Повелитель душ 2 (СИ) - Владимир Владимирович Кретов Страница 6

Девушка нашла нужную ей строку и прочитала в уме: Лесков Владимир Николаевич — тело забрали представители рода. Предварительно, судя по полученным травмам — мёртв.

Предварительно, значит?

Она усмехнулась и отложила планшет обратно на тумбу.

А вот, у неё есть подозрения на то, что он предварительно жив!

Прислушалась к себе… Она определённо рада этому.

А ещё, у неё есть много, очень много вопросов к Владимиру…

Глава 4

Загородное поместье рода Лесковых.

После того, как я покинул кремль, решил лететь всё-таки в поместье. С Петерисом — вассалом рода Лесковых, в Московской магической академии я ещё не встречался, так что решил дуть обратно под Тулу, в наше загородное имение. Благо, что перемещаться клубком души я могу на такой скорости, которая в телесном состоянии мне бы и не снилась. В виде души я могу передвигаться со скоростью двести, триста, пятьсот, тысяча, две тысячи, пять тысяч километров в час!

Может, и гораздо быстрее, не знаю. Спидометра к моей душе не приделано, поэтому определить скорость я могу сильно грубо — на глазок.

Пока добирался до имения, пришлось пару раз вселяться в рандомных людей, чтобы проверить туда ли я лечу.

В накладе тех, в кого вселялся, не оставил — я им чуть уплотнил души. По моей, пока ещё непроверенной теории, уплотнение души — даже такое незначительное, продлит им жизнь.

Своё запасное тело — то самое, которое мне вырастили из моего мизинца, я нашёл в медицинском крыле имения — в… холодильнике.

Когда я открыл глаза, вокруг была полнейшая темнота, но стоило только протянуть руку вперёд, как дверь холодильника, в котором я находился в полусидячем состоянии, отворилась.

Ух, а двигаться-то тяжело, всё тело окоченело! Похожее ощущение бывало лишь когда в детстве наиграешься на морозе, домой придёшь и понимаешь, что руки-то задубели — ключом в замке еле-еле получается ковыряться. Но тогда дубели только руки, а сейчас — всё тело.

Кое-как выбравшись из холодильника, увидел удивлённое лицо Семёна. Он встал с кресла, на котором сидел:

— Владимир Николаевич?

— Ага. — Я прошёл чуть вперёд, и понял, что двигаюсь как классический зомби из фильмов — медленно-медленно. Указал пальцем себе за спину. — А, чего это я в холодильнике лежал?

— Это мы проверяем оптимальные условия хранения вашего тела. Аппарат по искусственному поддержанию жизни сейчас занят, мы до сих пор поднимаем на ноги раненых бойцов гвардии. Как только аппарат освободится, Ваше запасное тело сразу переведут… перевели бы обратно.

— А, понял, ладно. Тогда заведи мне сердце.

Я попытался уловить свой пульс, но куда там? В этом теле сердце само не завелось. Видимо, когда я вселяюсь в тело из холодильника — а не в свежее, оно само, увы, не заводится.

И, чую я, что пока сердце не начнёт гонять по телу кровь, оно — тело моё, не отогреется. Так что временить с этим не стоит.

Семён на мою просьбу округлил глаза:

— А-а-а… — Он поднял палец к краешку губ и нахмурил лоб, что-то обдумывая. — Нет, не может быть. — Он мотнул головой и продолжил размышлять и озвучивать вслух обрывки своих мыслей. — Ну да, оно же ведь в импровизированном морге хранилось… тогда… нет, тоже не то! — Затем, поднял крайне задумчивые глаза на меня. — Владимир Николаевич, а вы как… вообще… вы как функционируете-то, в общем?

— Пока ты не запустишь мне сердце — хреново функционирую.

Лекарь спохватился:

— Да, сейчас.

Он поднёс к моей груди объятую зелёным светом руку и ткнул пальцем прямо напротив сердца.

Толчок, и я почувствовал, как по моим жилам начала течь густая-густая кровь.

— Всё тело задубело, надо бы отогреть.

— Да, сейчас Вам наберу ванну!

Семен метнулся к ванной комнате, тормознул, обернулся на меня, пробормотал себе под нос что-то вроде «нет, я никогда к этому не привыкну», и всё же скрылся за дверью, за которой тут же послышалось журчание воды.

* * *

Задерживаться в имении я не стал. Как только моё тело после отогрева в ванной начало нормально функционировать, была проведена ещё одна мини операция по доставке меня в столицу, там мне вручили оперативно восстановленные документы и уже через шесть часов я стоял перед одной дверью в Московской магической академии.

Так, вроде это она. Помятуя, как я случайно ворвался в комнату к Насте в гостевых покоях у нас в имении, теперь, я тщательно сверялся с картой в планшете, прежде, чем врываться внутрь.

На двери красовалась надпись: Лаборатория.

А внизу было приписано: Озолиньш Петерис Эдгарсович.

Это и есть тот самый куратор в академии, который будет меня обучать. Так что можно сказать наставник или учитель.

Впрочем, потом мы должны будем проводить магические изыскания вдвоём. Так что, подойдет и коллега!

Москва. Кусково. Московская магическая академия. Исследовательское крыло. Лаборатория рода Лесковых. Вассал рода Лесковых — Озолиньш Петерис Эдгарсович.

Женщина-диктор в телевизоре вещала:

— Срочная новость! Информация только что поступила в эфир. Стало известно о покушении на великую княжну Аничкову Марью Афанасьеву. Террористы под видом абитуриентов ворвались на территорию Московской магической академии и подорвали взрывные устройства. Двадцать семь человек погибли, сорок восемь ранены. Из нападавших не выжил никто. Марья Афанасьева жива, её жизни сейчас ничего не угрожает. Император Российской Империи Александр Аничков заявил, что организаторы этого чудовищного теракта будут обязательно найдены и наказаны по всей строгости закона. А теперь, к новостям погоды…

Молодой мужчина лет тридцати — в белом халате с гербом рода Лесковых на правой стороне груди, выключил телевизор пультом управления и пробормотал себе под нос:

— Ну вот, и до новостей добралось… — Затем, он тяжело вздохнул, потёр виски пальцами и посмотрел на напольный холодильник со стеклянной крышкой, что стоял рядом. Вернее, не на холодильник, а на молодого человека, лежащего сейчас в холодильнике. Или, ещё точнее, на труп молодого человека — Владимира Лескова, сшитый и полностью восстановленный лекарями после взрыва.

Петерис покачал головой и снова буркнул:

— Ещё и это…

Раньше у него в голове никогда не появлялись мысли о том, что Николай Фёдорович, его сюзерен и глава рода Лесковых — сумасшедший, а вот, теперь… теперь же, эти мысли закрались.

Во-первых, Николаю Фёдоровичу зачем-то понадобилось, чтобы он вместо лабораторной работы часть времени тратил на обучение его сына. В академии. В магической академии! Где полно учителей, и это их профиль!

Во-вторых, сразу после обучения Владимира азам магического искусства, нужно было,