Александр Конторович - Черная тропа Страница 3

По имеющимся сведениям, в 1902 году Молин П. С. поступил на службу в Брест-Литовскую таможню, где и находился до 1905 г. Никаких дополнительных сведений об этом периоде его деятельности не имеется.

В 1905 г. откомандировывается в распоряжение Отдельного корпуса жандармов. По другим данным — переведен в Хабаровское управление пограничной стражи. Никаких записей об этом в архивах Отдельного корпуса жандармов или пограничной стражи не найдено.

В обнаруженном письме крестьянина дер. Жилино Агафонова Д. П. имеется запись:

«…А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш — Молин Петька-то, помог. Денег дал да упросил народ за ними присматривать. И вдругорядь денег ишшо присылал. Чо ему, поди, жандармам-то и платят нехудо, с таких-то доходов можно толику малую на дело доброе пожертвовать…»

В 1908 году Молин направлен в распоряжение генерал-квартирмейстера, о чем обнаружена запись в соответствующих документах.

Официальная причина — «обучение господ офицеров приемам и способам сокрытия вещей и бумаг, применяемых злоумышленниками при перемещении товаров и нелегальной почты через границу Российской империи».

В 1909 году фамилия Молина П. С. встречается в документах Отдельного корпуса жандармов с пометкой — письмоводитель.

В 1910 году Молин П. С. официально зачислен в списки личного состава 137-го пехотного Нежинского Ее Императорского Высочества великой княгини Марии Павловны полка в звании подпоручика. Об этом свидетельствует приказ по полку, подписанный его командиром — полковником Острянским Николаем Максимовичем.

В 1914 году награжден орденом Св. Анны 4-й степени.

До 1915 года присутствует в списках офицеров полка, но никаких сведений о прохождении им службы не имеется. Сослуживцы по полку не помнят офицера с таким именем и фамилией.

В декабре 1915 г. штабс-капитан Молин П. С. награжден орденом Св. Станислава 3-й степени и исключен из списков офицеров полка. Приказ подписан командиром полка — полковником Дроздовским Львом Антоновичем.

В дальнейшем никаких официальных документов о прохождении Молиным П. С. службы не имеется.

Оперативным путем установлено следующее:

1) Из воспоминаний бывшего сотрудника царской разведки — подполковника Остроумова Д. П.

«А учил нас всяким хитростям, которые контрабандисты и прочая шушера применяет, интересный такой человек. Звали его Петром Степановичем, фамилии нам не сообщали. Однако же между собою называли его наши преподаватели „часовщиком“. По слухам, мастер он в этом был чрезвычайный! Любые часы, да и вообще какой угодно механизм, мог разобрать и починить. Часы многим ремонтировал, это да. Привычка у него имелась — ставил он на таких часах маленькую букву „М“. Внизу, на циферблате, около цифры 6. И ходили те часы долго…»

2) Из материалов о ликвидации бандгруппы есаула Родионова Н. Г.

«При осмотре личных вещей убитого главаря банды были обнаружены часы фирмы „Мозер“. На задней крышке часов имеется надпись, свидетельствующая о том, что указанные часы были заказаны генералом Кутеповым в 1924 г. и тогда же подарены Родионову. На циферблате часов, внизу, около цифры „6“, черным красителем нарисована буква „М“…»

— Что вы на это скажете? — дождавшись, когда Сиротин положил на стол бумаги, поинтересовался начальник школы.

— То и скажу — здесь он.

— Но как же так? Часы подписаны именно им — на фото видна буква «М». Часы сделаны за границей, в 1924 году. Тогда же, или чуть позже, попали в руки к Молину… Он был в это время там же! Какие у вас имеются основания утверждать обратное?

— Вот всегда так… — покачал головой сапер. Повернулся к Проводнику. — Ты же заметил уже, не прикидывайся! Давай, излагай! Я так связно не умею.

Тот смущенно кашлянул.

— Видите ли, уважаемый Михаил Николаевич, а ведь именно этих-то материалов я и не читал! В смысле — в полном объеме. А так — и раньше бы среагировал.

— Да на что же?

— На это… — палец майора отчеркнул строчку. — Прочтите…

— «…При проверке записей в церковно-приходской книге обнаружено, что страница с записью о рождении Молина отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П. А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах она исчезла…»

— Ну и что? Это давно известно…

Оба инструктора переглянулись, сдерживая улыбки.

— Именно так, — кивнул Гальченко. — И настолько очевидно, что никто даже не удосужился спросить себя — а зачем убегающему за кордон офицеру тайком уничтожать именно эту страницу? Чем она ему мешала?

— Ну… — озадаченно нахмурился старший майор. — Да… черт его знает!

— А никто не поинтересовался — один ли ребенок родился в семье? Были ли у Молина братья и сестры?

— Э-э-э… думаю, что нет, не интересовались. Я выясню…

— Не нужно! — отмахнулся рукою сапер. — Это известно. Была у него сестра — Анечкой звали. Красивая такая девушка — я фотокарточку видел. Вот ее-то он и прятал.

— Но зачем? Что ей могло угрожать?

— «Часовщик» был очень к ней привязан. Берег и защищал. У нее случилось несчастье — ногу повредила и ходить долгое время не могла. Так и осталась хромоножкой навсегда. Так он ее выгуливал, в театры вывозил, в синематограф, когда очередную новую фильму крутили. Нет, Михаил Николаевич, Анечку Степаныч не бросил бы!

— Ну… хорошо… Согласен! Мало ли у нас в стране симпатичных хромоножек? Думаю, что как минимум несколько тысяч — можно отыскать довольно быстро! В одной только Москве. И что прикажете с ними делать? Расспрашивать каждую о пропавшем брате-жандарме? Смеетесь?

— Нет! — поднял руки перед своим лицом Гальченко. — Незачем… Мы и так уже знаем — где его искать!

— Тоже в документах нашли?

— Угу! — энергично закивали головами оба инструктора. — В них…

— Да их же уже просматривало огромное количество людей!

— Совершено верно — просматривали, — согласился майор. — Но надо-то было — читать!

Сбитый с толку начальник школы озадаченно на него воззрился.

— Вот их, — отчеркнул ногтем еще один абзац в тексте Гальченко, — искал хоть кто-нибудь?

Проследивший за его пальцем Чернов остановил глаза на бледной строке документа…

«…А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш — Молин Петька-то, помог. Денег дал…»

— Они все росли в одном селе. И сестра Часовщика, когда приезжала летом в деревню, всегда принимала в их воспитании самое горячее участие! Да они и жили в доме Молиных! — поднял палец к потолку Сиротин. — Их-то — сгорел дотла! Он сам мне об этом и рассказывал тогда, смущался. Казалось ему, что неправильно как-то они оба поступают… Больше можно было бы сделать, да… А у Степаныча в селе был авторитет… как же — офицер! Так что, товарищ Чернов, надо искать эту семейку! Где-то там рядом и Часовщик…

Нарком внутренних дел поднял глаза от документа.

— А что вы, товарищ Чернов, думаете по этому поводу?

— Свое мнение, товарищ народный комиссар, я уже изложил в рапорте…

— Я прочел, — кивнул Берия. — Вы не снимаете с себя ответственности — это похвально. Да. Но в данный момент меня интересует совсем другой вопрос… Я склонен поддержать мнение ваших инструкторов. Они оба — люди знающие и опытные. Но где у нас гарантия, что их метод поиска и подготовки людей есть наилучший? У вас, товарищ Чернов, такая уверенность есть?

Нарком предостерегающе поднял палец, предупреждая ответ собеседника.

— Нэ торопись дорогой! Подумай, Михаил Николаевич — я никого не подгоняю.

Собеседник на секунду замер, сосредотачиваясь.

— Уверен, товарищ народный комиссар.

— Добро! — кивнул Берия. — Тогда тебе и карты в руки, работай! О результатах доложишь лично!

Проводив взглядом посетителя, нарком некоторое время барабанил пальцами по столу. Потом надавил кнопку.

В дверях почти бесшумно материализовался секретарь.

— Найдите мне этого доцента… как там его… Благова.

Аппарат НКВД сработал быстро — уже через два часа тот, чья фамилия только что прозвучала в кабинете, сидел напротив стола, ерзая на удобном, но в данный момент весьма неуютном сиденье стула. Не каждый день приглашают к таким людям…

— Да вы чай пейте, — покровительственно сказал хозяин кабинета. — Лимон кушайте — это свежий, хороший, — где еще такой найдете?

— Спасибо, товарищ народный комиссар.

— Да не за что, — благодушно кивнул Берия. — Я вас, собственно говоря, зачем позвал?

— Даже и предположить-то не могу…

— А все просто! Вот это, — нарком выудил из ящика стола тонкую папку с красиво оформленной обложкой, — ваша работа?