Венера на половинке раковины. Другой дневник Филеаса Фогга - Филип Хосе Фармер Страница 32

Самцы предлагали катать его целый день. Более того, в полете он мог бы даже курить! Он будет болтаться, как можно дальше от их брюха на среднем щупальце. Нет, конечно, они не гарантировали, что удержат его. Но в качестве дополнительного стимула предлагали выбрать его вожаком стада. Фердинанд был не в восторге от этой идеи, но, что касается остальных, те были готовы послать его как можно дальше.

Саймон даже задраил все люки, чтобы не слышать слезных просьб самок, которые обступили «Хуанхэ» со всех сторон и умоляюще пыхтели на него. Однако чтобы не сойти с ума, сидя взаперти, он был вынужден время от времени поглядывать на экран. Всякий раз, когда он делал это, ему были видны огромные черные точка-тире облака, которые выпускали в небесах над его кораблем самцы. Впервые в жизни он лицезрел небо, испещренное самыми грязными непристойностями.

– Какое бы решение ты ни принял, твоя жизнь будет в опасности, – заметила Чворктэп. – Почему бы нам сразу не улететь отсюда?

– Я дал слово.

– И что будет, если ты его не сдержишь?

– В космических масштабах ничего серьезного. Но для меня это будет значить, что я не состоялся как личность. Что у меня нет чувства собственного достоинства, нет целостности характера. Люди не смогут мне доверять, потому что я не могу доверять себе сам. Все, включая меня самого, будут меня презирать.

– То есть, ты скорее умрешь?

– Думаю, да, – ответил Саймон.

– Но ведь это полнейшая бессмыслица.

– Если люди не будут сдерживать обещаний, общество развалится.

– И сколько землян их сдержали?

– Немного, – ответил Саймон, подумав пару мгновений.

– И земное общество развалилось?

– Нет, конечно, – ответил он, – однако оно постоянно давало сбои.

– Так что ты скажешь жиффарцам? – спросила Чворктэп.

– Пойдем со мной, и ты узнаешь.

Сопровождаемый Чворктэп, псом и совой, Саймон вышел через лес на луг. Встав на его краю, он выпустил знак в виде ракеты. При виде ее самки вразвалочку поспешили к ним по лугу, а самцы устремились вниз с небес. Молодняк продолжал резвиться. Когда самцы стали на прикол, обвив щупальцами крупные камни, Саймон предложил новую систему.

– Надеюсь, мое решение всех устроит, – произнес он. – Это своего рода компромисс, но без него в этом мире ничего невозможно достичь.

– Только не пытайся подкупить нас, – просвистел ему Фердинанд. – Мы знаем, что правильно, а что нет.

– Только попробуй отнять у нас наши, с огромным трудом завоеванные права! – просвистела Амелия.

– Умоляю вас! – вскинул руку Саймон. – У меня есть план, согласно которому все самки смогут совершать полеты. Причем, это будет совершенно безопасно. Больше никаких падений. Единственное, что нужно сделать, это пересмотреть ваши брачные отношения.

Саймон подождал, когда буря возмущенных свистков уляжется, а ветер разгонит зловоние.

– Вы моногамны, – продолжил он. – Один самец всю жизнь женат на одной самке. Это хорошая система, если вам интересно объективное мнение пришельца, привыкшего чаще ее нарушать, нежели соблюдать. Но если самки хотят летать, ее придется изменить.

Последовала новая буря возмущения. От свиста у Саймона не только заложило уши, но он также едва не задохнулся.

– Почему бы вам не ввести полиандрию? – сказал он, когда та улеглась.

– А что это? – помимо всего прочего просвистели жиффарцы.

– У вас самец имеет право совокупляться с самкой через ее рот-вагину только при условии, что он на ней женат. Но что если самка будет одновременно замужем за двумя самцами?

Самки не проронили ни единого свиста, вращая всеми своими восемью глазами, что на жиффарский лад означало глубокую задумчивость. Самцы возмутились, взорвавшись оглушительным свистом и облаками сульфидов, отчего Саймон и Чворктэп были вынуждены искать спасения в кустах.

– Это вопрос логики, – продолжил Саймон, когда снова вышел на луг. – Самку безопасно могут нести лишь два самца. Ее вес будет распределен между ними поровну, а значит, они будут меньше уставать. Больше никаких падений не будет.

– И как это возможно устроить? – спросил Фердинанд.

– Оба самца соединятся с одной самкой, один через ротовое отверстие на вершине, второй – через анальное. Два самца легко поднимут в воздух одну самку. В один день полет совершит одна половина самок, на следующий – другая. И так далее, в порядке очереди. Это же так просто! Не знаю, как вы сами не догадались…

На счастье Саймона, самки были слишком толсты и неповоротливы, чтобы продраться сквозь лесные заросли, а самцы – вынуждены преодолевать сильный встречный ветер. Взявшись за руки, Саймон и Чворктэп бросились наутек. Анубис с воем устремился следом за ними, сова кружила над их головами. И все равно, когда все четверо выбежали из леса, самцы отставали от них всего на несколько футов. Когда же они добежали до корабля и буквально влетели в люк, от щупалец Фердинанда их отделяли лишь три шага. Саймон задраил люк и приказал компьютеру осуществить немедленный взлет.

– Пусть это послужит тебе хорошим уроком, – задыхаясь, сказала Чворктэп.

– Откуда мне было знать, что они так разозлятся? – парировал Саймон.

Спустя много лет ему как-то раз повстречался обитатель Шекшекеля, который приземлился на Жиффаре через пятьдесят лет после того, как там побывал Саймон.

– Мне рассказывали про тебя, – сказал шекшекель. – Они до сих пор называют тебя не иначе как Содомит Саймон.

11. Лалорлонг

Через несколько дней «Хуанхэ» взял курс к планете Лалорлонг. Чворктэп сказала Саймону, что слышала, что на этой планете якобы обитает раса философов.

– Им больше нечего делать, кроме как предаваться размышлениям.

– Тогда нам туда, – заявил Саймон. – Сдается мне, если у кого-то и есть ответы, то только у них.

Как же иначе? Это была планета примерно тех же размеров, что и Земля, которая недавно потеряла всю воду на своей поверхности. Немного воды оставалось лишь вокруг полюсов. Эрозия заполнила океанские впадины и отполировала сушу, и теперь планета представляла собой гладкий шар. Из-за наклона оси разница температур полярных и экваториальных областей приводила к сильным ветрам. Направление их было легко предсказуемо.

Единственным объектом, выступавшим над гладкой поверхностью, была гигантская башня Клерун-Гоффов в виде сердца. Но и та завалилась на бок, так как ее каменное основание подверглось ветровой эрозии. Саймон специально пролетел над ней, чтобы взглянуть. Никаких признаков жизни он не увидел, впрочем, он их