Александр Конторович - Черные тропы Страница 9

Полагаю, что методика предварительного отбора курсантов, примененная в данном конкретном случае, заслуживает самого пристального внимания и может быть рекомендована для применения в системе подготовки оперсостава спецподразделений государственной безопасности.

Начальник отдела обеспечения учебного процесса

Управления «В» НКВД СССР

Совершенно секретно

…Присвоить звание «старший лейтенант госбезопасности» начальнику отдела обеспечения учебного процесса управления «В» НКВД СССР — Благову Петру Федоровичу…

…Присвоить звание «капитан госбезопасности» начальнику отделения оперативной маскировки управления «В» НКВД СССР — Мольнару Петру Степановичу.

1943 г. Пригород Берлина

Этот особняк некогда принадлежал процветающему еврейскому коммерсанту. Но, в связи с некоторыми обстоятельствами, он и его семья спешно покинули уютное жилище, стремясь сохранить свою голову, а также накопленное с годами добро. Быстро погрузив самые ценные вещи, семейство уселось в автомобиль и удалилось без особой помпы. Удалось ли им это или нет — неизвестно. Нигде более о них не слышали, писем от уехавших никто не получал, а в опустевшем особняке вскоре появились новые жители. Немолодой господин вполне ученого вида и его ассистенты — подтянутые молодые люди. Новые обитатели были людьми приветливыми, но не особенно общительными и подолгу отсутствовали дома. Даже местный лавочник — старина Везель, не мог похвастаться близким знакомством с ними — они почти ничего не покупали в его лавке. Всё потребное, надо полагать, привозили к ним прямо домой. А приезжали в особняк частенько… Не раз и не два замечали окрестные жители автомобили и автобусы, заезжающие в приветливо распахнутые ворота. Впрочем, новые люди достаточно быстро примелькались и стали вполне обыденным явлением. И как следствие — выпали из области интересов своих соседей. Что толку обсуждать непонятные поступки неразговорчивых обитателей особняка? Да и помимо этого, у жителей окрестных домов хватало и своих забот — не менее важных и первоочередных.

Вот и сегодня, они только проводили взглядами блестящий лаком «опель-адмирал» и, увидев, что он заезжает в ворота особняка, моментально утратили к нему всякий интерес.

Въехав в ворота, автомобиль описал полукруг, объезжая клумбу, на которой, по случаю зимы расстилался белоснежный покров, и остановился прямо у ступеней лестницы.

Предупрежденный звонком, у распахнутой двери уже ожидал новый хозяин дома — ему уже успели доложить о визите важного гостя. Привратник хорошо знал — чья эта машина…

— Эрвин, друг мой, вы — прямо как с неба свалились! Не ожидал вас сегодня… — встречавший был благообразным пожилым мужчиной. Называя его профессором, соседи и не подозревали, насколько близко к истине оказывались их суждения. Иоахим фон Хойдлер, действительно, иногда читал лекции в ряде высших учебных заведений, где каждый студент считал своим долгом на них попасть. Обладавший колоссальной эрудицией и громадным научным багажом, профессор умел в нескольких предложениях раскрывать суть самых заковыристых проблем. Немало серьезных научных учреждений сочло бы за честь пригласить его к себе. Фон Хойдлеру не раз предлагали кафедру в Оксфорде, Йеле — да и в любом другом университете его встретили бы с распростертыми объятиями. Но — профессор выбрал Германию. И этот его патриотический шаг не остался незамеченным…

И сегодняшний визит высокого гостя являлся очередным подтверждением этому.

Ибо навестил особняк не кто иной, как начальник «Абвера-2», полковник Эрвин Эдлер фон Лахузен-Вивремонт — персона более, чем значимая…

— Что поделать, Иоахим — дела! Увы, но эта война отнимает у нас столько времени и сил… — полковник не лукавил, с профессором его связывала давняя дружба и он не имел никаких оснований для того, чтобы придумывать какие-то иные объяснения.

— Кофе?

— Да хорошо бы и рюмочку коньяку…

— И вы ещё спрашиваете?! — искренне удивился хозяин дома, хорошо знавший вкусы своего гостя. — Лоренц, прошу вас…

Худощавый ассистент, тенью следовавший за профессором, кивнул и бесшумно исчез.

Оставив в прихожей шинель, фон Лахузен проследовал в каминный зал, где для него уже успели пододвинуть поближе к огню тяжелое удобное кресло.

Усевшись в него, полковник протянул к пламени руки.

— Хорошо! В вашем присутствии, мой друг, как-то забываешь обо всём, что творится за стенами этого уютного дома.

— Так приезжайте чаще, Эрвин! — искренне ответил профессор. — Уж вас-то я всегда рад видеть!

— Взаимно, Иоахим! Не поверите, но я, приезжая к вам, как-то отдыхаю душой!

— Отчего же? — пожал плечами фон Хойдлер. — Чего тогда стоили бы все мои научные изыскания, не умей я устраивать своим друзьям такие маленькие приятные мелочи? Всякая наука, без практического применения — деградирует…

— Кстати… вот именно о практическом применении я и хотел с вами поговорить!

Разговор прервался на некоторое время — принесли кофе и коньяк. Уж чего-чего, а это в гостеприимном доме всегда было самого отменного качества! С сожалением отставив в сторону пустую чашку, гость удовлетворенно откинулся на спинку кресла. Блаженно прикрыл глаза и некоторое время просидел, собираясь с мыслями.

— Так вот, друг мой… Говоря откровенно, даже как-то теряюсь… не знаю, с чего и начинать?

— Наверное, с того, что ваша служба столкнулась с такими явлениями, истинные масштабы которых, постичь пока никто не в состоянии…

Полковник покачал головой и налил себе ещё коньяку.

— И в самом деле, Иоахим, не знай я вас столько времени, можно было бы задать себе бог весть какие вопросы. Например — про вашу потрясающую осведомленность в наших делах! Вы же не касались этой темы вообще никогда!

— А что же вы хотели, Эрвин? Обращаясь к «колдуну» — так, кажется, прозвали меня некоторые недалекие болтуны, надо быть готовым ко всякого рода неожиданностям! — улыбнулся одними губами профессор.

— Ну, уж я-то не относился к их числу! — фыркнул полковник. — И мы никогда не разделяли мнения этих досужих болтунов!

— И всё же?

— Проблема, действительно, имеет место быть! Да, мой друг… здесь вы абсолютно правы.

— Как и всегда, между прочим! — наклонил голову в знак согласия со словами гостя фон Хойдлер. — Хотите, я припомню некоторые мои слова, сказанные ещё пару лет назад?

— Э-э-э?

— «Наша школа, хоть и является в настоящий момент одной из наиболее эффективных, не должна, тем не менее, затормозить в своем неуклонном развитии, в соответствии с реалиями окружающей обстановки». Так? Именно этими словами я намекнул вашему руководству на грядущие проблемы и сложности. Ещё два года назад! Впрочем, не думаю, что только эти вопросы привели вас сегодня в мой дом…

— И здесь я вынужден признать вашу правоту! — развел руками полковник.

Он чуть прикусил губу, собираясь с мыслями. А сидевший напротив него хозяин дома, неуловимым движением свел пальцы рук, сложив из них какую-то сложную фигуру. Чуть сдвинул руки в сторону, снова изменил положение пальцев…

— Да! — словно очнувшись ото сна, энергично встряхнул головою фон Лахузен. — Пожалуй, вы правы и здесь…

Он снова плеснул себе коньяку.

— Дело в том, Иоахим, что в последнее время, произошли некоторые события, при тщательном анализе которых, возникает мысль о том, что все мы стали участниками какой-то грандиозной игры…

Полковник протянул руки и открыл свой портфель, стоявший около кресла.

— Вот, мой друг, просмотрите эти записи. Помимо официальных бумаг, здесь присутствуют также и мои заметки, которые я делал по ходу развития событий. Внешне — все абсолютно логично и объяснимо, но складывая вместе все кусочки этой мозаики, я не раз убеждался в том, что некоторые её фрагменты совершенно не вписываются в общую картину.

Некоторое время спустя. Москва. Управление «В» НКВД СССР

— Присаживайтесь, Александр Иванович! — протянул руку в сторону кресла полковник Чернов. — Мы тут, с Петром Федоровичем, голову ломаем над одной задачкой…

Поздоровавшись с Благовым, Гальченко опустился в кресло по другую сторону стола.

— Для начала, — Чернов протянул ему тонкую папку, — ознакомьтесь… А я пока чаю попрошу нам всем организовать. Чует мое сердце, что на ужин мы нынче опоздаем.

«Совершенно секретно»

«В личной беседе источник пожаловался на предстоящие трудности, связанные с внезапной командировкой своего шефа в Россию. Дословно это выглядело следующим образом: „Там даже дорог нормальных нет! И машина профессора дважды застревала на этих немыслимых ухабах, которые называют дорогой только по незнанию! И мы катаемся в это проклятое место постоянно! Хорошо ему, сиди себе в теплом салоне, а толкать машину должны мы!“