Кирилл Кожурин - Духовные учителя сокровенной Руси

Духовные учителя сокровенной Руси

Кирилл Кожурин

Издание 2-е, исправленное и дополненное

© Кирилл Кожурин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Первые мученики за старую веру

Вступление

По грехом нашим на нашу страну

Попустил Господь такову беду.

Облак темный всюду осени.

Небо и воздух мраком потемни.

Старообрядческий духовный стих «Плач пустынных жителей»

Без малого семьсот лет – от святого великого князя Владимира до царя Алексея Михайловича – пребывала неизменной православная вера на Руси. Храмами и монастырями, словно драгоценными каменьями, вся Русь была изукрашена. Святыми угодниками Божиими и чудотворцами, бесчисленными, словно звезды небесные, была прославлена. Недаром называлась «Святою» Русь, недаром называлась «Третьим Римом», последним христианским государством в мире.

Христианскую православную веру русские приняли от греков, когда Церковь Христова была еще едина. Свято и нерушимо хранили наши предки свою веру, хранили церковное предание. Но враг рода человеческого не дремал. Соблазненные лукавым, пошли на поводу у князя мира сего, стали вводить у себя различные новшества западные христиане, и в 1054 г. отпали от Церкви Христовой. Так пал первый Рим.

Затем отпавшие католики стали прельщать греков, и те, теснимые внешним врагом, турками-османами, пошли на политический компромисс, предав свою веру, – заключили Флорентийскую унию с римским папой в 1439 г. После стали раскаиваться, но было уже поздно. Не помог им папа, и в воздаяние за отступничество греков в 1453 г. пал и второй Рим – Константинополь.

Остался последний оплот православной веры в мире: Третий Рим – Москва. К тому времени Московская Русь была уже сильным, независимым государством. Она по праву сделалась наследницей Византии – наследницей не в политическом плане, но прежде всего в духовном. Процветало христианское благочестие в русском народе, и дивились иноземные гости, с благоговением взирая на недостижимые высоты духа.

Но темным силам было не угодно такое процветание благочестия и святости. «Выпросил у Бога светлую Россию сатана, да очервленит ю (ее – К. К.) кровию мученическою», – писал протопоп Аввакум. Еще в 1596 г. в унию с католиками отпала часть православных жителей Малороссии и весь ее православный епископат, а в «Книге о вере единой истинной православной», изданной в 1648 г., высказывалось опасение, как бы по приближении 1666 г. и русским не пострадать от такового же зла. Опасение это пророческим образом сбылось…

В 1653 году начались церковные реформы патриарха Никона, которые раскололи русское общество на два лагеря. Новая Русь, покорно принявшая никоновские новшества, вскоре должна была испытать на себе очередную волну экспериментирования и оплевания своей веры – духовный сын и продолжатель дела Никона Петр I уже выкраивал для нее камзол по голландской выкройке и точил топор, чтобы обрубить ненавистную ему русскую бороду. Среди болот, на балтийских ветрах, вычерченная по линейке и циркулю, вырастала новая столица, которая должна была уничтожить всякое воспоминание о прежней. Старая же Русь, вольнолюбивая и непокорная, снималась с места, чтобы отправиться в свое многовековое странствие, гарями взметнуться в небо, таинственным Китежем уйти в глубины озер. В пустыни и горы, в вертепы и пропасти земные уходила сокровенная Русь.

Напомним основные вехи истории раскола Русской Церкви. В 1645 г. в Москве образовался кружок ревнителей церковного благочестия – так называемых боголюбцев. В этот кружок входили молодой царь Алексей Михайлович, царский духовник протопоп Стефан Внифантьев (Вонифатьев), протопоп Иоанн Неронов и некоторые другие. Целью кружка было благоустройство Русской Церкви и государства после Смутного времени начала века. Боголюбцы понимали необходимость определенных церковных реформ, призывали к соблюдению христианской морали, много внимания уделяли проповеди, устраивали центры христианского просвещения, стремились поднять авторитет Церкви в глазах народа.

Настоящим вдохновителем кружка был отец Иоанн Неронов, выходец из района знаменитых заволжских старцев. Иоанн (в крещении Гавриил) родился в 1591 г. в семье священника отца Мирона (в просторечии Нерона), и детство его пришлось на Смутное время. Отчий дом был разграблен и сожжен, и тогда молодой Иоанн в сопровождении некоего отрока Евфимия ушел в Вологду, где начал свою проповедническую деятельность. Уже в те 1610-е годы Неронов исповедовал идею «оцерковления» человека и стал обличать вологодского архиерея, пригласившего во время святок в свой дом ряженых и скоморохов. За что и был «бит немилостиво».

Из Вологды Иоанн перебрался в Устюг. Там он приобщился к книжному чтению, которое поначалу давалось ему нелегко. «Учашеся зело медленно, яко един букварь учаше лето и месяцев шесть». Затем он оказался в Никольском, пригородном селе Юрьевца Повольского, и женился здесь на дочери местного священника. Живя в Никольском и будучи церковным чтецом, Неронов неоднократно наблюдал «развращенное житие» здешнего духовенства. Обличаемые им попы написали на него ложный донос самому патриарху Филарету, так что молодому чтецу пришлось тайно, ночью бежать в Троице-Сергиев монастырь, где Неронов нашел покровителя в лице просвещенного архимандрита монастыря Дионисия Зобниновского, много заботившегося о его просвещении. Когда обнаружилось, что донос на Неронова является откровенной клеветой, то по просьбе Дионисия патриарх рукоположил Иоанна сначала в дьяконы, а через год – в иереи.

Молодой боголюбец, поставленный в священники, возвращается в село Никольское, но здесь его ожидают лишь новые распри с местным духовенством. Тогда он уезжает в нижегородскую деревню Лысково, учиться у пользовавшегося в то время широкой известностью священника Анании, который «зело искусен бе в Божественном писании», а затем переселяется в Нижний Новгород. Здесь, облюбовав ветхую, много лет пустовавшую церковь Воскресения Христова, Иоанн Неронов становится при ней священником. На новом месте он продолжает свою горячую проповедь благочестия среди клира и мирян. Именно Неронову принадлежит заслуга возрождения личной проповеди, которой уже несколько столетий не знало русское православие. При нем всегда была книга Маргарит – собрание проповедей святого Иоанна Златоуста, по которой отец Иоанн Неронов учил русских людей, «на стогнах града и на торжищах… возвещая всем путь спасения». «Егда прочитавше народу святые книги, тогда бываху от очию его слезы, яко струя, и едва в хлипании своем проглаголываше слово Божественного писания, сказоваше же всякую речь с толкованием, дабы разумно было всем христианом».

Всей своей жизнью Неронов, невзирая на «дух времени», пытался следовать христианским заповедям. Он открывал школы, богадельни, смело вмешивался в дела светских властей как в провинции, так впоследствии и в столице. даже попадал В 1632 г. он даже попал на два года в ссылку в Никольский Корельский монастырь за неодобрительные слова о царском походе на поляков. После своего освобождения Неронов возвращается в Нижний Новгород, а затем поселяется в Москве, где по ходатайству царского духовника Стефана Внифантьева становится в 1645 г. протопопом Казанского собора на Красной площади. Это был его «звездный час». Послушать Неронова приходила вся Москва во главе с самим царем и царицей. Стены Казанского собора не могли вместить всех желающих послушать его проповеди, так что порой приходилось писать текст проповедей на специальных досках, размещавшихся на стенах собора.

В 1646 г. к кружку боголюбцев присоединяется Никон (в миру Никита Минов), тогда еще безвестный игумен северной Кожеозерской пустыни. Никон сумел уловить сокровенные мысли, занимавшие царя Алексея Михайловича и его ближайшее окружение, и вскоре сделал головокружительную карьеру. Представленный молодому царю, он произвел на него столь благоприятное впечатление, что тут же получил сан архимандрита московского Новоспасского монастыря – родового монастыря Романовых. В 1649 г. Никон уже был рукоположен в митрополиты Новгородские – на место еще живого митрополита Авфония.

Добившись архиерейской власти, Никон принялся за введение новшеств в доверенной ему Новгородской земле. Он единолично вершил суд и расправу на Софийском дворе, а вскоре по царскому повелению начал рассматривать и уголовные дела, причем жестоко расправлялся с новгородцами, пробовавшими жаловаться на него царю. Вместо древнего унисонного (одноголосного) пения Никон завел в Новгороде партесное – по западному образцу. Впоследствии Никон перенес это пение и в Москву, выписав польских певцов, певших «согласием органным», а для своего хора взял композиции знаменитого в свое время директора капеллы рорантистов в Кракове – Мартина Мильчевского. Характерно, что предпочтение, отданное послами князя Владимира православию («выбор веры»), летописцы связывали с эстетическим впечатлением от «ангелоподобного» древневизантийского пения. Никоновскую «псевдоморфозу» православия также предваряет увлечение пением, только уже пением западным, католическим. «И законы и уставы у них латинские, руками машут и главами кивают и ногами топочут, как де обыкли у латинников по органом», – скажет впоследствии протопоп Аввакум.