Гибель титанов ч.1 - Дмитрий Чайка Страница 11

— Рано еще, — с сожалением ответил Виттерих. — Его светлость сказал, что мы тут должны все лето прокуролесить. А что этой Италии? Полтораста миль поперек! Отсюда до Сполетия пять дней пути. Обложим город, возьмем в осаду, и сами с голоду пухнуть будем. Туда зерно нужно по горам везти. И как ты понимаешь, хрен тебе позволят его туда доставить. А сидеть придется долго, город тот неприступный. Я там бывал уже, когда в клибанариях у равеннского экзарха служил. Славно нам тогда лангобарды навешали, мы едва ноги в Равенну унесли.

— Вы хотите, чтобы герцог сам сюда пришел? — Валерия посетило озарение.

— Ну да, — непонимающе посмотрел на него Виттерих. — Я осады терпеть не могу. У нас половина армии от поноса сдохнет, а вторую половину из засад перебьют. Мы по дороге города помельче возьмем, а значит, кучу народа придется в гарнизонах оставить. Они там начнут безобразничать, а его светлость все убытки с меня вычтет. В гробу я все это видел. Тут же до порта десять миль всего. Харчи прямо сюда привезут, река чистая рядом. Можно даже рыбки в море наловить, если свежатинки захотелось. Не война, а сказка.

— Но ведь так потери будут выше! — никак не мог уняться Валерий.

— Да и насрать, — равнодушно пожал плечами Виттерих. — Моих парней тут едва сотня, а словен, сколько понадобится, столько и привезем. Их по Греции такие толпы бегают, что того и гляди, скоро ноги друг другу отдавят. Ведь третье поколение уже подрастает, которое ту землю считает своей. Тесно им там. А отсюда до Салоны всего день плыть. Я тебе по секрету скажу, через месяц к нам еще пять сотен подкрепления придет. Вместо погибших.

— А они точно погибнут? — по-гусиному вытянул шею Валерий. Пока к этому никаких предпосылок не имелось. Потери в войске были просто смехотворны.

— Даже не сомневайся, — лениво махнул рукой Виттерих. — Сейчас эти придурки начнут из лужи пить, и сам увидишь. Это у его светлости Само Устав есть. Там, если некипяченую воду попил, месячного жалования лишишься. Так вот. Сначала пять сотен, а потом еще пять. А потом посмотрим. Сильно много тоже не нужно. Нам ведь с ними еще расплатиться придется. Если они все выживут, то никаких денег не хватит.

Валерий лежал на кошме, слушая, как булькает котелок на огне. Он смотрел на закат, на смену которому придет усыпанная иголками звезд итальянская ночь. Пронзительная и безлунная. Суровая правда жизни понемногу вытесняла из него то, что он читал в старых, пыльных свитках. Да и смерть второго гастальда далась ему куда легче, чем первого. Валерий поежился. К этим людям он теперь прикован крепче, чем кандальник к своему веслу. А! Плевать! Он свой выбор сделал.

Глава 5

В то же самое время. Март 641 года. Дакия.

В поход они вышли непривычно рано, в конце января. Выпускная рота кирасир и второй взвод пятой роты, который взяли с собой для услуг, миновали равнинную Дакию спешно, пока крепок лед. Хоть и холодно еще в марте, но даже толстая масса замерзшей воды истончилась и посинела, а поверхность ее стала рыхлой, словно каша. К назначенному времени отряд прибыл в Измаил, деревянный острог на берегу Дуная. Отроки прошли тысячу миль за два месяца, и теперь перед ними раскинулась бесконечная Великая Степь, которая тянется отсюда до самого Китая. Ну, так им преподавали на географии.

Узкий проход в Засечной черте располагался именно здесь, а сама засека торчала в разные стороны тонкими, сиротливыми хлыстами. И лишь там, где деревья посадили первыми, уже стояла непролазная чаща, до того плотно сросшаяся ветвями, что и зимой выглядело это нелепо и страшно. Словно воля колдуна искорежила добрый лес так, что даже зверь не мог там жить. И все до единого знали имя того колдуна и поминали своих богов, когда видели поднятые к небу бессильные руки голых стволов. Руки эти сплелись в каком-то уродливом танце, страшным даже для воинов, что сами сажали этот лес. Они и подумать не могли, что плодом их труда станет непролазный бор шириной в два дня пути. От Дуная и до отрогов Карпат, что были для прохода всадников и вовсе непригодны. Тут, именно тут самое удобное место для вторжения конной орды, а потому деревянный острог уже окружили каменным кольцом высотой по пояс. Для начала здесь крепкий замок поставят с укрытым стеной причалом. А потом построят второй ряд укреплений, чтобы защитить растущий посад, который рано или поздно станет немалым городком. Но это еще когда будет…

Кий был абсолютно счастлив. Заниматься он не слишком любил, и то, что его роту сорвали посреди учебного года, княжич посчитал подарком судьбы. И даже труды по готовке и обихаживанию коней он выполнял с удовольствием, почитая это частью настоящего дела. Они кем-то вроде оруженосцев стали, прислуживая настоящим воинам. Ночевали они не в чистом поле. Тут, в Дакии, берег усыпан весями однодворцев, которые каждые двадцать миль поставили огромные сараи из самана и не менее впечатляющие поленницы дров. Государь позаботился о том, чтобы через цепь походных лагерей можно было и зимой войско на восточную границу перебросить. К удивлению мальчишек, в домах этих оказалось тепло, и даже немного душно. Множество очагов и сотни тел, прижавшихся друг к другу, грели так, что даже пот пробивал. Спертая духота и запах прелых портянок вышибали слезу у непривычного человека. Но поход есть поход. Воин, если нужно, и в снегу заночует, прокалив сначала кострищем промерзшую землю. Здесь, в Измаиле, они отдохнут немного, пока ждут отряд болгар, который должен их встретить и отвести до места.

— Подъем! — заревел ротный на третий день. — Завтракаем и выходим! Бегом! Бегом! Бегом!

Ротный у кирасир был знатным обрином из племени сабир, и его благородный череп поначалу вызывал у Кия лютую зависть. Вот бы и ему стать таким, страшным и одновременно прекрасным в своем уродстве. Но не судьба! Ему сказали, что голову нужно еще в младенчестве дощечками сжать. По совету боярина Хотислава командиров в выпускные роты назначали прямо из армии. Так бывшие воины, прошедшие множество сражений, и не раз награжденные, получали свой собственный эскадрон, спаянный детской дружбой. Они росли на его глазах, а он знал каждого, как собственного сына.