Merlin - Козельский отстой

Предисловие автора

Автор желает предупредить доверчивого читателя, что художник из автора получился слабенький. А если начистоту - то вообще никакой - а красивости хочется, и автор для обложки внаглую спи... бессоветсно спи... спиратил же! известную каждому любителю русской истории картину замечательного художника Петра Петровича Литвинского под названием "Слово о Евпатии Коловрате" (более известную как просто "Евпатий Коловрат"), даже и не подумав заплатить ни наследникам художника потиражных роялти, ни владельцу полотна "репродукционного" откупного - в отличие, понятное дело, от сияющих от честности и законопослушности отечественных издательств, горой стоящих на защите копирастии и большими буквами в выходных данных книги указывающих имя и фамилию художника.

Автор в курсе, что Коловрат с Козельском связан лишь первыми двумя буквами фамилии: нет, не был, не участвовал, даже мимо не проезжал. Зато картинка тоже про войну. Исключительно поэтому и спиратил.

Просто автор - пират честный, но бедный. Ну нету у него финанса, да и выходных данных в книжке нет - так что приходится вот так...

Но честный, и посему открывает маленькую хитрость: если у исходной картинки поменять цветовую гамму (добавить по 50% по каналам красный и синий), а затем, переключившись в хайлайт еще и циана на четверть поднять, то гугль-имидж-сёрч оригинала уже и не найдет: по CR-каналу же 70% расхождения будет!

Честный, но не наивный, и заранее отметает подозрения, что данное художественное произведение имеет хоть малейшее отношение к книжке "Спасти Козельск" трех писателей: автор такого не курит, не нюхает, не колет. И даже не пьет. А случайные совпадения совершенно случайны и вызваны разве что кошмарами, приснившимися ему после попытки прочтения упомянутой книги.

Книга имеет возрастной рейтинг 0+, поскольку в ней сцены насилия, необходимые для художественного замысла, описаны кратко и ненатуралистично, а насилие осуждается. И в конце добро победило зло.

Автор выражает надежду, что книга поможет избавить читателя от кошмаров, навеянных (см. выше).

Приятного прочтения!

Пролог

В темной-претемной комнате в черных-пречерных креслах сидели суровые-пресуровые дяди и молча пялились на большой-пребольшой экран фирмы "Самсунг", два и восемь метра по диагонали, QuadHD и ценой чуть поменьше "Боинга". Но зрелище полностью окупало затраты: на экране практически вживую толпа каких-то малорослых мужичков в даже по виду вонючих халатах резала и убивала мирных жителей.

- Активно способствовать выполнению демографической программы правительства-производить удары тяжелым корявым предметом - произнес, но только гораздо более эмоционально, мужчина средних лет в форме майора Тугодумова. - Что это было?

- Это войска Батыя уничтожают мирняк в захваченном Козельске - ответил ему моложавый пиджак серого цвета с фамилией Лампадкин.

- И вашей задачей, майор, будет данное безобразие предотвратить - добавил пожилой, но еще крепкий мужчина в форме генерала Пескодралова. - Для чего вам придется Козельск отстоять и тумены Батыя уничтожить так, чтобы у монголов и позыва более не возникло ходить на Русь. Вопросы есть?

Майор - поскольку он вообще ничего из сказанного не понял - по привычке ответил "нет": ни к чему тянуть за хвост кота, который, судя по всему, у начальства в любимчиках ходит. Да и времени уже прошло немало, пора бы и по домам. Но все испортил "пиджак":

- У меня есть вопрос!

Генерал скривился так, как будто ему пришлось целиком сожрать свежий лимон, причем вместе с кожурой. Но тем не менее - поскольку "пиджак" ему не подчинялся - ответил даже не повышая голоса:

- Задавайте, товарищ Лампадкин.

- А зачем? Ведь этот-то Козельск не наш, а параллельный! Ладно, им будет лучше, а нам?

- Профессор, ну вы же сами сочиняли эту галима… программу, где доказали что после этого Русь - та Русь - будет развиваться семимильными шагами и к настоящему времени на века обгонит нашу цивилизацию. А у нас, как вы знаете, кругом враги, того гляди война начнется. А если мы к ним уже развитым с просьбой о помощи обратимся, то неужто не помогут?

- Я боюсь, как бы ваши дуболомы там не напортачили… - задумчиво произнес гражданский.

- Мы тоже, а посему принято решение и вас туда же послать. В качестве научного консультанта… вы же не против?

- Я вообще-то…

- Вы же не против решения президента? Я вижу, что "за". Так что все свободны, а вас, товарищ майор, я попрошу остаться - генерал ненавидел эту фразу, но иначе выразить мысль не умел.

- Майор, - начал генерал, когда в кабинете они остались вдвоем, - я знаю, что задание не простое, но исполнить его надо. Это и наверху понимают, поэтому если все будет выполнено, получите минимум по звездочке на погоны…

- А может лучше деньгами? - с тоской в голосе поинтересовался младший по званию. - А то мне их больше воткнуть некуда - и с этими словами он тронул рукой погон, на котором уже третью неделю красовались семь звездочек в ряд. - Плечи-то не резиновые…

- Начальство сказало "звездочки". Но я попробую и деньгами что-то для вас выбить. Слушай, майор, а может тебе подполковника дать? Будешь звезды в два ряда вешать. Так же больше влезет?

- Ну если подполковника… отстоим!

- Что отстоим? - с недоверием в голосе поинтересовался генерал.

- Ну этот, как его… Козельск, вот! Обеспечим полный и безоговорочный отстой!

- Ну, обеспечивай. На подготовку - месяц: меньше нельзя, а больше и не надо.

- Почему?

- Потому что начальство так говорит, Тугодумов! Исполнять! Отставить! Сядь…

Генерал нажал кнопку селектора и проговорил:

- Светик, принеси-ка нам с майором перекусить, а то аж в горле пересохло.

Майор было воспрянул духом, но взгляд его погас когда анорексичная Светлана внесла в кабинет самовар на подносе, на котором, кроме собственно самовара, стояли две больших фарфоровых кружки и блюдце с нарезанным лимоном. И снова зажегся, когда густого цвета жидкость полилась в кружки:

- Шустовский коньяк, это десятая группа принесла, когда японскую войну выигрывала. Не помои, конечно, но… Погорячились ребята, повелись на рекламу… два ящика принесли. А куда? На праздник такое на стол не поставишь, а на службе… ладно, всяко лучше тормозухи. А раз в самоваре спираль перегорела, так уж лучше и традицию соблюсти… вот только Светка на медведя с балалайкой не тянет. Слышь, майор, ты же уже холостой нынче? Осеменил бы девицу?

- А как же моральный облик офицера?

- Понимаю… у меня на эту доходягу тоже никак… Ну, как знаешь! Давай, за успех предстоящего дела!

Глава 1

Целую неделю после совещания у генерала Тугодумова донимал профессор Лампадкин: не иначе надеялся, что майор выгонит его из группы. Ну что с гражданского взять: он просто не понимал, что приказы не обсуждаются. И поэтому зудел с утра и до вечера:

- Там же, после разгрома Рязани, по лесам толпы русских витязей бродят. И вашей задачей будет их собрать, обучить, ну а затем превосходящими силами войска Батыя уничтожить.

- Просто уничтожить?

- Именно так: моделирование показало, что в этом случае Батый Русь завоевывать побоится и никакого татаромонгольского ига не будет. Что, безусловно, поспособствует развитию производительных сил и производственных отношений, приведет к расцвету науки…

- Я понял, понял! Надо уничтожить - значит уничтожим. Какие проблемы-то? Вон десятая группа японский флот затопила целиком, а их было всего шестеро. А нас уже семь, даже восемь, если с вами считать…

Каждый раз после этих слов Лампадкин грустнел и замолкал, к сожалению ненадолго. Поэтому майору приходилось и после работы задерживаться…

Вот и сейчас, покинув, наконец, гостеприимные стены института, он шагал домой, буквально давясь от злобы на профессора:

- Ему-то хорошо, небось жена ужин согрела, а я как перст… и в холодильнике пусто. Придется опять в магазин идти…

Супруга майора пару лет как ушла от него, переехала в Ленинград и даже успела выйти замуж за какого-то инженеришку. На свадьбу бывшей майор, как настоящий мужик, естественно, не поехал - тем более что в присланном по этому поводу письме жены после слов "если ты, козел плешивый, только подумаешь приехать, то" для публикации в СМИ не запрещены были исключительно предлоги.

Впрочем, магазин его ожиданий не обманул.  Быстренько закинув в корзину пачку пельменей и упаковку сосисок, майор отправился к кассе, где уже выстроилась небольшая очередь разнообразно одетых дам. Тугодумов оглядел стоящих перед ним женщин, с затаенной тоской смотревших на военного. И приметил одну, в очках и одетую как учительница младших классов, после чего твердо направился к ней. В корзине у женщины одиноко болталась жестяная коробка с чаем "Ахмат"…