Александр Конторович - Черная тропа Страница 16

Спустя некоторое время.

Управление «В».

— Ну-с, товарищи вы мои хитромудрые, что скажете? — полковник Чернов обвел глазами сидевших перед ними людей.

Задумчивый Мольнар, что-то чиркающий в блокноте Благов и невозмутимый Гальченко сидели напротив него. Перед ними возвышалась невысокая стопка тонких папок.

— Кто первый начнет? — начальник управления обвел глазами своих специалистов.

— Ну… если мне будет позволено, Михаил Николаевич, то начну, пожалуй, я… — Благов положил перед собою блокнот.

— Уж сделайте одолжение, Петр Федорович! Мне руководство уже плешь проело — когда будет результат?! А мои великолепные спецы — как воды в рот набрали!

— Не так все просто, Михаил Николаевич… тут против нас тоже далеко не студенты вчерашние собрались. Сказать по правде, мы и сами не полностью себе представляем всего масштаба задействованных немцами сил. Уж больно картина… грандиозная, что ли, получается…

Полковник выжидающе посмотрел на доцента, покатал по столу карандаш.

— И? Что теперь? Там что, весь цвет немецкой разведки собрался? Все ее лучшие, так сказать, представители?

— Если б так, Михаил Николаевич… Это-то противник известный, ну, в смысле, что не лично мне, но вы понимаете…

— Понимаю. И все же?

— Позвольте мне, товарищ полковник? — Гальченко чуть приподнялся с места, прося слова.

Чернов удивленно приподнял бровь — по званию майор называл его крайне редко и уже одно это свидетельствовало о том, что вопрос крайне серьезен.

— Прошу вас, Александр Иванович, — кивнул хозяин кабинета.

— Вкратце. Мы имеем дело с совместной операцией, которая официально проводится абвером. Официально, я подчеркиваю. Все работы курируются лично полковником Лахузеном. Это — со стороны абвера.

Хозяин кабинета кивнул — Проводник умел четко расставлять все точки над «i».

— Непосредственно полковником привлечен к делу в качестве научного консультанта профессор фон Хойдлер. И вот тут — в операции начались всякие странности… Официально целью исследования профессора являлся некий таинственный человек, которого, по каким-то причинам, фон Хойдлер не может вывезти в рейх. Задача профессора заключалась в уяснении причины происходящего. Стоит ли вовсе тратить время на то, чтобы возиться с этим объектом? От группы профессора поступили два отчета — он докладывал, что контакт с испытуемым установлен, тот начал говорить…

— И что дальше?

— А дальше — на объект прибыла группа людей, которая установила на нем тщательную внутреннюю охрану, после чего всякие доклады наверх прекратились. Вообще прекратились — как отрезало. Лахузен было возмутился — но его осадили. И в достаточно резкой форме — дело перешло в руки Аненербе, а в эту контору у него хода нет.

— А у нас?

— И у нас нет.

— Так…

— Продолжу. По полученным нами сведениям, на объект привозят новых людей — с ними тщательно работает группа фон Хойдлера. Характер работы — неизвестен никому. Но агентурным путем удалось выяснить, что профессора интересуют все случаи, когда различные люди вдруг, без всяких видимых причин, начинают проявлять необыкновенные способности. Говорить на разных языках, демонстрировать ранее им неизвестные навыки и умения… Вот теперь засвербело в затылке уже и у Петра Федоровича — это же его конек! Он тут, не покладая рук, понимаете, бьется — а, оказывается, уже и немцы над этим работают, да еще как работают! Наш уважаемый руководитель научной группы среди нас таких товарищей тщиться разыскать, ан выясняется — не там ищем!

Майор прервался и, протянув руку, налил себе в стакан воды из графина. Сделал пару глотков и поставил стакан на стол.

— Продолжим. Анализ работы немецких абвер-групп четко показал — они ищут подходы к фигурантам дел, которые так или иначе, но имели контакт с теми, кого проверял наш отдел.

— А именно? — полковник сделал в открытом блокноте какую-то пометку.

— Похищенный ими Демин плотно общался с человеком по фамилии Котов. Следующая ориентировка выдана немцами на Барсову.

— Это точно?

— Абсолютно — удалось проверить из независимого источника. Более того, на объекте уже приготовлено помещение для содержания в нем женщины, даже спецперсонал прибыл — трое «медсестер» из Аненербе. Фон Хойдлер имеет в этой конторе немалый вес…

— Значит… Леонов?

— Манзырев, товарищ полковник.

— Но… откуда про него узнали немцы?

— Я не думаю, что немцы про него знают. Но вот в чем-чем, а в умении логически мыслить им не откажешь… Смотрите! — майор положил на стол листок бумаги, на котором рисовал какие-то значки.

— Что это?

— Послужной список Барсовой. Сорок первый — неожиданный прыжок сразу до младшего лейтенанта.

— Такое бывает…

— Без военного училища? Или хотя бы курсов подготовки младшего комсостава? Да плюс орден?

— Ну… и так тоже бывает…

— А группа гауптмана Борга? Эта история получила известность в узких кругах — и у немцев тоже. А кого ловил Борг?

— Леонова…

— И с кем тот самый Леонов встретился?

— С Барсовой.

— Угу… и погиб, спасая ее от смерти… да и в деревне остался, чтобы прикрыть ее отход. А если внимательно почитать рапорт Барсовой… то там можно обнаружить некоторые вещи, которые не находят вообще никакого внятного объяснения. Так если вдобавок с ней еще и поговорить…

— Что вы уже и сделали…

— Пришлось, — пожал плечами Проводник. — Немилосердно воспользовался своими полномочиями, показал фигу своему тезке (он крайне болезненно воспринимает всякий к ней интерес) и утащил ее на пару деньков… пообщаться.

— И как?

— Немало… Петр Федорович — тот даже дар речи потерял, когда понял, мимо чего он в свое время прошел. Встал в охотничью стойку — и затребовал нашу милую девушку на растерзание.

Чернов хмыкнул — Проводник отличался не меньшей ревностью. Тех сотрудников, которых он тренировал лично, майор готов был защищать любыми доступными средствами. И от кого угодно — тут уже сказывались его прошлые привычки, с трудом удерживаемые. После того как, попав под огонь вражеских зенитчиков, на землю, разваливаясь на куски, рухнул транспортный самолет с разведгруппой, летевшей на выброску, Гальченко пару дней ходил мрачнее тучи — погибло сразу двое ребят из числа тех, кого он в свое время готовил. Впрочем, он быстро пришел в себя — и засел за бумаги. Перекопал кучу разведсводок, перерыл груду трофейных документов — и внезапно успокоился. А через два месяца принес полковнику очередную сводку — подчеркнув красным карандашом один абзац.

Из сухих строчек донесения явствовало, что при проведении плановой тренировки на зенитной батарее самопроизвольным взрывом, произошедшим прямо на складе снарядов, было убито и ранено более семидесяти человек личного состава, а большинство орудий уничтожено.

— Партизаны постарались… — буркнул майор.

Листок со сводкой прикололи к стене, на которой висели фотографии погибшей группы — впечатление это произвело немалое!

Благов, услышав последнюю фразу Гальченко, поерзал на месте. Открыл рот, собираясь вставить свою реплику, но, натолкнувшись на предостерегающий жест полковника, только вздохнул.

— Да, — покосился на доцента майор, — именно на растерзание! Одной писанины там столько предстояло бы, что отсыхание у нее правой руки могло последовать в самом ближайшем будущем! А нам она нужна живой и здоровой! Особенно сейчас!

— Но наука требует… — не выдержал Благов.

— Перебьется ваша наука, — проворчал с места Мольнар. — Мало вам лягушек резать — теперь живых людей подавай!

Чернов постучал карандашом по столу.

— Продолжайте, пожалуйста, Александр Иванович…

— Спасибо, Михаил Николаевич! Так вот, считаю, что в лице Барсовой мы имеем совершенно уникальный случай! Ладно, я еще готов предположить, что Манзырев и Леонов непостижимым образом как-то могут быть связаны между собой! Совершенно не понимаю как, но — допустим! Слишком уж много совпадений получается… это не просто так! Но вот Котов — особая статья! Он-то с ней не контактировал вообще никогда и никоим образом. И тем не менее немцы ее ищут! Вопрос — зачем?

— Зачем же?

— Тут меня товарищ Благов «просветил»… — ехидно усмехнулся майор. — Мол, девушка наша — не что иное, как катализатор.

Чернов удивленно приподнял бровь.

— Поясните?

— Она, сама того не подозревая, как-то притягивает к себе или сама притягивается именно к таким людям. К непонятным и неординарным. Возможно, что общение с Манзыревым наложило на психику Барсовой какие-то… — Гальченко повертел в воздухе пальцами. — Словом, она теперь как своеобразный магнит. И немцы это тоже поняли.