Повелитель душ 2 (СИ) - Владимир Владимирович Кретов Страница 15

Внутри мужчины даже немного разлилось теплое чувство…

Оказывается, вот так его смерть переживают достаточно близкие люди. Значит, жил он правильно…

Николай чуть отстранился:

— Сколько я был мёртв?

Семён взял себя в руки и наконец отошёл от главы рода на шаг:

— Больше двух часов.

Глаза Николая расширились:

— Двух часов⁈ Я каким образом жив-то, вообще⁈ Или… — Он повернул голову к уборщику, что сидел на стуле и с лёгкой полуулыбкой смотрел на Николая. — Сын⁈

Уборщик широко улыбнулся, почти оскалился:

— Сын-сын! Отец, тебя даже на пару дней оставить нельзя, так и норовишь умереть.

— А-а-а… как ты смог? Ты ведь в академии должен был быть.

Уборщик, вернее его сын, в теле уборщика, развёл руки в стороны:

— Пришлось срочно лететь сюда. Потом уже… — он сделал паузу, затем, продолжил, — догонять твою душу в ветре нитей и возвращать в этот бренный мир.

— Ты и так можешь⁉

— Ну, как оказалось — могу. Пришлось рискнуть…

Сын замолчал, так как, Николай в миг обошёл стол и, подойдя к нему, крепко обнял.

Просто обнял и молчал, и лишь через пятнадцать секунд, чуть отстранился:

— Спасибо сынок!

Загородное поместье рода Лесковых. Малая трапезная.

Всё оказалось не так страшно…

Даже несмотря на эйфорию, мне пришлось немного поволноваться, но, всё прошло гораздо легче, чем я думал.

Следуя параллельно полёту нитей, я смог вернуться не просто обратно в тот же мир, а прямо конкретно в ту же трапезную, откуда полетел за отцом!

Авантюра оказалась крайне успешной, что не может не радовать…

Запихав душу отца в его же тело, которое доставили в трапезную и, вселившись в уборщика, наблюдал, как глава нашего рода приходит в себя после эйфории.

Вполне нормально.

Может, в самом начале, он и был дезориентирован, но в себя пришёл почти моментально.

Это значит, что эйфория не так уж и сильно влияет на разум умершего, как мне казалось. Во всяком случае, за пару часов эйфории ничего страшного точно не происходит.

Как только я объяснил отцу, что это я в очередной раз спас его шкуру, он даже обниматься полез. От такого даже я — под эйфорией, немного расчувствовался и хотел сказать что-то тёплое в ответ, но в дверь малой трапезной вдруг постучали.

Отец отстранился от меня и крикнул:

— Да?

В открывшуюся дверь зашёл глава службы безопасности — Арсений Петрович Потапов.

Быстро осмотрев помещение, он остановил взгляд на отце:

— Ваше сиятельство, датчик показал, что Ваше сердце снова бьётся. Я к Вам с докладом.

Вот ведь, невозмутимый дядька!

Походу, он военный до мозга костей. У него, похоже, в инструкции если написано, что когда датчик показывает сердцебиение, то надо идти с докладом — то он это и делает. А то, что до этого два часа сердцебиения не было — это не важно, в инструкции об этом ничего, видимо, не написано.

Между тем, отец кивнул:

— Докладывай. Что удалось узнать? Кто меня убил? — Следующий вопрос он задал тише предыдущих, но угроза прямо сквозила в его словах. — И… почему ваша служба это проморгала?

Глава службы безопасности уточнил:

— Доложить прямо сейчас?

— Да.

СБ-шник подошел ближе и, достав из своей папки листы документов, положил их на стол.

Отлично! Возможно, у нас наконец появятся хоть какие-то зацепки…

Глава 10

Загородное имение рода Лесковых. Малая трапезная. Глава рода — Лесков Николай Фёдорович.

Мужчина уже перестал удивляться тому, что вытворяет его сын — немного психически нездоровый магический инвалид Владимир. Да, сейчас у него улыбка с безуминкой и достаточно резкое поведение, но насколько же это лучше того депрессивного состояния, что было раньше! Про магическую же инвалидность, вообще, можно забыть — пять пробуждённых магических колодцев в восемнадцать лет — такого показателя история магии ещё не знала. Хотя… в то, что Владимир пробудил уже все пять магических колодцев откровенно говоря не верилось. До сегодняшнего дня… А вот, теперь… теперь верится. Теперь глава рода, наверное, и не в такое поверит, если ему об этом его сын скажет.

Несмотря на эйфорию, что заполняла всё сознание Николая, он прекрасно отдавал себе отчет в том, что после смерти и продолжительного полёта среди этих нитей, кто-то «схватил его за шкирку» и потащил обратно. Конечно же это был Владимир!

Вот после ЭТОГО, мужчина решил, что будет верить своему сыну безоговорочно, как бы нелепо иногда его слова ни прозвучали.

Загородное поместье рода Лесковых. Малая трапезная.

Отец спросил:

— Кто это был?

Главе нашей службы безопасности не потребовалось пояснять, про кого спрашивает отец:

— Повариха. Лазутина Оксана Владимировна.

У отца от удивления расширились глаза:

— Так это же наша поварская династия! Мало того, все повара проверены даром Мясницких. Они все безусловно преданы роду.

СБ-шник покачал головой:

— Наши враги начали действовать очень ухищрённо. У Оксаны Владимировны не было шансов.

Отец нахмурил брови:

— Ну-ка, поподробнее!

Афанасий Олегович покопался в своей папочке и, достав лист бумаги, зачитал:

— У Оксаны Лазутиной есть муж — Глеб Лазутин и два сына — Василий и Иван. Все трое были взяты в плен неизвестными, а Оксане Владимировне анонимно было сказано, что она их больше не увидит, если не подсыпит в Ваше блюдо один порошок… Причём, ей было сказано, что это просто слабительное, то есть, никаких неисправимых последствий бы не было.

Отец сжал спинку стула с такой силой, что металлический ободок смялся:

— Данные проверены сывороткой правды?

— Конечно, тремя разными составами и каждый раз данные сходятся.

— Где сейчас эта Оксана?

— В тюремной камере рода Лесковых.

— Освободить! Что с её семьёй?

СБ-шник развёл руки в стороны:

— Неизвестно. Дать приказ на выяснение могли дать только Вы.

— Немедленно выяснить! И это… — Мой отец остановил уже собиравшегося исполнять приказ мужика. — Всем семьям наших работников, проживающих вне стен поместья, выделить жильё внутри. В случае надобности — построить лагерь для временного размещения, пока нормальные личные дома не построите.

СБ-шник, и до того стоявший прямо, будто вытянулся в струну:

— Исполнять?

— Да. И Оксану пусть освободят и сюда приведут. Без наручников!

— Есть!

Афанасий, по ощущениям, чуть воинское приветствие не отдал и, забрав свою папку со стола, вышел из помещения.

* * *

О, ну тут сразу понятно — повариха!

Уж не знаю, как так выходит, но и в моей прошлой жизни женщины, что