Зеленая папка. Никита. Давным давно была война - Василий Иванович Колесов Страница 6

— Ты свое лицо видел, когда про девчонок говорили? — плакал Серега. — Чистый буряк!

— Нет, клюква! — Никита обхватил руками грудь, видимо, стало больно смеяться.

— Че вы ржёте, как кони! Вам что, ни одна девчонка в отряде не нравятся? А мне нравится! — выдал секрет Сашка.

А вот смех у ребят, как отрезало. Серега очень серьезно посмотрел на Сашку. Какой «аист» приносит детей и из какой «капусты» Серега знал не только из интернета: папа ему, по-мужски, объяснил, что и для чего создано природой.

Только вот о девчонках, как-то Сереге не мечталось. Отец рассказывал, когда начнется гормональный всплеск, начнется и серьезное влечение, лет в 15–16. Поэтому надо усиленно заняться физподготовкой — спортом, чтоб «дурью не маяться». В это время самый рост начнется — белки — гормоны на мышечный рост нужны…

«А ведь Сашка вырос! Почти 2 года прошло, он вырос, а я — нет. Он же был ниже меня, когда встретились, а сейчас он на полголовы выше. У него тоже питание не суперское, воюет, без сил с заданий приходит, но он — вырос! А ты… — каким ты был, таким ты и остался… «Орел степной, казак лихой!» Вот и разгадка: как говорится, полная французская машина «Пе Жо» … наоборот!»

— Серый, что случилось? — Сашка понял, что с другом что-то происходит. За десяток секунд Серега побледнел «не по-детски». — Тебе плохо? Раны?

— Все нормалек, Саш, просто в голову пришла мысль: «навеки тринадцатилетние». Просто я тебе завидую.

А вот теперь на Серегу странно посмотрел Никита.

«Как-будто что-то про меня знает», — подумал Серый.

— Да ладно, вам, ребята! Про вас тоже девушки спрашивали — интересовались. Мне Настя, говорила…

Начальник разведки.

В землянке, где расположились бойцы из отряда «Борец», обмывали Никитину и Серёжкину награды:

— Да, мужики, «Красная звезда» Это тебе не хухры-мухры! А ты чего скис, Сашок? А? — поинтересовался командир «Борца» Игорь Николаевич. — Медаль «За отвагу» тоже не за поедание пирожков дают! Не журысь, хлопче! Да, Серенький, это тебе за трофейные документы, так что жди ещё награду! А ты чего загрустил, «начальник разведки»? А, Никита Батькович?

— Игорь Николаевич, — перебил его Серёжка. — А почему Вы называете Никитку то — начальником разведки, то — соседом. Ведь начальник разведки у нас в отряде Илья Соколов?

— Почему, говоришь? Да это долго рассказывать… — командир немного помолчал. — Ведь я, Шадренко и Андреев были пограничниками. На вторые сутки после начала войны нас осталось семеро. Патроны, гранаты кончились, сами еле живые были от усталости… Тут старшина Ляпунов и говорит, мол надо пробираться к его родной деревне, там поднабраться сил, кое-что узнать у соседского мальчишки и идти догонять фронт. По дороге попали в перестрелку, потратили последние 12 патронов и потеряли ещё четверых, в том числе и старшину. Что делать? Куда идти? И тут в лесу рядышком с деревенькой Ляпунова натыкаемся на мальчишку у костерка.

— На Никиту?

— Ага, на Никиту. Разговорились. Никита и говорит: «За фронтом не угонитесь, а давайте лучше партизанить, как во время Гражданской войны. Товарищ Сталин наверняка примет такое решение, ведь надо же кому-то бить врага в тылу». Я и пошутил, типа, я — командир (Всё-таки лейтенант), комиссар — Андреев (он у нас дольше всех в партии состоит), начальник штаба — Шадренко, ну, а Никита — начальник разведки. Шутки шутками, а ведь Никита и стал у нас начальником разведки. Сперва он привёл нас в уже оборудованную землянку, да так замаскированную, что я на ней стоял и даже не догадывался, что подо мной землянка. А в землянке и продукты, и медикаменты, и оружие: все припасено. Даже радиоприемник.

— Это я из управления колхоза уволок, перед тем, как немцы пришли. — сообщил Никита.

— А потом его дед Иван, но нашей настоятельной просьбе, стал Старостой в селе, как его баба Катя умерла. Потом, его с внуком перевели на повышение, за хорошую службу, из Ямично в Святицу…

— Хоть я и шутил, что Никитка будет начальником разведки, но он им стал, он им остался до сих пор. Много он крови немчурам попортил… Не зря же у него орден и медаль есть, теперь два ордена. И что самое интересное, Никита и был тем самым соседом, с которым хотел поговорить старшина Ляпунов. Только вот о чём хотел поговорить — уже не узнаем… А Никита говорит, что не знает.

— Да, он много дел натворил, — поддержал разговор командир разведчиков Илья Соколов. — Многие из нашего отряда ему жизнью обязаны. Половина отряда в открытую плакало, когда сказали, что вас с дедом убили…

— И я жизнью обязан: бабуля Кузьминична нашла и как-то, с того света, вытащила, а потом и в отряд отдала. Век её помнить буду. Полицаи не убили, то ли повезло, то ли солнце слепило, то ли я дрожал так сильно, то ли снежинка, малая соринка в глаз лютому врагу попала, что с двух метров стрелял… И добивать не стали… Как просто не замерз — когда в овраге валялся, уже ничего не помню… Но не забуду! Много чего не забуду!

Кулачище твой, Илья, тоже не забуду. Ох и ревел я… Как дитё малое…

— Да, кулачок мой просто так не забывается! — согласился с Никиткой Илья.

— Никита, Илья, — взмолился Серёжка. — Ну что вы всё загадками, расскажите по-человечески.

— Чего тут рассказывать-то, а? — Почесал затылок Соколов. — 41-ый год, конец лета, концлагерь. Никита работал на кухне в лагере военнопленных, выслуживался перед немцами. Мы плевали, как только видели его. Думали, как только земля носит таких сволочей, ведь он был единственным, кто даже огрызок брюквы нам не подал. В общем, сволочь из сволочей, гад из гадов. И вот, в один прекрасный для нас дней, мы входили в ворота лагеря после работы. Охрана обычная. Побег был уже подготовлен, все знали, что сигналом к побегу будет громко произнесённая фраза: «Вот, чертова телега!». Так вот, мы входим, сзади раздаётся жуткий грохот: Никитка опрокидывает за последними охранниками тележку с дровами, охрана резко оборачивается и в полном не понятии застывает. Потом испытывает облегчение, ведь нет ничего страшного — это просто мальчишка рассыпал дрова, и тут кто-то произносит: «Вот, чёртова телега!». Дальше всё было делом техники: отвлекшихся на грохот охранников валим, автоматы у нас в руках, двоих на вышке у пулемёта косим очередями первыми. Главное, что ворота открыты! Потом прикрываем отход наших, со всех сторон сбегаются немцы. И тут я не отказал себе в удовольствии — от всей души вмазал Никите по морде!