Побег на Памир - Алекс Войтенко

Побег на Памир

Глава 1

1

С чего все началось? Наверное, со смерти отца. Хотя, когда он был еще жив, мать тоже иногда срывалась на выпивку, но это хоть и происходило, но все же достаточно редко, и только в тот момент, когда отец уезжал в командировку. Отец работал водителем на тягаче, в подразделении «Узмежавтотранс». Благодаря этому, у него была возможность выехать за рубеж. Правда, этот рубеж ограничивался чаще всего социалистическими странами, Польша, ГДР, Чехословакия. Но даже это, приносило семье ощутимый дополнительный доход. Вся мебель, что имелась у нас в квартире, а так же одежда, обувь и все остальное, чаще всего, либо привозились из-за границы, либо покупались здесь, в магазине «Березка». Просто часть зарплаты, отец получал чеками, и мы могли ни в чем себе не отказывать. Единственной проблемой было то, что отец, почти не появлялся дома. После возвращения из рейса, он отдыхал, день другой, а после вновь садился за руль и уезжал в очередной рейс. Тут был выбор, или ты по первому слову срываешься с места, выполняя приказ начальства, либо тебя переводят на внутренние рейсы. Зарплата, разумеется, и там довольно неплохая, но именно, что неплохая, и не идущая ни в какое сравнение с той, что платят сейчас. Конечно с каждого рейса, отец, как минимум половину привезенного отдавал начальству, но без этого получить такую должность было просто невозможно. Как-то слышал разговор отца со своим знакомым. Оказывается, чтобы только устроиться уборщиком трибун на стадион «Пахтакор», кое-кто готов выложить больше десяти тысяч рублей. При этом зарплата, полностью отходит бригадиру. Но говорят, все это оправдывается после первых двух матчей. За счет одних только собранных на трибунах бутылок и макулатуры, уже через месяц уборщик выходит на такие суммы, что остается только завидовать. Впрочем немудрено, учитывая, что футбол нынче в моде, а матчи проходят постоянно, да и на трибунах не бывает свободных мест.

Так же понятно и то, что привозимый отцом импорт тоже, не найдешь на прилавках советских магазинов. Поэтому за эту должность приходится держаться и руками и зубами.

Простите, забыл представиться. Руслан Назаров, национальность — узбек. Точнее сказать, узбек, я только наполовину, по отцу. И, Назаров, кстати, здесь чисто узбекская фамилия, причем согласно местным обычаям происходит от имени отца. То есть моего отца зовут, Назар Эргашевич Эргашев. Имя Назар в переводе с арабского языка означает — Дальновидный. При этом отчество упоминается только потому, что так принято в СССР. Обычно среди местных, не принято его называть. И так всем понятно, что если человек представился Назаром Эргашевым, значит Эргаш, имя его отца. Взять того же Шарафа Рашидова. Рашид имя его отца, вынесенное и в фамилию и в отчество.

То же самое и со мною. В качестве фамилии я ношу имя отца. Сомневаюсь, что так будет с моими детьми, все-таки старые обычаи постепенно уходят в прошлое, но пока так. Да и Руслан, совсем не узбекское имя. Просто этого захотела моя мать, русская по национальности, и отец, уступил ей в выборе имени. Хотя здесь выбор имени — это прерогатива именно отца. Он, хотел назвать меня Рустамом, но мать уперлась сказав, что рожает она, ухаживает тоже она, а все плюшки достаются отцу. И имя он придумывает, и отчество его и естественно фамилия тоже. Ну отец и уступил жене. Впрочем, Руслан недалеко ушел от Рустама, поэтому он не особенно и обиделся. Хотя родственники отца, конечно, были в шоке. Звали мою мать, Людмила Романовна Красинская. Почему звали? Об этом чуть позже. Мне пятнадцать, вернее почти шестнадцать лет. Родился я первого августа 1954 года.

До недавнего времени, мать, закончившая Ташкентский институт иностранных языков, преподавала в школе, причем преподавала испанский язык. Впрочем, то как называется иностранный язык и языковые знания, получаемые в советских школах, не имело большого значения. Разве что только в том случае, если школа, была специализированной. Но и здесь основным языком, как впрочем, и в большинстве высших учебных заведений, считался английский. Но дело в том, что помимо английского языка, в советских школах давали основы французского, немецкого и испанского. Последнего довольно редко, но тем не менее с работой для матери проблем не существовало. Впрочем, в СССР, итак не было безработицы. Что же касается языков, считалось, что разнообразие только повышает качество учебы. Другое дело, что и все выше названные языки тоже были бесполезны в плане того, что границы страны были надежно заперты. Причем боюсь, заперты границы были, не от иностранных шпионов и контрабандистов, хотя и от них тоже, но в основном от советских людей. Иначе, наверное, половина бы разбежалась кто куда. Но так или иначе, применить полученные знания все равно было негде. И потому это было пустой тратой времени. Может не для всех, но точно для большинства. У мамы была школьная подруга, преподавательница французского, так ее французский был с таким чудовищно узбекским акцентом, что понимали ее только ее ученики. То, что после этих учеников, не понимал уже никто, абсолютно никого не волновало. Школьный объем знаний выдан, усвоен, а остальное от лукавого.

Хотя как раз испанский язык в Ташкенте, с некоторого времени, считался довольно востребованным. Дело в том, что начиная с 1966 года каждые два года, в Ташкенте проводился «Международный Кинофестиваль стран Азии, Африки и Латинской Америки». В основном в прокате были, конечно, индийские фильмы, но часто привозили и что-то другое. И самое главное в дни фестиваля на улицах города было полным полно туристов. И если за англоговорящими туристами, еще велось какое-то наблюдение, то с латиноамериканцами, можно было общаться безо всяких проблем. Испанский язык преподавался только в двух школах города, и институте иностранных языков. Поэтому все основные фигуранты знающие этот язык были давно известны в комитете, буквально все, за исключением, пожалуй меня. Учитывая то, что мать преподавала этот язык, мне вначале через «нехочу», приходилось общаться на нем с нею и дома. Зато после, мне это даже понравилось, и я с удовольствием общался не только с нею, но и с приезжающими в Ташкент латиноамериканцами. Я от природы достаточно смугл, впрочем, как и большинство узбеков, и отличаюсь от них, разве что, более европейскими чертами лица, за счет матери. Поэтому спутать меня с испаноговорящими туристами проще простого. К тому же одеваюсь я не в советский