Александр Конторович - «Черные купола». Выстрел в прошлое Страница 21

Кстати говоря, откуда они вообще тут взялись? Я имею в виду, конечно же, немцев. Пришли они, скорее всего, под утро. Земля была еще влажной, и следы их сапог именно поэтому хорошо на ней отпечатались. А откуда могли прийти немцы поутру? Они тоже поспать любят. Значит, одно из двух: либо это поисковая группа, либо рядом населенка или дорога. Скорее всего, именно дорога. Ехали мимо, увидели костер и пришли. Ну, что ж, пойдем и мы по немецким следам.

Предположение мое оказалось, в общем, правильным. Метрах в пятистах отыскалась дорога. Не бог весть что, обычный проселок. Но, судя по следам от шин, им время от времени пользовались. Я присел на поваленное бревно и призадумался. От своего первоначального маршрута я уже отклонился достаточно серьезно. И пилить сейчас через лес смысла не было ни малейшего. С другой стороны, передо мной лежала дорога. Совершенно очевидно, что вела она к какому-нибудь жилью. В этом были как свои плюсы, так и весьма значительные минусы. Немцы пришли от дороги. Значит, они по ним ездят свободно и никого особенно не опасаются. Стало быть, и в населенке меня встретят, скорее всего, они. Печально… Не скоро я еще в тепле посплю. Присмотревшись к следам, я понял направление движения машин. Все они двигались от монастыря куда-то в неизвестном мне направлении. Хотя почему в неизвестном? Если монастырь стоит в лесу, то ехать от него можно было как раз к более обжитым местам.

Прикинем свои шансы.

Идти к немцам я, разумеется, не хочу. Ничего хорошего меня там не ждет. Ясен пень, что лучше идти к своим. Хотя и тут есть свои минусы. Во-первых, я не знаю, куда идти и где их искать. Во-вторых, у меня нет никаких документов, и я совершенно не ориентируюсь в окружающей обстановке. И вот это плохо. Объяснить все контузией или амнезией? Может и прокатить. А может, и нет. И буду я иметь бледный вид. Лежа у ближайшей сосны с пулей в башке…

Решено, иду к монастырю. А там… там будет видно.

До монастыря я не дошел. Просто не успел до темноты. Поняв, что не успеваю, свернул с дороги в лес и начал искать место для ночлега. Таковое вскорости и отыскалось — глубокая лощина, по дну которой тек ручеек.

Выкопав ямку, развожу в ней небольшой костерок. Предварительно натягиваю сверху и чуть наискось плащ-палатку, чтобы отблеск от огня не был бы виден со стороны. По лощине в сторону от дороги тянет сквознячок, так что дым на ней не учуют. Ну, и спать придется вполуха, так что незаметно ко мне не подойдут.

Сон вышел тревожным, в голову лезла всякая чертовщина. Согласно кинематографическим канонам, мне полагалось сейчас истерически вопить и рвать волосы на всех участках тела. Впервые я ухнул неведомо куда в собственном теле и с совершенно неясными перспективами на обратный путь. И если во второй раз у меня были основания надеяться на помощь своих, то в данном случае таковая виделась мне сомнительной. Как там академик говорил: «Билет в один конец»? Совсем не радужная перспектива. Тем не менее следовать голливудским штампам я не собирался. Руки-ноги на месте? Имеются. Голова с ее содержимым? Тоже присутствует. Силы пока есть. Одет, обут, даже кое-какое оружие в наличии. Еды нет, так в лесу что-нибудь да отыщу. Кроме того, маленькая зацепочка у меня все-таки была. В будущем о таком вот персонаже из новгородских лесов ничего известно не было. А значит, шанс на возврат все-таки есть. Обсуждать гипотезу о том, что известий могло не быть в связи со смертью персонажа, как-то не тянуло…

С утра настроение не улучшилось. Было прохладновато, костерок мой уже потух, так что на мир я смотрел глазами сердитыми. Сожрав последнюю картофелину, сворачиваю плащ-палатку и топаю к дороге. Ночью тут никто не ездил и не ходил — наклоненная вчера поперек дороги ветка так и осталась в своем прежнем положении. Пешеход, а уж тем более машина неминуемо своротили бы ее вбок. Ладно, значит, я тут не один любитель поспать. Выхожу на дорогу и топаю дальше.

Прошагав пару километров, согреваюсь, а вместе с этим появляется и бодрость духа. Да тут еще и солнце снова выглянуло из-за тучек, и в душе потеплело.

Ках…

Это еще что?

Ках… ках…

Выстрелы!

Только где-то далеко.

Немцы?

А не один ли хрен?

Кто бы это ни был, у него есть оружие. Возможно, что есть и еда, и уж во всяком случае — информация. Вот пускай и поделится.

Чем?

А вот там и посмотрим…

В темпе несусь на выстрелы. Они не затихают, хотя и на бой это не похоже. Опять по лесам немцы кого-то гоняют? Весьма вероятно. До них еще километра полтора, если не больше. Еще чуток, и надо будет уже осторожнее топать. Не ровен час… Превращаться в дичь мне совсем не хотелось. Хватит. Набегался уже в свое время.

Деревья стали редеть, близко опушка леса. Так, тут уже осторожнее ползем… Да и выстрелы зазвучали совсем уж явственно.

Бах!

Ух ты!

А это вообще рядом.

Ляжем на землю… от греха подальше.

Где тут стрелок сидит?

Выстрел слева был. Куда же он стрелял?

По мне?

Вряд ли, я уже тихо шел. А вдруг у него слух, как у летучей мыши?

Загнуть левее? Пожалуй… хуже от этого уж точно не станет.

Как это в известном фильме было? «Ползет, ползет, ползет…»

Вот и я ползу.

Запах!

Сигаретный дым.

А табак, между прочим, неплохой, как бы и не ароматизированный. Да нет, не было в то время таких табаков. Просто хороший, вот и все. Интересно, а был такой табак в СССР? Ну, кое у кого был. Только вот представить себе его в этом лесу я мог с большой натяжкой.

Ладно, берем за основу, что это немец. И ползем дальше.

Бах!

Черт, почти над головой!

Где он?

Да вот же, на дереве устроился.

Там, среди ветвей есть развилка, и в ней сейчас расположился немец. Знакомая форма, сапоги — сомнений нет. Перед ним в развилке сучьев лежит винтовка с оптическим прицелом. Немец курит, в его руке зажата сигара. Вот откуда и запах…

— Отто! — не поворачивая головы, орет немец. — Еще одного запиши!

— Того, что к мосту ближе? Так ты снял его раньше.

— Нет, этот лежит метров на пятьдесят ближе к нам. Я его, похоже, зацепил раньше, на перебежке, а вот сейчас добил уже окончательно.

— У меня он помечен как раненый.

— Ну, так исправь. Не будь таким педантом.

— Сделаю…

Так это снайперская пара в засаде!

Для них это развлечение. Впереди я вижу поле, и где-то там лежат красноармейцы, которых прижала огнем эта парочка.

И я ничем не могу им помешать. Немец на дереве для меня недосягаем. Пока долезу, он пять раз меня продырявить успеет.

Но ведь есть еще и второй? Или он тоже на дереве сидит? А пишет он тогда как? Тоже на сучок журнал положил?

Осторожно смещаюсь в сторону. Теперь надо прятаться еще и от взгляда сверху. А это уже сложнее…

Вот и второй.

В небольшой ложбинке стоит мотоцикл, а чуть выше сидит на пеньке еще один немец. Перед ним на подставке-треноге укреплена стереотруба. Около нее стоит небольшой складной столик. На столике лежит раскрытая тетрадь. Немец время от времени смотрит в окуляры стереотрубы и что-то записывает. Бухгалтерию ведет? Ну да, у них с этим строго. А оружие у него где? На поясе пистолет, все, что ли?

Нет, вон и автомат имеется. Лежит у него на коленях.

А еще есть кто-нибудь? Не вдвоем же они сюда прикатили?

Почему бы и нет, кстати говоря? Это, надо полагать, их тыл, вот и ведут они себя достаточно раскованно. Вон, снайпер даже курит на позиции.

Ладно, парни, сейчас я вам обедню-то попорчу…

Осторожно тащу из чехла лопатку. Как всегда, в такой момент она за что-то цепляется, лезет криво. Дернул же меня черт ее на пояс повесить, сунул бы за ремень, надежнее было бы! Я весь покрываюсь холодным потом, не ровен час немцы вздумают обернуться. Тогда все — амба! Добежать до сидящего могу уже и не успеть — у него автомат на коленях, только руку протянуть.

Все, успел… Лопатка в руке. Еще бы метр проползти… кусты уже закончились.

Немец приник к стереотрубе.

— Иоганн!

— Чего тебе?

— Вижу еще двоих! Вон там, в воронке, правее ориентира номер три!

— Сейчас посмотрю…

Тянуть больше нельзя, такого момента может уже и не представиться. Я и так уже выполз за время этого разговора из кустов, назад могу и не успеть.

Что под ногами? Камешков никаких скользких нет, сучков ненадежных? Валежник… далеко, не на пути. Коряга — ее обойти надо, может провернуться под ногой.

Вскакиваю на ноги! Прыжок, миную корягу, налево… Немец за столиком что-то почуял, голову поворачивает…

Поздно!

Удар лопаткой!

С хрустом ломается черенок в моей руке. Но дело сделано, фриц уже заваливается назад, голова его почти срублена. Отталкиваю в сторону безвольное тело и подхватываю у него автомат. Взвожу затвор и кубарем откатываюсь назад. Немец на дереве, надо полагать, услышал внизу какую-то возню. Во всяком случае, он настороже, винтовка в руках. Только вот назад ему поворачиваться неудобно, ствол дерева мешает.