Наследие Черной Воды 2 (СИ) - Артемьев Роман Г.

Роман Артемьев

Наследие Черной Воды

Пролог

Людям присущ прагматизм.

Человечество нельзя назвать рационально мыслящей расой, оно постоянно находится в плену стереотипов, религиозных убеждений, социальных установок и прочих иллюзий, надежно удерживающих отдельных личностей в тисках общества. Непохожесть воспринимается враждебно, соседи, слишком отличные от некоего усредненного эталона, в лучшем случае подвергаются непрерывному давлению с целью втиснуть в общепринятые рамки. В худшем — физически уничтожаются.

Но что делать, если давить бесполезно, а уничтожить невозможно?

Наши отношения с деревенскими далеки от идеальных. Они нас боятся, нас они раздражают. Причем дело не в конкретных людях, такая ситуация была всегда. После случившегося две с лишним сотен лет назад поражения, когда от Черной Воды остались рожки да ножки, добрые крестьяне даже решили зайти в гости с факелами и слегка подпалить поместье. Записи говорят, что основную скрипку там играла Церковь, но ведь пришли-то люди сами. В результате мор, чума, новые жители в Высоком появились спустя пятьдесят лет. Поначалу вели себя тихо, потом снова начались мелкие конфликты.

Предков я не обеляю, нас есть за что не любить. Просто надо помнить, что их поведение не особо отличается от поведения представителей чисто человеческой элиты, от всяких местных лордов, пэров, баронов. Тем не менее, на верхушку общества, не обладающую колдовскими силами, простолюдины смотрят совершенно иначе. С куда меньшей ненавистью и страхом.

К чему я клоню. Какими бы ни были наши отношения с деревенскими, за помощью староста Уолш пришел именно к нам. Потому, что понимал: ему не откажут.

Изнанка всегда рядом. Она отделена от реального мира незримой гранью пространства, тоненькой и невероятно прочной одновременно. Чтобы прорвать её и перейти из одного мира в другой, требуются усилия, рядовому чародею не доступные. Либо, что случается не так уж и редко, совпадение природных условий. Большая часть образующихся трещинок спустя какое-то время зарастает, меньшая, как в нашем случае, превращается в стабильные проколы, доставляющие соседям неприятности самим фактом своего существования. Ну и лезет оттуда всякое, куда без того…

Согласно первому положению Закона, Священные Дома обязаны поддерживать разделение миров, поэтому природные проколы, как правило, нами закрываются. В редких случаях используются под свои нужды. Смертные чародеи поступают так же, только менее эффективно. Зато простых волшебников больше, и они интегрированы в структуру общества, поэтому при обнаружении прокола местные власти обычно сообщают в министерство о находке и то присылает сотрудников. Иногда быстро, иногда не очень.

Но мы-то, с точки зрения Уолша, рядом. Причем нам платить не надо. Последнее, надо полагать, решающий фактор.

Дар предвидения, зачатки коего имеются у любого представителя Священного Дома, после встречи со старостой подавал тревожные сигналы. Пятая точка почесывалась в ожидании грядущих неприятностей. У меня, правда, оставалась надежда, что Хремет не использует повод для очередного безжалостного урока, но была она хлипенькой, практикой не подтвержденной. Так оно и вышло.

Старикан приказал закрывать прокол мне.

Проведение ритуала Исцеления Грани, как возвышенно называется закрытие, фактически является второй инициацией представителя Священного Дома. Вернее, есть несколько подходящих ритуалов, Исцеление из них самый простой и чаще всего используемый. Обычно его совершают лет в шестнадцать-семнадцать, когда энергетика организма устоялась и опасности для проводящего никакой.

Мне сейчас всего одиннадцать, и старый хрен не намерен ждать. Потому что, по его мнению, наибольшую пользу от инициации получает именно не обретшее окончательных жестких контуров тонкое тело. Иными словами, чем раньше проводится ритуал, тем лучше.

Надеюсь, угробить он меня не планирует. Всё-таки я его единственный пра- сколько-то десятков раз внук. Слабое утешение, если честно.

Ксантиппа, разумеется, была только «за», она с Хреметом практически не спорит. Лотарю не сообщили. Мерри всего три годика. Остальные представители нашего славного семейства в силу разных причин лишены права голоса, да и не факт, что стали бы возражать — воспитание молодежи в Доме всегда отличалась своеобразной брутальностью. Тем более что Хремет выделил целую неделю на подготовку и лично проверил, насколько я освоил ритуал, то есть оказал, по его меркам, всю возможную помощь.

Чем опасно закрытие? Тем, что в процессе легко оказаться на той стороне. Достаточно немного напутать с потоками, чтобы остаться одному на Изнанке, в местности, наполненной вкусной энергией от только что проведенного обряда. На такой случай с собой закрывающему выдают амулет, позволяющий проколоть грань и вернуться в реальный мир, но у него есть два недостатка. Во-первых, местные жители при желании могут становиться невероятно шустрыми, поэтому не факт, что применить амулет успеешь. Во-вторых, только что сшитое пространство нестабильно, свежий прокол в лучшем случае сравняется с закрытым размерами, в худшем — вырастет на порядок больше.

Закрывать расширившуюся трещину Хремет, разумеется, заставит меня. Так что лучше всё сделать правильно с первого раза.

В конечном итоге, после многодневных постов, подготовительных ритуалов и зубрежки алгоритма действий, я теперь с песнопениями обходил прокол по кругу. Очерчивал зону воздействия. Сам прокол нашелся быстро — это обычные люди его не видят, маги Священных Домов его за версту чувствуют. Простые маги, после небольшого обучения, тоже. Священника, пытавшегося набиться в помощники, я прогнал, потому как он мне при работе совершенно не нужен, а больше никто из деревенских желания присутствовать на обряде не выразил, тем самым показав наличие кое-каких мозгов.

Трижды обойдя прокол посолонь, причем в последний раз посыпая протоптанную дорожку пеплом, я встал лицом на север. Слова Истинного языка легко полились с моих губ:

— Властью творцов над творением, властью старшего над младшим, властью мудрого над глупцом. Правом крови, правом назначенного судии, правом стоящего в стороне. Да будет разделено то, чему должно быть разделенным. Да сомкнется то, что от века едино. Да свершится предначертанное.

Изнанка всколыхнулась и потянулась ко мне, выбрасывая туманные протуберанцы щупалец. Прокол чуть расширился, поддаваясь напору. Впитав полученную энергию, я влил её в тут же построенную матрицу заклинания, усилием мысли воплощая то в мир. Полыхнувший серебром узор за пару ударов сердца разросся, оплел весь доступный ему объём и беззвучно исчез. Впрочем, исчез он только из обычного восприятия, я продолжал его чувствовать и удерживать над ним контроль. Первая часть закончена.

Помогая себе рефлекторными движениями пальцев, я медленно очерчивал границы прокола. Помечал их, примерно, как швея намечает контуры будущей заплатки. Или как хирург готовится стягивать края раны, такая аналогия тоже допустима. У заклинания есть своеобразные контрольные точки или узелки, одновременно «потянув» за которые, можно стянуть вместе края пространственной трещины. Чем узлов больше, тем легче проводить закрытие, но вместе с тем хуже контроль и выше вероятность ошибиться. Местный прокол небольшой, нормой для подобных считается восемь точек (так Хремет сказал, а не верить ему оснований нет), поэтому мне, с моим наследием, имеет смысл делать девять или даже десять. Причем создавать их надо одновременно.

Я создал сразу десятку.

Современные школы магии, насколько я понимаю терминологию, посчитали бы каждую точку полусамостоятельным концептом, то есть неполноценным заклинанием или переходной стадией от руны к заклинанию. Мне, честно сказать, плевать на название. Значение имеет только то, что каждую точку приходится поддерживать силой воли и воображением, одновременно проверяя правильность создания. Менталистика помогает, но всё равно башка раскалывается. Взрослый представитель Черной Воды должен уметь держать не менее двадцати узлов, иначе он считается неполноценным и остальные члены рода могут сильно его обидеть. Чует сердце, через пару лет Хремет начнет требовать от меня соответствовать этому критерию.