Повелитель душ 2 (СИ) - Владимир Владимирович Кретов Страница 13

Владимир хмыкнул:

— Всё в порядке. Свою руку я притащил, потому что её проще вылечить и прирастить, чем выращивать с нуля.

Затем, он дошёл до напольного холодильника со своим запасным телом внутри и открыл его. Закинув внутрь свою руку, он следом залез в холодильник сам, и сказал:

— У рода ЧП, мне быстрее будет душой туда слетать. А ты — пока подшамань это тело, ладно?

После чего, лёг в холодильник, закрыл за собой крышку и тут же обмяк.

Петерус в какой-то прострации смотрел на явно умершее тело внутри холодильника и немножко охреневал. Но через пару минут, выдохнул и отвернулся к монитору.

Владимир — крайне нестандартный юноша, с крайне изумительными и нестандартными возможностями.

К этому нужно просто привыкнуть. Просто привыкнуть…

Загородное поместье рода Лесковых.

Уж не знаю, сколько у меня заняло времени долететь из Москвы до нашего поместья под Тулой, но мне кажется я поставил рекорд.

Зачем я летел?

Да хрен его знает, если честно…

Просто какое-то чувство внутри меня гнало меня вперёд, заставляя экономить каждую секунду.

Вон, даже Петерусу не объяснил ничего, спешил улететь.

Возможно, это внутреннее чувство называется страх потерять… кого?

Отца?

Да не мог Николай Лесков стать мне отцом за несколько дней! А уж по возрасту это я ему в отцы гожусь, а никак не наоборот.

Тогда, может… сына? Конечно, отцом Николай мне стать не успел, но род Лесковых каким-то образом стал мне родным… Так что ко всем его членам я чувствую какие-то отцовские чувства, что ли.

В общем, мы в ответе за тех, кого мы приручили. А род Лесковых я спас уже неоднократно. Это как с каким-нибудь котёнком — спасёшь его с улицы еле живого, отмоешь, отогреешь, покормишь, и всё — привязался.

Так, и тут. Род Лесковых мне далеко не безразличен, вот, я и прилетел в поместье ставя собственные рекорды по скорости.

Вопрос остался в другом — зачем? Ведь в данном случае я, по-факту, бессилен… И, всё равно, что-то бессознательное гнало меня вперёд.

Залетев в само поместье, я приблизился к первому же человеку, что попался на моём пути. Клубок души совсем не плотный — значит, это не маг. Может, повар, может, уборщик.

Но это и не важно кто, главное, чтобы у него было меньше двух пробужденных колодцев. Я тут же, сходу, вырвал душу этого человека, вселился в его тело и, встав с пола побежал в сторону лазарета в поисках Семёна. Духовное зрение показывало, что там есть люди. И одна душа соответствовала магу с двумя пробужденными колодцами. Это, конечно, может быть кто-то из гвардии сейчас лечится в лазарете, но что-то мне подсказывает, что это, скорее всего, и есть Семён.

Загородное поместье рода Лесковых. Лазарет. Лекарь рода — Ложкин Семён Михайлович.

Семён сидел на кушетке и, взяв с неё же бутылку водки, осторожно, чтобы не пролить, накапал из поллитровой тары в пробирку.

Пролил.

— Да твою ж…

Пьяным движением вытерев алкоголь со своей штанины, лекарь опрокинул содержимое пробирки себе в рот и занюхал рукавом.

Потом, залез пальцами в трёхлитровую банку с солеными огурцами, что стояла там же, на кушетке, и сочно хрустнул овощем, закусывая.

Дверь в палату отворилась и внутрь зашёл уборщик.

Семён, прочитав его имя на бэйджике, махнул рукой:

— Марк, иди! Потом здесь уберёшься.

Уборщик остановился, нагнул голову вниз, читая, что написано на бэйджике, и усмехнулся:

— Марк Захарович Розенштейн сейчас не тут, а вот, здесь… — Мужчина указал пальцем себе за плечо. — Висит рядышком.

Глаза лекаря расширились:

— Владимир⁉

Тот кивнул, подошёл к кушетке, взял бутылку водки и, набулькав себе в пробирку Семёна, опрокинул себе в глотку.

— Владимир, Владимир, кто же ещё?

Взяв из банки огурчик, сын главы рода хрустнул им, задумался на несколько секунд, а затем, взял бутылку и запрокинув голову назад, осушил ту половину, что в ней ещё оставалась.

— Кхе! — Вытерев рукавом губы, Владимир усмехнулся и ткнул пальцем в свой бэйджик. — Ты потом не признавайся Марку о том, кто виноват в его похмелье, ладно? Пошли!

Семен удивился:

— Куда? В морг?

— На место гибели! Какой ещё морг⁉

* * *

Загородное поместье рода Лесковых. Малая трапезная.

Всю дорогу до поместья я размышлял о том, что я могу сделать. Ничего в голову не приходило, но вот когда я увидел пьяненького Семёна, что, видимо, поминал моего отца таким вот нестандартным образом — распивая алкоголь на кушетке, то решил «расширить» своё сознание, добив всю водку залпом.

Конечно, пить, тем более, в ответственный момент — хреновая идея. Но надо же сделать хоть что-то… Может, алкоголь как-нибудь наложится на мою эйфорию, и я из этого получится хоть что-то путное?

* * *

Зайдя в малую трапезную, я повернул голову к Семёну, который зашёл в помещение вслед за мной:

— Значит, здесь он умер? Покажи точное место.

Лекарь откусил от огурца, что захватил с собой, и указал мне на знакомый стол в малой трапезной:

— Да, здесь. За столом.

— Поточнее. Где именно он сидел?

— Э-э-э… — Семён задумался на несколько секунд, приложив откусанный соленый огурец к своим губам. — Вроде, вот, здесь! — Он указал пальцем второй руки на одно из мест во главе стола. — А это — важно, на каком именно стуле он сидел во время смерти?

— Не знаю. Дай мне подумать…

Я сел на тот самый стул, на котором сидел мой новоиспечённый отец, перед смертельным отравлением и, положив руки на стол, смотрел в одну точку.

Несмотря на то, что я залпом осушил половину бутылки, алкоголь пока ещё не подействовал. А может, эйфория заглушала любое действие алкоголя на мой организм. Пока не понятно, надо будет потом проверить.

А, пока…

Как? Вот, как найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если её там нет?

Ну вот, и что я тут забыл? Зачем летел, спешил? Зачем и так не тёплые отношения с Горлуковичем загнал в ледниковый период?

Не за чем, очевидно же…

Но всё же, что-то свербело внутри. Свербело и говорило, что не просто так я сюда гнал.

Включив духовное зрение ещё раз, осмотрел всё вокруг, вздохнул и собрался уже было встать со стула, как меня осенило…

Стоп!

А ведь, есть же вариант…

Глава 9

Загородное имение рода Лесковых. Малая трапезная.