Путь на Рейхстаг начинался в окопах Первой мировой - Владимир Робертович Анищенков Страница 31

Обескровленная активной обороной советских войск, группа армий «Центр» в первых числах декабря была вынуждена сама перейти к обороне. Этим завершился наиболее трудный для нас оборонительный период битвы под Москвой. В течение двадцатидневного второго наступления на Москву фашисты потеряли сто пятьдесят тысяч убитыми и ранеными.

Идея контрнаступления под Москвой возникла в Ставке Верховного главнокомандования ещё в начале ноября. Но из-за нового немецкого наступления его до времени пришлось отложить. «Лишь в конце ноября, – пишет Василевский, – когда противник исчерпал свои наступательные возможности, его ударные группировки оказались растянутыми на широком фронте и он не успел закрепиться на достигнутых рубежах, Ставка возвратилась к идее контрнаступления… Генеральный штаб во главе с Б. М. Шапошниковым возвратился в Москву ещё в 20-х числах ноября и тут же включился в работу по подготовке контрнаступления».

Контрнаступление под Москвой стало возможным также в результате успешных наступательных действий на тихвинском и ростовском направлениях. Разгром вражеских группировок под Тихвином и Ростовом сковал значительные силы противника. Это были наши первые успешные наступательные операции, приведшие к освобождению крупных городов.

Основная роль в контрнаступлении отводилась Западному фронту, который при взаимодействии с Калининским и Юго-Западным фронтами должен был разгромить ударные группировки врага, стремившиеся охватить Москву с севера и юга.

В ноябре Западный фронт получил пополнение в сто тысяч солдат, триста танков, две тысячи орудий. Эти резервы, сформированные Ставкой, сосредоточивались на наиболее опасных направлениях: волоколамско-клинском и истринском. Были подтянуты резервы и в район Тулы.

Для продолжения наступления на Москву гитлеровское командование сосредоточило против войск Западного фронта пятьдесят дивизий, хорошо укомплектованных личным составом, танками, артиллерией и боевой техникой.

Второй этап наступления на Москву немецкое командование начало 15 ноября. На следующий день вражеские войска начали стремительное наступление на Клин. Против наших 150 легких танков немцы бросили 400 средних танков. Развернулись ожесточенные сражения.

Через несколько дней, пишет Г. К. Жуков: «Мне позвонил И. В. Сталин и спросил:

– Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист.

– Москву, безусловно, удержим. Но нужно ещё не менее двух армий и хотя бы двести танков.

– Это неплохо, что у вас такая уверенность. Позвоните в Генштаб и договоритесь, куда сосредоточить две резервные армии, которые вы просите. Они будут готовы в конце ноября. Танков пока у нас нет.

Через полчаса мы договорились с А. М. Василевским о том, что Западному фронту будут переданы 1 ударная и 10 армии, а также все соединения 20 армии. Формируемая 1 ударная армия должна быть сосредоточена в районе Яхромы».

22 ноября с Юго-Западного фронта в Москву был вызван будущий командующий 1-й ударной армии генерал В. И. Кузнецов. В книге «Провал гитлеровского наступления на Москву» он писал: «Во второй половине дня меня принял начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников. Поздоровавшись со мной и осведомившись с обычной для него любезностью о здоровье, он сразу же перешёл к делу: ориентировал меня в оперативной обстановке в полосе действий Западного фронта… После того Б. М. Шапошников вручил мне приказ Ставки о формировании 1 ударной армии и назначении меня командующим этой армией. Он предложил ознакомиться с приказом и доложить ему мои соображения».

На следующий день Кузнецов приехал в Дмитров и приступил к своим новым обязанностям. Началось сосредоточение и формирование 1-й ударной армии, закончившееся уже в ходе боев. Части и соединения армии были укомплектованы на 60–70 % военнообязанными старших возрастов, многие из которых уже повоевали. В расположение армии из окружения с боями вышла группа генерала Г. Ф. Захарова. Штаб армии во главе с генерал-майором Н. Д. Захватаевым основался в Загорске.

Начались тяжёлые оборонительные бои. И хотя в результате внезапной танковой атаки наши части вынуждены были оставить Яхрому и отойти на восточный берег канала, тем не менее замысел противника обойти Москву с севера был сорван.

Войска Первой ударной армии приступили к подготовке наступления.

В эти дни враг совсем близко подошёл к Москве с запада. Прошёл слух, что он захватил Дедовск. На самом деле это была деревня Дедово. Гитлеровские войска прорвались на стыке 5-й и 33-й армий и двинулись на Кубинку. У деревни Акулово им преградила путь 32-я стрелковая дивизия, которая артиллерийским огнем уничтожила часть танков противника.

Вот описание боёв под Москвой Рокоссовским: «Атака началась при поддержке сильного артиллерийского и минометного огня и налётов бомбардировочной авиации. Самолёты, встав в круг, пикировали один за другим, с воем сбрасывали бомбы на позиции нашей пехоты и артиллерии.

Спустя некоторое время на нас ринулись танки, сопровождаемые густыми цепями автоматчиков. Они действовали группами по 15–30 машин. Всю эту картину мы с Лобачевым наблюдали с НП командира 316 дивизии генерала Панфилова.

Танки лезли напролом. Одни останавливались, стреляя из орудий по нашим противотанковым батареям, другие, с подбитыми гусеницами, вертелись на месте… До десятка уже горело или начало дымить. Видно было, как из них выскакивали и тут же падали гитлеровцы.

Картина боя и поведение наших войск вызвали у меня твердую уверенность в том, что враг будет разбит, не достигнув Москвы».

17 ноября противник продолжал наступление, вводя все новые части. Холода сковали болота, и теперь немецкие танковые и моторизованные соединения получили свободу действий. Здесь неприступной стеной против наступающих немецких танков встали двадцать восемь героев-панфиловцев. Прозвучали слова Василия Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва».

18 ноября в бою у Гусенево погиб на своем наблюдательном пункте командир дивизии И. В. Панфилов. Посмертно генерал-майор И. В. Панфилов был удостоен звания Героя Советского Союза.

Дивизия получила звание гвардейской.

Напряжение было чрезвычайное. Рокоссовский пишет: «Спустя несколько дней после одного из бурных разговоров с командующим фронтом (Жуковым) я ночью вернулся с истринской позиции, где шел жаркий бой. Дежурный доложил, что командарма вызывает к ВЧ Сталин.

Противник в то время потеснил опять наши части. Незначительно потеснил, но всё же… Словом, идя к аппарату, я представлял, под впечатлением разговора с Жуковым,