Алекс Дальский - Побег в невозможное

Алекс Дальский

Побег в невозможное

Моим близким друзьям из Богородска —

Евгении и Юрию посвящается

Часть первая

1

«Внимание! Высокое напряжение! Работает система электронного конвоирования. Вход строго по звуковому сигналу».

Металлический голос в который раз заставил его вздрогнуть и втянуть голову в плечи. Теперь главное не замешкаться и не споткнуться — ударит током.

Раздался писк «зуммера». Вперед!

Игорь размеренно зашагал по узкому коридору к чернеющей двери контрольной камеры.

Ровно двадцать пять шагов — и вот он уже внутри. Странно, за шесть лет здесь ничего не изменилось. Даже запах тот же: смесь «ароматов» гниющего дерева и жженой резины…

Вновь ожил динамик на потолке.

— Заключенный номер две тысячи сто пять доставлен.

— Вас понял. Бокс девять. Систему отключаю.

— Встать! Подойти к перегородке. Фамилия?

— Ветров.

Совершенно бессмысленный вопрос. Фамилия и номер заключенного, а также название статьи крупными черными буквами нанесены с обеих сторон оранжевого тюремного комбинезона, снимать который до отбоя категорически запрещено.

Игорь поднялся, сделал два шага вперед и привычным движением протянул скованные запястья в автоматически раскрывшееся узкое «окно».

Офицер равнодушно взглянул на него через разделяющую их решетку и, щелкнув чек-контроллером, снял наручники.

— Раздевайся!

Игорь постоял несколько секунд, ожидая команды получить контейнер с «защиткой», но, так и не дождавшись, начал медленно расстегивать комбинезон.

Неужели этот день всё-таки наступил?

Сложив оранжевый «костюм» на узкую скамью таким образом, чтобы надпись «РАЗБОЙ» оказалась сверху, он остался почти голый и нетерпеливо посмотрел сквозь стальную сетку.

Процедура освобождения почему-то совсем не походила на то, как её многократно описывали бывалые зэки: выдача защитной формы, подписание Акта, сопровождение сначала через «Колизей», затем через «карантинку» к Воротам, а уже там…

Офицер отвернулся от перегородки и, казалось, тоже чего-то ждал.

— Заходите, — произнес он, наконец, куда-то в сторону, и Игорь увидел, как в помещение бокса вошла молодая женщина в крупном, не по размеру, спецназовском бронежилете, черной брезентовой униформе и легком пластиковом шлеме, какие носят надзиратели.

В одной руке она неловко держала хлыст-электрошок, явно полученный несколькими минутами ранее от дежурного по режиму, а в другой — небольшое устройство, похожее на цифровой слайдшутер.

Женщина молча приблизилась к решетке и, замерев, принялась разглядывать Игоря, словно это был не человек, а экзотическое животное.

Прекрасная незнакомка с планеты живых. Фантом. Гостья из параллельного мира. Который называется Свобода.

— У вас только десять минут, — негромко проговорил офицер. — Ровно в полдень я обязан выпустить его за периметр.

— Да, конечно, — одними губами произнесла гостья и направила слайдшутер на Игоря. — Кто это?

— Заключенный Ветров. Тридцать четыре года. Статья двести двадцать — «Разбой», — монотонно заговорил офицер, глядя на экран монитора. — Срок — восемь лет. Получил от Палаты «Кредит доверия», отсидел только шесть. Освобождается сегодня.

— Опасен?

— Да. Впрочем, как и все они. Две попытки побега, нападение на контролера, драки… Ничего особенного.

— Драки и — тем не менее, «Кредит доверия»? — женщина покачала головой и подняла шутер повыше. — Добавьте свет, пожалуйста.

— Пожалуйста, — надзиратель пощелкал тумблерами. — Что-нибудь ещё интересует?

Он приблизился к перегородке вплотную и достал сигареты.

— Не возражаете?

— Нет. Скажите, что это за мелкие шрамы у него по всему телу?

— Вертикальные? Следы от «электрошока». Иногда, знаете, трудно рассчитать силу удара, вот «шипом» и рассекли…

— Понятно. А эти два?

— Не могу сказать. Вероятно, драка. Хотя, судя по форме, возможно, и попытка самоубийства. Здесь мало кто не пытается…

— Почему он голый?

— Когда вы закончите, я выдам ему защитную форму. Она нужна, чтобы довести заключенного до Ворот в целости и сохранности.

— Ему может что-то угрожать?

— Видите ли… Конвою предстоит пройти через «Колизей», а там…

— Что это?

— Внутренний двор между блоками «Сектора 2». В блоках содержатся «приговоренные к вечности», а у них есть право смотреть во двор из окон. Когда ведут заключенного из других секторов, то из этих окон в него летят всевозможные предметы.

— Ничего себе обычаи… Неужели так трудно навести там порядок?

— Проще каждый раз выдавать «защитку», чем проводить многочасовые воспитательные акции. К тому же, они всё равно будут бросать. У вас — все вопросы?

— Почти. Я могу поговорить с ним?

— Попробуйте. — Офицер закурил и посмотрел на часы. — Только недолго.

— Хорошо. Я и не собиралась долго… Как вас зовут? — обратилась она к Игорю.

Повисла пауза.

— Если хочешь, можешь ответить, — кивнул надзиратель. — Ты почти свободный человек.

— Меня зовут «номер две тысячи сто пять», — негромко произнес Игорь. — А вас?

— Меня… — женщина слегка нахмурилась. — Габриэла. Габриэла Кассель. Совет директоров компании «Легал Джойл Форс», гражданское содействие исправительной реформе.

— Ищите кого-нибудь на должность секретаря?

— Господин Ветров, вы отбыли шестилетний срок в федеральной тюрьме «Полигон-2000», уголовно-исполнительном учреждении нового типа. Кем вы себя сейчас ощущаете?

— Я ощущаю себя гражданином великой страны. Которая любит меня, как родного сына.

— Сейчас ты наскребешь себе десять суток «языка», — проворчал надзиратель, нетерпеливо поглядывая на часы, — и вместо свободы…

— Скажите, господин Ветров, — её взгляд не выражал ничего, кроме холодного равнодушия, граничащего с презрением. — В чем вы больше всего нуждались в течение этих шести лет?

— В том же, в чем нуждаетесь и вы всю свою жизнь.

— Что?! — она на мгновение изменилась в лице. — Ты с кем разговариваешь?!

— Все эти годы мне не хватало дела, которое придало бы смысл моему существованию, — усмехнулся Игорь. — А вы о чем подумали?

— Он мне больше не нужен, лейтенант, — Кассель опустила слайдшутер и повернулась к надзирателю. — Продолжайте, а мне ещё нужно посетить операторскую.

— По коридору прямо и налево, — кивнул тот. — Узкая черная дверь без номера. Найдете?

— Думаю, да. У вас тут сложно заблудиться.

Она ещё раз бросила взгляд на Игоря.

— Когда окажетесь здесь снова, господин Ветров, то свяжитесь со мной, и я постараюсь обеспечить вас достойным занятием на весь ваш срок. До свидания.

Никакой «встречи у ворот», как это любят изображать в дешевых «призон-файтах», разумеется, не было.

То, что в «Полигоне» называли Воротами, являлось одноэтажным, похожим на ангар, бетонным строением, расположенным возле западной стены Внешнего Периметра.

Именно здесь спецтранспорт загружал освободившихся заключенных в своё стальное чрево, чтобы уже через полчаса высадить их на вокзале «Тула-33» — том самом, воспетом в тюремных легендах мифическом месте, куда стремится попасть каждый обитатель «Полигона». Месте, где начинается Свобода.

— Внимание! Каждому из вас выдана бюджетная карта для покупки билетов…

Игорь, как и другие пассажиры тюремного броневика, сидящие рядом с ним на низкой металлической скамье, почти не слушал глухой голос автоинформатора. Он ждал.

Наконец, транспорт медленно тронулся и, постепенно набирая скорость, подкатил к «Посту № 1».

Послышался лязгающий металлический звук раскрывающихся створок, и через минуту в салоне заметно посветлело: автомобиль прошел крытый шлюз Внешнего Периметра и, миновав контрольную полосу, выехал за пределы лагеря.

В узких, забранных стальной сеткой окнах вместо привычного серого бетона замелькали высокие мрачные ели.

— Девятнадцатое мая, — прошептал сосед Игоря. — Ровно пять лет. Слушай, а может, они впрыснули сюда «Циклон», и все мы уже умерли?

Он был очень худой, на голове — ни единого волоска, шея — сплошная татуировка: ошейник, по которому ползет паук. Наркоман?

Снова заговорил динамик. На этот раз голос был живой и принадлежал начальнику конвоя.

— Граждане зэки, вы почти на свободе. До «Тулы» — двадцать километров. В дороге не орать и не прыгать — успокоим газом. На вокзале везде видеокамеры, поэтому вести себя смирно, в город не выходить, купили билеты и отвалили. Надеюсь, всем всё ясно?

Краем глаза Игорь увидел, как несколько человек по привычке молча кивнули, и усмехнулся. Кто их видит? Потолочная лампа не работала, и бронированный «трюм» освещался лишь через мутные стекла узких, словно бойницы, окон.