Локки. Потомок бога. Книга 1 - Евгений Валерьевич Решетов Страница 4

Пришлось снова телепортироваться на дорогу, а уже оттуда я перенёсся за спину червя и со всей силы опустил топор на его голову.

Эх! Удар вышел довольно слабенький.

Прежде бы я голым кулаком пробил башку червя, а сейчас тело у меня паршивенькое. Мускулов явно не хватает. Да ещё всё болит, чешется и тянет. Как же хреново устроены смертные тела!

Даже после такого слабенького удара я чуть руку не вывихнул, а в плече что-то противно заныло. Хорошо хоть лезвие топора всё-таки прорубило кожу червя, пусть и неглубоко.

Тварь издала болезненное шипение и дёрнула головой, плеснув на меня жёлтой кровью. Капли попали на сорочку, «прожгли» её и принялись разъедать кожу, проникая глубоко в плоть.

— Хель тебя возьми! — сдерживая боль, выплюнул я, бросив на червя яростный взор.

Но ему тоже было несладко. Он прямо сейчас получил по башке «молнией», вылетевшей из руки Громова, выбравшегося из фургона.

Червь снова болезненно зашипел и позорно скрылся в своей норе.

— Локки, что с телом моего внука⁈ — тревожно выдал бородач, во все глаза глядя на мои обнажившиеся рёбра. Плоть вокруг них сворачивалась, как кроваво-красная молочная пенка.

— Умира-а-аю… — слабым голосом просипел я и выронил топор, а затем грохнулся на задницу и протянул руку к смертному.

— Александр! — завопил он и ринулся ко мне. Бухнулся на колени и попытался обнять.

— Да убери ты от меня свои руки, я просто дурачусь, — проворчал я, встал на ноги и вызвал свой второй атрибут, носящий название «регенерация».

Магия принялась восстанавливать тело, сжигая внутренние запасы веществ, нужных для постройки тканей. Молоденькая розовая кожа начала нарастать на рёбрах, а в тех местах, где плоть оказалась сожжённой, появлялось новое мясо.

Живот же принялся урчать от дикого чувства голода. В мышцах появилась ещё большая слабость, а в голове застучала настойчивая мысль, что надо бы срочно поесть. Пища восполнит запасы организма, потраченные на регенерацию.

Я с гастрономическим интересом посмотрел на ошалело хлопающего глазами Громова, но отказался от этой мысли. Я же не Кронос. Правда, тот ел своих детей, а не предков, да и не от голода он их жрал, а по другим причинам…

— Чего ты глаза пучишь? — бросил я Громову, чувствуя, как живот прилип к позвоночнику. — Переворачивай фургон, поехали дальше. Ну, ежели он заведётся. А то мне на тебе скакать придётся.

— Сейчас, — недружелюбно просипел смертный и, хромая, побежал к фургону.

Благо тот лежал на боку под таким углом, что нам двоим не составило труда перевернуть его на колёса. И он даже завёлся!

— И где произвели такое чудо техники? — восхитился я, забравшись на пассажирское сиденье.

— В Прусском королевстве. Это в Европе, — ответил бородач и решил подучить меня: — Всего в нашем мире есть пять континентов. На трёх из них имеются Пустоши, порождения богов Хаоса. Оттуда прут всякие чудовища, зверолюди и мертвецы, а туда так просто не попасть. Уже в нескольких километрах от границы нормальных земель даже порох перестаёт работать. Чего уж говорить об электронике или о чем-то более серьёзном. Даже машины глохнут…

— Я об этом слышал краем уха, — перебил я его и с напором продолжил: — По-моему, выходцы из академии стражей как раз и должны воевать с этими порождениями Пустошей. Интересную же ты приготовил судьбу для своего внука.

— Таков закон, — пробурчал он, крепче вцепившись узловатыми пальцами в баранку руля. — Каждое поколение дворян обязано отправить своего представителя в одну из академий стражей. У меня двое внуков: старший Александр, чьё тело вы заняли, и младший Павел. У них сложные отношения. Вот я и решил, что Александр должен отправиться в академию.

— А если бы у тебя был лишь один внук, ему всё равно пришлось бы идти в академию?

— Нет. Единственного наследника не призывают, — объяснил Громов, выезжая на укатанную лесную дорогу. Ей явно пользовались не в пример чаще, чем предыдущей.

— Справедливо, — зевнул я и добавил: — Ты давай-ка получше присматривай за моим временным телом, пока я буду в отключке. Со мной-то ничего не станет, если оно погибнет. Я просто вернусь обратно, а вот ты своего внука уже не вернёшь.

— Хорошо… — как сквозь вату донёсся до меня бас Громова.

Слух пропал, и веки закрылись, после чего пришёл глубокий сон, сразивший моё сознание. Мне тоже требовался отдых. Всё-таки я сегодня потратил много сил на свои приключения.

Казалось, мне довелось поспать всего ничего, но, когда я сладко потянулся и открыл глаза, то удивлённо выдохнул:

— Ого!

Мы с осунувшимся от усталости бородачом ехали по асфальтированной дороге на внедорожнике армейского типа. Он шустро нёсся мимо полей, засаженных пшеницей, а та пригибалась под усилившимся ветром.

Крепко же я дрых, раз даже не проснулся, когда Громов перетаскивал меня из машины в машину.

— Пробудились? — вяло спросил смертный, включив радио.

Оно пошипело, и до меня донеслась тихая ненавязчивая музыка.

— А ты горазд подмечать очевидные вещи. Где машину взял? Надеюсь, украл?

— Нет, не украл.

— Отобрал?

— Нет.

— Я начинаю терять интерес к этой истории, — мрачно сообщил я. — Но, может, ты и еду добыл?

— Добыл. Она на заднем сиденье.

— Чего ж ты сразу не сказал⁈ — рассерженно выпалил я, обернулся и схватил пакет.

Внутри прятались галеты, сушёная рыба, вяленое мясо, чипсы и две бутылки воды.

— На опушке леса построили сторожку. Там всегда есть кое-какая еда и стоит автомобиль на случай, если кому-то из охотников на монстров придётся туго.

— И чего… сторожку даже воры не обносят? И никто не угоняет машину? — поинтересовался я, жадно вцепившись зубами в вяленое мясо.

Святой Рагнарёк, какое же оно вкусное!

— Бывает, но редко. Воров потом всем миром ищут, находят и… В общем, плохо они заканчивают. У охотников воровать нельзя. Мы же Пограничье защищаем.

Я ничего не ответил, продолжив уничтожать еду со скоростью лесного пожара. По этой уважительной причине наш диалог заглох.

Правда, чем больше я ел, тем отчётливее понимал, что еда тут не такая уж и вкусная. То ли дело целиком зажаренный вепрь, сдобренный диким мёдом! Вот это пища богов!

— Сейчас покажется Стражград, — предупредил меня Громов и поддал газу, чтобы внедорожник быстрее забрался на холм.

Через минуту мы очутились на вершине. Оттуда