выдающееся технологическое достижение. Одно из самых великих. И не только технологическое, но и политическое. Франция и Англия не могли даже договориться, как писать название самолета. Сговорились на том, что на конце слова должно-таки быть французское «е». А потом Макмиллан разругался с де Голлем, и наши убрали немую букву.

А потом министром промышленности стал Тони Бенн, который и решил вопрос, заявив, что «е» будет, потому что England начинается на «е» и Europe начинается «е», и еще потому, что «Антанта», Entente Cordiale, означает «сердечное согласие».

Бенн спасал Concorde как мог. Ему пришлось биться с американцами, которые заявили, что от преодоления звукового барьера их коровы перестанут доиться. Они развели такую вонь, что мир постепенно начал терять интерес к этому самолету. Шестнадцать авиакомпаний отозвали свои заказы, и самыми стойкими оказались Air France и ВОАС.

Понимая, что проект будет коммерческой катастрофой, Бенн умасливал казначейство и французов, пока 21 января 1976 года не начались полеты. Впервые пассажиры могли лететь так быстро, что видели, как солнце встает на западе, и прилетали раньше, чем вылетали.

Цена, которую заплатили за самолет британские налогоплательщики, баснословна – 1,34 миллиарда долларов. Даже по сегодняшним ценам на них можно построить два Купола тысячелетия.

На удивление всех финансовая обуза стала источником больших денег. Хотя авиакомпания Фредди Лейкера начала ввозить пролетариев в Нью-Йорк всего за 59 фунтов и Concorde всегда был заполнен на три четверти, он приносил British Airways 20 миллионов фунтов ежегодно.

Я лично, сидя в квартире в Фулэме, пропускал второй репортаж в шести- и десятичасовых новостях по телевизору. Все заглушал рев гигантских двигателей на взлете. Два раза в ночь весь город смотрел в небо.

И вот когда я прилетел на военном вертолете в Йорк, раздался телефонный звонок. Concorde врезался в парижский отель.

Моя реакция была такой же, как ваша, – мгновенный шок, который был лишь слегка смягчен мыслью, что самолет не британский и люди на борту не англичане. Обычно в катастрофах подобного рода мы оплакиваем погибших. Но в этот раз впервые со времен «Титаника» мы оплакивали и саму машину.

Великая белая стрела. Машина, которая своим ревом напоминала лондонцам дважды в день о своем величии. Самолет, которому исполнилось сорок лет, но он оставался круче всех. Но он не был неуязвимым. Никогда не был.

Однажды у самолета во время перелета из Нью-Йорка отказал один двигатель, увеличилось сопротивление воздуха и повысился расход топлива. Капитан проигнорировал совет второго пилота сесть в Шенноне на дозаправку и появился в Хитроу с топливным запасом на 90 секунд полета. Баки высохли уже во время буксировки. Актриса Джоан Коллинз так и не узнала, что чуть не смешалась с обломками универмага Harrods.

Всеобщая вера в этот самолет испарилась сразу после парижской катастрофы. А тут еще 11 сентября.

Когда я впервые прошлым летом сел в Concorde, то глазам своим не поверил – он был практически пустой.

Я не уставал удивляться. Какие тут маленькие иллюминаторы! Как в таком тонком корпусе нашлось место для такой коллекции вин! Как шумно в хвосте! Но больше всего я удивился перегрузкам, когда мы летели где-то над Корнуоллом и двигатели разогнали нас быстрее 1000 миль в час.

Если мои дети не подадутся в летчики-истребители, они никогда в жизни не испытают такого ускорения. Ни одна компания и ни одно государство более не работает над проектом сверхзвукового пассажирского самолета.

Говорят, американский Gulfstream проектируется под две скорости звука, и ходит слух насчет создания сверхзвукового самолета, который донесет нас до Австралии за два часа.

В начале девяностых British Aerospace и Aerospatiale собирались создать 225-местный самолет, который мог бы достигать 2,5 скорости звука. Но когда оказалось, что надо потратить девять миллиардов, они раздумали и спроектировали двухэтажный автобус.

Думаете, Колумб открыл бы Америку, если бы думал о просроченном кредите? А Армстронг вышел на поверхность Луны? А Хиллари – на вершину Эвереста? Было ли выгодно отправлять Амундсена на Южный полюс, или вы думаете, что Тьюринг изобрел компьютер из жажды наживы?

Финансовая пропасть между первым и третьим мирами достигла таких размеров, что первый уже начал отстегивать третьему, чтобы подтянуть его хоть до какого-нибудь сносного уровня. На каждый иене, который можно было бы потратить на развитие цивилизации, находится сотня крикунов, которые утверждают, что лучше его потратить на голодающих Африки. И я их понимаю.

Но мне непонятно, как можно оценить жажду знаний в бухгалтерских терминах. Сейчас ни одна отдельная компания или страна не сможет осилить деньги, которые нужны для создания лучшей, чем Concorde, машины.

По этой причине надо создать всемирный фонд, который берется за дела, которые не может поднять бизнес. Это охота за астероидами, исследования океана в поисках лекарства от рака и подогрев нашей жажды ехать все быстрее и быстрее.

А может быть, дни механической скорости уже закончились? Может, с Интернетом и видеоконференциями вы уже достигли скорости света? Может, двигаться больше не нужно?

Кто знает, не повторят ли самолеты судьбу лошади. Когда пришел автомобиль, лошадь никуда не делась, просто из инструмента она превратилась в игрушку, в цирковое животное, в подружку для девочек-подростков.

Если вы сегодня в состоянии общаться с людьми, живущими на другом краю земли, то единственной причиной куда-то ехать остается простое желание ехать. И если мне дадут выбрать между двумя скоростями звука и двумя фунтами, вы знаете, что я выберу.

Так что, наверное, это и не шаг назад. Concorde, возможно, погиб не потому, что был слишком быстрый. Скорее он стал слишком медленным в эпоху электронной почты.

Восхитительный полет к национальному позору

Не так много вещей могут меня подвигнуть к тому, чтобы встать в полпятого утра. Особенно если я лег в полчетвертого. Но если у вас есть один билет из ста возможных на последний полет Concorde… Пожалуй, я пойду и побреюсь.

Они усадили меня точно возле туалета, а точнее, Пирса Моргана, известного как главред Daily Mirror. И между фьючерсным брокером и американцем, который заплатил 60 000 за билет, купленный на E-bay в рамках благотворительного аукциона.