Юрий Корчевский - Сотник

Юрий Корчевский

Сотник

В оформлении переплета использована работа художника О. Горбачика

© Корчевский Ю., 2015

© ООО «Издательство «Яуза», 2015

Моголы

Шло время, и после последнего приключения Алексея Терехова в другом времени прошло уже полгода. Жизнь его текла по наезженной колее: дом, работа – все как у многих других людей. Обихоженная квартира, жена Наталья любимая. Когда они познакомились, то вначале невзлюбили друг друга. Но коли правду говорят, что от любви до ненависти один шаг, то правда и то, что от ненависти к любви – тоже короткое расстояние. Сейчас Алексею и представить сложно, что рядом с ним могла быть другая женщина.

Они купили машину – из бюджетных иномарок, регулярно посещали выставки, музеи, театры: в плане культурного досуга Наталья была большой затейницей.

Для поддержания физической формы Алексей ходил в секцию боевых единоборств, только в отличие от спортсменов качалками и тяжестями не увлекался. Рельефные мышцы – это, конечно, красиво, на пляже женщины их обладателей взглядами ласкают, только накачанные мускулы в быстроте реакции проигрывают.

Один из занимающихся в секции предлагал Алексею поучаствовать в исторических реконструкциях, только это было Алексею неинтересно. После реальных боев – до крови, до смерти врага – уже больно все это было пресно. Это было все равно как если бы после реальной машины он сел за компьютерный симулятор. Звук мотора есть, на мониторе дорога навстречу летит, но тем не менее присутствует ощущение обмана. Все равно что пить безалкогольное пиво.

Кто-то в ночные клубы ходил, время убивал; другие же, кому в жизни адреналина не хватало, занимались вещами рискованными – бейсджампингом, стритрейсингом. Но Алексей считал, что риск должен быть оправдан. Ну, прыгнешь ты с высокой мачты или заводской трубы с парашютом – что, мир от этого лучше станет? Нет за этим дела благородного, нужного людям.

Перекос какой-то в обществе настал. Не сразу, почти незаметно, но все больше заморский образ жизни, его ценности стали входить в моду. Только ведь жизнь там другая, как и менталитет. Не наше это, чуждое. И вот ведь, двадцать семь лет Алексею, не старик, а иной раз молодых, почти сверстников своих понять не мог. Зачем тебе суши, если ты расстегаев не ел? Гнилые ценности на Западе, если они ничего лучше однополых браков предложить не могут. А это тупик. Нет, Алексей не цеплялся за исконную и домотканую, но и россиянам было чем гордиться.

Периодически, когда Натальи дома не было, он вынимал из маленького тайничка под подоконником кожаный мешочек и доставал из него артефакт со следом, оставленным ножом подосланного убийцы, перстень с бриллиантом и золотую фигу – подарки Остриса. Разглядывал, оглаживая пальцами – воспоминания захлестывали. И ведь было чем гордиться, один поединок с Тагир-багатуром чего стоил! Осторожничал, конечно, еще неизвестно, что мог его артефакт выкинуть, потому всякий раз перед этим пояс с боевым ножом в чехле надевал.

Однако сколько он ни гладил камень с рунами, ничего не происходило. Видимо, выщерблина от ножа не прошла для артефакта даром, нарушились его свойства. И через какое-то время, убедившись в бесплодности своих попыток, Алексей и пояс надевать перестал. Камень с необычными свойствами стал просто вещью, напоминавшей ему о славном боевом прошлом.

Когда Алексей осознал это, он два дня пребывал в глухой тоске, и если бы Наталья со своей интуицией не уловила его состояние, ему пришлось бы совсем плохо. В душу к нему она не лезла, не тормошила, но затянула его на американские горки, потом на водные аттракционы, а вечером – на дружескую вечеринку к знакомым на дачу, где звучали анекдоты и были танцы до упаду.

Постепенно горечь невосполнимой утраты ушла, осталось только сожаление и даже обида. Алексей все реже брал в руки камень, чтобы не бередить душу воспоминаниями. Но памяти не прикажешь.

Однажды он случайно переключил канал телевизора, а там – «Монгол». С виду одежда, оружие, традиции – как у половцев или печенегов, одно слово «степняки». Время для них как будто застыло, с пятисотого по тысячу пятисотый год стояло на месте – юрты, кони, сабли, халаты, набеги. Как жили разбоем и скотоводством, так и продолжали жить. А в Европе за это тысячелетие появились пушки, компас, большие корабли, книгопечатание, искусства. Два мира, две идеологии.

Но фильм смотреть – это одно, а ведь он сам все это видел, своими глазами, во многих событиях участвовал, вложил свою, пусть и малую лепту в изменение мира.

Наталья в среду уехала в командировку, журналиста, как и волка, ноги кормят. Обещала вернуться через три дня.

– Еды в холодильнике полно. Да ты, Терехов, мальчик взрослый, с голоду не умрешь. Все, целую.

И, чмокнув Алексея в щеку, Наталья умчалась с сумкой через плечо – внизу ее ждало такси.

Некоторое время Алексей послонялся по пустой квартире, а потом ноги сами понесли его к тайнику. Он достал мешочек, полюбовался золотой фигой, надел на палец перстень. Обратил внимание на то, что тот стал ему слегка тесноват, неужели толстеет? Из маленького мешочка, который он раньше носил на шее, на кожаном ремешке, достал камень. Он был невзрачный, под ноги попадется, никто и не наклонится. Единственное, что отличало его от простого голыша, так это полустертые руны.

Алексей уселся на стул, погладил камень. Под палец попала выщерблина от ножа – не раз уже Алексей мысленно благодарил камень. Артефакт отклонил лезвие ножа в сторону, от сердца фактически отвел, жизнь спас.

За размышлениями и воспоминаниями он сжал камень посильнее и непроизвольно, большим пальцем провел по рунам. Не раз он уже так делал и сейчас ничего не ожидал.

Но раздался треск, как от электрического разряда, и за ним последовала яркая вспышка, от которой Алексей зажмурил глаза. Голова знакомо закружилась, дыхание перехватило.

Пришел в себя Алексей на голой земле. В груди было и радостно и тревожно – он уже понял, что попал в другое время. Но что за местность и какой сейчас год?

Алексей поднялся с земли, огляделся. Деревья стояли в инее, земля была голой, и по ней мела снежная поземка, предвещавшая близкую снежную бурю. Похоже, что было самое начало зимы, а он в джинсах и рубашке, чай – в своей квартире перед переносом был.

Пошарив по карманам, он обнаружил в них только нож перочинный, французский, монеты да зажигалку бензиновую. Лезвие у ножа – десяток сантиметров, только колбасу нарезать и карандаши точить, точно не оружие.

Алексей усмехнулся – снова безоружен. Сколько можно на одни и те же грабли наступать?

Недалеко вилась грунтовая дорога, местами уже переметенная снежком.

Алексей побежал: надо было согреться, мороза градусов пять и ветер.

Через четверть часа показался небольшой хутор, и Алексей обрадовался. Хутор – это тепло и еда. А поскольку на Руси было принято привечать путников в непогоду, он постучал в низкую калитку. Ее можно было запросто перешагнуть, только тогда гостеприимства не жди, непрошеным гостем будешь.

Дверь избы отворилась – не на железных петлях дверь, на кожаных, и Алексей вздохнул: похоже, далеко в глубь веков его забросило. Хотя не факт: хутор маленький, бедный, а железо всегда стоило дорого.

– Кого Бог послал? – подслеповато прищурился хозяин, седовласый старик.