Под тенью проклятья. Город не для всех - Владимир Лещенко

Под тенью проклятья. Город не для всех

Глава 1

«От собственного страха нельзя сбежать. Единственный путь — двигаться ему навстречу».

Японская пословица

Энид. Раннее утро, Пангайский квартал Джериса.

Из потускневшего от времени зеркала на Энид смотрела молодая женщина в прозрачной блузке с крошечной гламурной сумочкой, с дорогим элеконом на поясе и в расклешенных брючках.

В кабине лифта традиционно пованивало, стены были покрыты разноцветными надписями — телефонные номера с кратким сообщением — что можно получить, позвонив по ним, забористая и однообразная брань, рисунки разной степени непристойности. И двигался он неровно и небыстро — хотя дом стоял в приличном квартале.

Но вот наконец лифт остановился на последнем этаже, Энид покинула кабину и походкой модели — от бедра — вышла на этаже, выбрала дверь под номером 432 и тронула звонок.

— Кого там несет? — донеслось из-за металлической двери — те все больше входили в моду в Джерисе.

— Я от Гонама, я звонила...

— Заходи...

Щелкнул замок, Энид потянула за бронзовую фигурную дверную ручку.

За порогом её встретила девушка лет двадцати двух — высокая и тощая блондинка, облаченная в короткую ночнушку из тончайшего батиста. Молочного оттенка кожу красотки портили пятна засосов и пара безвкусных татуировок.

— Ты, что ли, Ранда? — спросила Энид.

— Я. Проходи давай.

Энид переступила порог, белокурая поспешила закрыть и запереть дверь. Пока она бряцает запорами, есть секунда осмотреться.

Квадратный холл. Немаленький — у иных вся квартира в него влезет. Из холла четыре двери в комнаты, коридорчик в кухню и коридор под аркой к ванной, кухне и туалету. Паркет не из чего-нибудь — гингко из лесов Магабаса, а стенные панели — привезенное из-за океана розовое дерево. Хрустальные светильники-бра. Богатая квартира — если такую обнесут, то обычно берут не меньше десяти тысяч торамов *(значение терминов из описываемого мира можно посмотреть в примечаниях в конце книги -В.Л.).

— Погоди-ка… — Ранда без стеснения обыскала Энид. Задержала взгляд на сумочке и осталась довольна беглым осмотром — ничего подозрительного визитерша с собой не притащила.

— Ну, давай, что ли, груз да отваливай.

— Чего? — взмахнула ресницами Энид.

— Чего-чего? «Серебро»!

— А как насчет монеты?

— Ты чего? — Глаза белесой стали злыми и холодными. — Я с Гонамом рассчиталась, ты, рыжая, тут не гони!

— Да нет, — вымученно улыбнулась Энид, — я не к тому — полтинник на бедность не подкинешь, подруга?

— Я пока что тебе не подруга, — сказала, как сплюнула Ранда, — а рассчитываться говорю с Гонамом будешь! Разве что могу сказать тут своим парням — они тебе натурой заплатят, не отходя от кассы...

Распахнулась одна из дверей, и в холл выглянул мужик лет под сорок — бритоголовый, голый по пояс, весь покрытый вязью татуировок — кто-то из тех самых «своих парней»...

— Ну чего, притараканила кумар? Тады давай...

— Да вот не отдает чего-то...

— Я не понял! — Голос его стал вкрадчиво–злым. — Эта прохвостка пустая пришкандыбала? Без «товару»?

Открылась другая дверь в холл, выглянул ладный, коротко стриженный, побритый мужчина вида совсем не уголовного.

Видимо, тот самый Кабан, о котором рассказывал ей Гонам.

Секунд десять рассеянно взирал на Энид совершенно равнодушно — как скучающий аристократ и вновь скрылся за дверью.

— Шмага, это самое, ты че?! За такое…

— Погоди, Лысый, остынь, — перебила Ранда, заглянула в глаза Энид и спросила вполне доброжелательно: — Подружка, так где же товар?

— Надежно спрятан, — успокоила Энид, доверительно улыбаясь. — В штанах...

— Хо-хо! — Ранда хлопнула в ладоши, умиляясь. — Какая прелесть! Я тащусь с тебя!

— Доставай добро! — потребовал Лысый, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. — Не тяни там, кота за это… за места!

— Сейчас достану… — Энид посмотрела на Ранду, как