Ответственность «элит», или Кто нас довел до жизни такой - Александр Рыклин Страница 8

Мне представляется, что это весьма показательный эпизод. Отказ акцептировать договоренности между Березовским, Гусинским и Потаниным мог означать две вещи. Возможно, вся эта встреча «в верхах» была заранее срежиссирована, и об ее исходе Чубайс с Потаниным договорились загодя. То есть глава ОНЭКСИМА с себя всю ответственность за происходящее снял, а Анатолий Чубайс наоборот – взвалил ее исключительно на свои плечи. (Зачем он так поступил, мы можем только догадываться.)

Но есть и другой вариант. Государственник Чубайс использовал имеющийся у него в руках ресурс, чтобы нанести удар по медийным империям Гусинского-Березовского, не дать им усилиться. Потому что Анатолий Борисович, как человек умный, прекрасно понимал, какую угрозу для власти несет сосредоточение влиятельнейших медийных ресурсов в руках бизнесменов, чья лояльность этой власти носит ситуативный характер. То есть сегодня они с нами по одну сторону баррикад, а завтра уже договорились с нашими противниками. И в этом смысле пример телекомпании НТВ, которая в целом жестко критиковала войну в Чечне, был более чем показательным и наглядным. Но Владимиру Гусинскому в те годы эти нападки еще удавалось успешно парировать.

Игорь Малашенко, тогдашний президент телекомпании НТВ, однажды, когда мы обсуждали события того времени, рассказал мне: «Наша позиция была практически неатакуема. Гусинский просто разводил руками и говорил: "А что вы от меня хотите? Они – независимые журналисты, я им не диктую, какие сюжеты снимать, какие статьи писать, и про что делать радиорепортажи. А знаете, почему я им не диктую? Потому что давно убедился в том, что такая система взаимоотношений между редакциями и акционерами наиболее рентабельна. Вы не вмешиваетесь в дела главных редакторов, чей профессионализм не вызывает у вас сомнений, ваша прибыль от рекламных контрактов растет. Начинаете вмешиваться – сразу падает". Тогда такие аргументы еще работали. У нас бизнес, ребята. Извините. К тому же не будем забывать, что Ельцин вообще очень чувствительно относился к проблеме свободы слова. Для него этот был священный принцип».

Однако укоренение телекомпании НТВ на российском рынке проходило вовсе не в тепличных условиях. Вот, что по этому поводу вспоминает Евгений Киселев: «Там же была смешная история. Когда только началась чеченская война, прошло совещание у Сосковца в Белом доме. Туда были приглашены, в том числе, руководители практически всех средств массовой информации, и мы, естественно, там сидели с Малашенко и Добродеевым. И Сосковец так демонстративно, грозя пальцем в нашу сторону, сказал: "С компанией НТВ мы отдельно разберемся – хочу напомнить, что вы вещаете на основании указа президента и лицензии у вас нет". И это была вполне реальная угроза, никакая не шутка. Декабрь 94-го года – одно из самых ярких моих воспоминаний…

А потом нам очень помог покойный Александр Николаевич Яковлев. Он как раз в 95-м, в самом начале, занял ненадолго пост руководителя Федеральной службы телевидения и радиовещания. И взял и выдал нам лицензию. Я думаю, что это произошло неслучайно, думаю, его просил Малашенко об этом – они были тогда в особых, близких, доверительных отношениях… Я точно это знаю с его слов. Александр Николаевич мне потом об этом рассказывал незадолго до своей смерти.

Году в 2004-м заехал я к Яковлеву в дачный поселок Дарьино, где у него была уютная маленькая дачка, и мы с ним долго разговаривали и как-то вырулили на эту тему. Он мне тогда рассказал, что когда он выдал по просьбе Малашенко полноценную лицензию НТВ сроком на пять лет, ему позвонил совершенно разъяренный Черномырдин и начал на повышенных тонах выговаривать, что он, дескать, совершил недопустимую вещь. "Я тогда ему говорю, – рассказывал Яковлев: – «Виктор Степанович, попрошу вас в таком тоне со мной не разговаривать. И потом, помните, пожалуйста, что в прошлом я член Политбюро ЦК КПСС, а вы только член ЦК». И положил трубку. Он перезвонил и начал уже общаться другим тоном, и я тогда объяснил, что просто обязан был выдать лицензию вещателю, который де-факто существует, ничего не нарушает и вещает в точном соответствии с условиями, на которых получил соответствующую частоту". Вот такая случилась смешная история».

Но к тому моменту это уже были дела минувших дней, а в начале 1997 года, когда здоровье Бориса Ельцина серьезно пошатнулось, Анатолий Чубайс – лидер провластной группировки. Это он устанавливает правила, проводит границы и диктует условия. Рассказывает Леонид Невзлин: «То, что условия меняются, стало ясно уже на первой тусовке после победы во втором туре. Меня, кстати, на тусовке не было, мне Ходорковский рассказал, что был неприятно поражен выступлением Чубайса, который сразу недвусмысленно дал понять, что схема ломается. Дескать, дальше никакой кооперации между властью и крупным бизнесом не будет.

Главное правило теперь такое – все правила диктует власть, а вам придется подчиняться».

Ну, на первый взгляд кажется, что этот тезис довольно сложно оспорить и общественное мнение вроде бы должны быть на стороне Чубайса. А с какой, собственно говоря, стати магнаты позволяют себе вмешиваться в проблемы государственного управления? Зачем же нам строить в России «олигархический капитализм»? Всё так, но тут важно учитывать, что к тому моменту по большому счету еще никакого капитализма в России не было, а до президентских выборов и особенно в момент их проведения российская власть функционировала по совсем другим законам и голос крупного бизнеса не просто учитывался, но и имел существенный вес. К тому же с этической точки зрения такое переформатирование отношений на верхних этажах российской власти выглядело не очень прилично. То есть когда Кремлю нужны были олигархические деньги и прочие ресурсы, с лидерами бизнес-сообщества заигрывали, а как только цель оказалась достигнута, их попросили удалиться из хозяйской гостиной в помещения для прислуги.

Вспоминает Леонид Невзлин: «Ну, мы всегда понимали, что этот альянс не на века, просто не думали, что разрыв будет оформлен столь быстро и в такой неуважительной и неприличной форме. Мы же для младореформаторов всегда были такими жуликами, которые пекутся исключительно о собственных карманах. Ни в какой "ответственный" крупный бизнес ни Гайдар, ни Чубайс никогда не верили. И как только Чубайс почувствовал, что нагулял достаточный политический вес, сразу ощетинился. И это была грубейшая политическая и, я бы даже сказал, менеджерская ошибка. Очень скоро выяснилось, что Анатолий Борисович не учел всех рисков, неправильно оценил возможности своих оппонентов, не рассчитал силу ответного удара и, как следствие, – сражение проиграл. Но как показало будущее, это было такое сражение, в котором победителей вообще не оказалось. Все проиграли».

Впрочем, есть участники тех событий, которые