Анастасия Соколова - Продавщица роз. Сказка

Продавщица роз

Сказка

Анастасия Соколова

Посвящается моей маме

Редактор Наталья Губская

Редактор Павел Губский

Дизайнер обложки Виктория Лан

Консультант Михаил Соколов

Идея обложки Анастасия Соколова

© Анастасия Соколова, 2017

© Виктория Лан, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-5763-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Это возможно даже без магии – если забыть о том, что это невозможно.

В тумане мерцал слабый синий огонек, пульсирование которого совпадало с тиканьем механизма. Прошлое растворилось, потеряв предыдущие значения, четкость временной линии, а вместе с этим всякий смысл. Осталось то, что глубже сознания, способного различать прошлое и будущее: тот самый жесткий диск, с которого все началось. Основа не повредилась, как будто кто-то заблаговременно поместил ее в черный ящик. Казалось, теперь – лишенная воспоминаний, мыслей и впечатлений – она работала безупречно. Так и должно быть, когда созданы идеальные условия, чтобы не думать и не помнить.

Но что-то пошло не так.

Он понял: рядом кто-то есть.

«Ты знаешь, где я?» – услышал он свой голос – так, как позволяла разобранная мозаика сознания.

Голос того, кто отвечал, не прозвучал. Однако, ответ был понятен:

«В безопасности.»

«А где она?»

«Она…»

Помехи.

«Она…»

Помехи.

Туман – тяжелый, как металлическая пыль, и горький, как комок в горле, – вдруг начал рассеиваться.

«Она рядом? – спросил он беззвучно. – В безопасности?»

Никто не ответил.

Как будто снова оставшись один, окруженный вновь сгустившимся туманом, он спросил:

«Ты меня слышишь?»

Ответа не последовало. Пропал сигнал.

В тумане мерцал слабый синий огонек, пульсирование которого совпадало с тиканьем механизма. Были созданы идеальные условия, чтобы не думать и не помнить.

Но что-то пошло не так.

Туман

Тоска заполнит пустоту,

Погаснет свет в моем окне, —

Но ты пройдешь сквозь темноту,

Ты не забудешь обо мне

Октябрь что-то не договаривал: нахмурив небо, он постоянно менял направление ветра, прикосновения которого становились все холоднее. Не происходило ничего особенного, всего лишь приближалась зима, и ощущение ее неизбежности проникало внутрь все глубже с каждым глотком остывающего воздуха, зарождая тревожное предчувствие.

«Продолжайте движение», – громко сказал навигатор, как будто боясь, что Доктор уснет.

– С тобой уснешь, – недовольно ответил ему Доктор, зевая, держась за руль плывущей сквозь густой туман машины.

Туман. По дороге к ней он был всегда. Машина плыла между небом и землей, в заколдованном облаке.

Вдруг, как будто от чьего-то легкого дыхания, облако начало рассеиваться на небольшом участке дороги: там, где Изабелла ждала у своей машины.

«Вы достигли пункта назначения. Проложить новый маршрут?»

Доктор выключил навигатор и заглушил двигатель. Маршрут менялся каждый раз, уже много лет.

Сердце забилось быстрее: она улыбнулась, направившись к нему. Золотой огонек горел на ее груди: гладкая поверхность медальона будто забрала себе радостный свет фар его машины до того, как они были выключены. И медальон продолжал сиять, заменяя Доктору солнце, скрытое за плотностью тумана. Возможно, поэтому он почувствовал жар в области сердца, когда они обнялись, как обнимаются старые друзья.

Зачем черные длинные волосы Изабеллы собраны в косу? Распущенные, они развевались бы на ветру, распространяя по воздуху элемент, возможно, более важный, чем кислород: ее запах.

Как алкоголик, добравшийся до бутылки виски после месячного воздержания, Доктор сделал вдох – у ее шеи – и медленно выдохнул. Почувствовав, как теплеют кончики пальцев, он отстранился.

– Почему же вы не взяли с собой Анжелику? – спросила Изабелла, вглядываясь в его блестящие серые глаза.

– Так ты знаешь? – улыбнулся Доктор. – Она умоляла привезти ее сюда.

– Но вы ей ничего не рассказали обо мне?

– Ну что ты! Она знает только, что где-то в тайном месте растут эти розы, и никто не может их достать, кроме меня.

– Зачем же они ей понадобились? – прищурилась Изабелла, открывая багажник и доставая охапку красных цветов на длинных черных стеблях.

– Собирается подарить их человеку, у которого все есть, – пояснил Доктор.

Изабелла усмехнулась:

– Никогда не встречала таких.

– Ну как же? Так называют молодых, красивых и успешных.

– Не важно. Люди постоянно что-то ищут. А если они что-то ищут, – значит, у них чего-то нет. Это как игра в пятнашки: в коробочке есть место для шестнадцати фишек, но одной всегда не хватает – иначе невозможно движение.

Доктор посмотрел на нее с нежностью.

– Я страшно скучаю, – он обнял букет, собранный в прозрачную упаковку. – Но, почему-то, перестал видеть тебя даже во сне.

Он вздохнул.

– У тебя все хорошо?

– Все хорошо, Доктор!

Немного помолчав, Изабелла добавила:

– Возьмите букет бесплатно, если это для Анжелики.

– Не стоит, тебе ведь нужны деньги, – он протянул ей конверт, немного задержав в руке. – Из-за тумана у меня полное ощущение, что это сон.

Она пожала плечами:

– Это не сон. Но без тумана нельзя.

Изабелла обняла его и, спрятав конверт в карман пальто цвета горького шоколада, точно повторяющего цвет ее глаз, – направилась к своей машине.

– Да, кстати, – обернулась она, усаживаясь за руль, – Передайте Анжелике, что, кроме способности очень долго не вянуть, розы не обладают другими магическими свойствами.

– А с чего ты взяла, что она так думает? – Доктор сосредоточенно прищурился.

– Ваша дочь собирается подарить мужчине розы. Именно эти. По-моему, неспроста.

– Ей шестнадцать, – пожал он плечами. – В шестнадцать все влюбляются.

Изабелла завела двигатель.

– Конечно, – кивнула она в открытое окно. – Но, все же, будьте начеку.

Они помахали друг другу руками. Медальон вспыхнул на прощанье, будто отпуская плененный на несколько минут свет. Доктор смотрел вслед ее исчезнувшей машине, в надежде, что вдруг рассеется туман.

Но это было, как если бы он надеялся, что больше не наступит зима. Туман никогда не рассеивался до его возвращения в Город. Доктор не знал, куда исчезала Изабелла. Но он знал, что однажды все прояснится.

А пока – розы, ее запах и свет медальона, вспыхнувший в противотуманных фарах: вот все, что можно было забрать с собой. Он завел двигатель, включив навигатор.

«Направляйтесь на запад.»

Глеб открыл глаза. В стекло уснувшей во дворе машины стучали белые пальцы в кольцах из старого золота, принадлежавшие Светлане Олеговне, пожилой соседке с самого верхнего этажа.

– Доброе утро, Глеб! – недружелюбно поздоровалась Светлана Олеговна в медленно опускающееся стекло. – Это, в конце концов, неприлично: стоять во дворе целый час с работающим двигателем. Ты же из интеллигентной семьи, должен понимать, что это дурной тон!

– Простите, – ответил Глеб, виновато улыбнувшись. – Заснул, не успев выехать. Пока прогревал машину.

– Ну так выспись сначала, а потом садись за руль! – заключила Светлана Олеговна.

Направившись к двери подъезда, она задела плечом Анжелику.

– Доброе утро! – поздоровалась девушка.

– Доброе! – процедила Светлана Олеговна. – Я бы на твоем месте не надевала такую короткую юбку, когда на улице сыро и ветер. Куда только отец смотрит!

– Не ваше дело! – нахмурив брови, ответила Анжелика.

– Грубиянка! – возмутилась соседка.

Женщина скрылась за дверью, зарядившись бодростью осеннего утра.

Настроение Анжелики было бы испорчено, но все исправила улыбка Глеба, машущего ей рукой в открытое окно машины.

Длинные русые волосы Анжелики были художественно разбросаны по плечам, в руках она держала сумку, совсем не похожую на ту, в которой обычно носят учебники.

– Глеб! Здравствуй! Как хорошо начался день! – радостно воскликнула она. – Куда собрался в такую рань? Был сильный туман, ты видел?

– Здравствуй! – ответил он. – Не спал всю ночь. Сам не знаю, почему. Захотел проехаться, туман помешал. Заснул. Разозлил соседей!

– Это ерунда, она всегда недовольна, – улыбнулась Анжелика. – С тех пор, как мы переехали сюда, я ни разу не встречала ее в хорошем настроении. Лучше бы поздравила тебя с днем рождения. – Анжелика потянулась к его щеке, чтобы поцеловать. – Я поздравляю!

– Меня? – уклонился от ее поцелуя Глеб. – Черт возьми, я забыл. Спасибо. С сегодняшнего дня мне официально тридцать.