Зеленая папка. Никита. Давным давно была война - Василий Иванович Колесов Страница 7

— Как я тогда ревел, как ревел! — выражение лица у Никиты стало обиженным. — Я… я… А мне за это… всё лицо в кровище! Но ничего, когда были разборки, то меня это и спасло. Меня даже похвалили: "за попытку задержать заключенных тележкой"!

Никита и телега.

Никита ещё не раз доказал, что не зря его называют начальником разведки.

Однажды, когда Кутин подошел к мальчишкам, чистившим коней с каким — то вопросом, но Никита его опередил.

— Товарищ командир, — обратился Никита. Да, командир. Отряд «Борец», после тяжелых боев с карателями сменил место базирования и было принято решение: мальчишек оставить в отряде Кутина. Ни Никита, ни Серый спорить не стали. — У нас сколько есть комплектов немецкой формы?

— Штук 20–30 наберется. Можно у соседей занять. А тебе какая и зачем нужна?

— Василий Иванович! Ну так полицаи изображают из себя партизан, мы — изображаем полицаев. Почему бы не изобразить немцев?

— Так мы изображали… И не раз. Один товарищ Букса, чего стоит, со своим немецким! Такие сведения добывал!

— Нет, Василий Иванович, а что, если создать подвижный отряд из немцев? Ведь отряд в 20–30 немцев, плюс 5–6 полицаев на телегах с «добром» подозрения не вызовут.

— Понял, ну пару раз получится, а потом немцы узнают, что к чему и … все!

— А как немцы узнают, если сказать будет некому? А когда поймут, что — почем, пусть ловят! Им это понравится!

— Интересную штуку ты придумал, интересную. Надо будет помозговать!

Оберштурмбанфюрер СС Лернер рвали метал! Унтерштурмфюрер СС Амелунг первый раз за всю службу получал такой разнос от начальника.

— Унтерштурмфюрер! Что за Saustall творится вверенном вам районе? Что за бордель и проходной двор? Немецких солдат режут, как лисы кур! Погибают отделения и даже взвода солдат!

— Герр оберштурмбанфюрер, вы же знаете, на что способны эти бандиты: засады, минирование, даже отравления…

— Амелунг, не надо мне рассказывать прописные истины! Как днем взвод солдат погиб на совершенно открытом месте? На шоссейной дороге! Где засады быть не может!!! Вот послушайте заключение врача, который обследовал погибших: «Все 30 человек застрелены с близкого расстояния, некоторые в упор. На многих лицах безмятежность: погибшие не подозревали о нападении». Они до последней секунды не подозревали об опасности. Они подпустили на отрытой местности врага ближе, чем на пистолетный выстрел! Все убиты из нашего оружия 9 миллиметров или 7,92 мм! Во всех наши пули! Врач считает, что это Maschinenpistole (МП-38/40) и Maschinengewehr (МГ-42)! Командир взвода — первого взвода — лейтенант Шульц исчез! Как??? Бандиты стали невидимыми или на их стороне воюют призраки леса? Вы же сами понимаете, что это просто бред!

По шоссейной дороге четко и слаженно, за двумя телегами с полицаями, двигался взвод фашистов. Несмотря на весну и уже начинающее серьезно припекать солнце одеты они были в шинели. Одна телега была груженой различными вещами и мешками, на ней ехал немец, обер-лейтенант, и еще сидело и лежало пятеро полицаев. На второй телеге, спереди — двое и сзади — двое, на соломе, лежал связанный парнишка — партизан. Лицо и порванная рубашка парнишки было в запекшейся крови.

— Митрич, ты этого партизана хорошо связал? А то, не ровен час — в рукопашную полезет!

— Не волнуйся, Колян, хорошо! Видишь, понял, что к чему и дергаться перестал?

— Гады вы, — не выдержал мальчишка. — Вот развяжете мне руки…

— Митрич! Ты глянь, ругается! Может ему добавить, а то что-то крови на лице мало? — Колян, улыбаясь, похлопал правой ладонью по прикладу пулемета.

Никита замолчал. Толку — то зубоскалить? А связали действительно — крепко. «Вот только развяжите! — подумал Никитка. — Я вам все припомню!»

— Ты, Митрич, лучше за мальцом смотри. Сам знаешь, приказано, чтоб живой был и ни царапины! А то вдруг, партизаны нападут, прям на этой дороге, отбить попытаются, говорят, он у них — «начальник разведки»! Говорят, придумал, чтоб партизан в немцев переодевать…

— Кто его знает, может, партизаны, и нападут, — ухмыльнулся Митрич.

Никита крепко зажмурился и мысленно вспомнил про собак женского рода…

Вдалеке, навстречу, появился еще один отряд немцев. Офицер на телеге произнес: «Хальт!» — поднял вверх руку. Колонна остановилась. Офицер посмотрел вперед, посмотрел назад. Видимо, его все устроило на дороге.

— Вайтерфарен! — махнул рукой по ходу движения.

Когда две колонны встретились, лейтенант «козырнул», поприветствовал обер-лейтенанта. Обер-лейтенант лениво поприветствовал в ответ.

— Герр обер-лейтенант! Вы, я смотрю, с уловом!

— Не поверите, лейтенант, главный улов в соседней телеге! Хотите посмотреть?

— Конечно! Ефрейтор! Ведите дальше взвод, я догоню! — крикнул лейтенант. А через несколько шагов, во второй телеге увидел связанного мальчишку. Удивленно посмотрел на обер-лейтенанта. — И это главный улов?

— О, лейтенант! Это особенный бандит! Это целый начальник разведки бандитского формирования! Маленький, а уже матерый бандит, награжден двумя орденами! Хотите его рассмотреть поближе? — обер-лейтенант посмотрел на дорогу: для отряда почти поравнялись друг с другом. Обер-лейтенант схватил связанного мальчишку за ворот рубахи.

— Гады!!! — изо всех сил закричал Никита. Обер-лейтенант отпустил рубаху, на шею лейтенанту были наброшены возжи, на Никиту сверху упал Митрич, застрочили автоматы, а Колян дал несколько очередей из пулемета. Несколько секунд и все… взвод врага ликвидирован, быстро были собраны трофеи, документы. Тела фашистов снесли в кювет и, на сколько позволяло, замаскировали. С потерявшего сознание лейтенанта сняли форму. Надели на него какие-то обноски, связали и вставили кляп. После этого положили на телегу рядом с Никитой.

— Гады вы! Ну, развяжите!

— Не-е-е, не получится. Я тебя знаю! Только так тебя можно удержать на месте. А Кутин сказал, чтоб ни царапины! Так что — терпи! — обер-лейтенант похлопал Никиту по груди. — У тебя хорошо получается с заданием. Хорошо сигнал даешь!

Мальчишки в этой операции участвовали по очереди: 2–3 дня один, отдых «немцев», 2–3 дня следующий… Так продолжалось почти 2 месяца. Уже в конце мая, во время очередной операции, один фашист, с отличным чувством самосохранения, при первых выстрелах, прыгнул в сторону кювета и заполз в трубу под дорогой, по которой отводилась дождевая вода, и просидел там несколько часом и выбежал только на встречу едущей колонне автомашин. Наши его проворонили…

— Герр Оберштурмбанфюрер! К вам с докладом унтерштурмфюрер Амелунг! — доложил адьютант.

Лернер посмотрел на часы. 11-ый час по полуночи. Неужели опять?

— Пусть заходит.

— Герр оберштурмбанфюрер, еще одно нападение, 32 убитых! — сообщил Амелунг.

— Унтерштурмфюрер! Мне не послышалось? У вас довольный голос?

— Да, герр оберштурмбанфюрер, довольный! Есть уцелевший!

— Где он? Немедленно