Олег Таругин - Спящий город

Олег ТАРУГИН

СПЯЩИЙ ГОРОД

ОТ АВТОРА

Уважаемые мои читатели! Вероятно, вас удивит необычно большое количество подробных сносок, касающихся технических характеристик описанного в этой книге оружия, боевой техники и прочего. Спешу пояснить, что сделано это было прежде всего для мужской читательской аудитории, представители которой, возможно, сочтут подобную информацию интересной и достойной своего внимания. Всем же остальным моим читателям (подозреваю, что таковых будет большинство) могу лишь посоветовать просто-напросто не обращать на них особого внимания, поскольку содержание книги от этого никоим образом не изменится. В остальном же надеюсь, что сей литературный опус вам понравится и вы не пожалеете о затраченном на его чтение времени…

С уважением — ваш автор

Человеку, сумевшему заглянуть в узкую щель между сном и явью, уловить бесконечно малый миг, когда сознание его уже не бодрствует, но еще и не спит, откроется великое Знание. И Знание сие дарует ему не власть, но всевластие, не способность повелевать, но абсолютное повиновение… Сумеет ли он, слабый человек, раздираемый внутренней смутой и тщеславной суетой, вознести Знание оно до заоблачных высей, либо же оно сомнет его, аки волна сминает зыбкий песок? Ответ на вопрос сей хранит извечный Спящий Град…

ПРОЛОГ

Катар-аль-Ларинхс… Самый страшный и загадочный район Великой Пустыни… Район, до сих пор не нанесенный ни на одну из топографически" либо географических карт… Район, через который за всю многотысячелетнюю историю человечества не пролег ни один караванный (равно как и любой другой) путь… Место, во сто крат более таинственное и непостижимое, чем знаменитый Город Мертвых в Древнем Египте или так и не найденная до сего времени Шамбала… Затерянный вне Времени и Пространства участок пустыни, на который никогда не ступала нога человека… Место, которого, согласно древнейшим, до письменным еще источникам, никогда не существовало и не могло существовать… Затерянный в песках Времени и барханах небытия загадочный Спящий Город[1] город, дарующий бессмертие город, где возможно даже невозможное и реально — нереальное, город, дающий абсолютную Власть…

ПРЕЛЮДИЯ 1-я

Древний Египет, Гиза, дворец фараона XIII династии,

1402 год до нашей эры

Молодой фараон умирал… Смерть еще не коснулась его разума, не затуманила и не спутала мысли, но уже овладела еще недавно здоровым и сильным телом. Он сильно исхудал, кожа приобрела болезненный серый оттенок, заметный даже сквозь бронзовый загар, и иссушенным пергаментом обтянула выступившие кости. Требовалось огромное усилие, чтобы просто приподнять (и тут же уронить) руку или повернуть голову — встать самостоятельно он не мог уже несколько недель…

Рядом постоянно кто-то находился — усиленная по случаю болезни фараона стража, приносящие пищу наложницы, министры и советники умирающего правителя. По несколько раз на дню заходили жрецы, принося в глиняных сосудах какие-то снадобья, без устали втираемые в тело смуглыми полуобнаженными наложницами, и творя сложные магические ритуалы, однако лучше ему не становилось. Казалось, сам Ра отвернулся от чем-то прогневавшего его фараона, наслав на него неведомую и неизлечимую болезнь.

Впрочем, сам властитель Египта знал истинную причину поразившей его хвори, слишком хорошо понимал, кому обязан своим нынешним беспомощным состоянием и бесконечными страданиями! Но при этом он скорее согласился бы стать пищей для нильских крокодилов, чем открыл кому-либо эту тайну, тайну, которую поклялся забрать с собой в Город Мертвых и охранять даже после смерти…

Что ж, молодой фараон представлял, на что идет, заключая неписаный и оттого неразрушимый договор с Хранителями — его предупредили, что полученное знание изменит всю его жизнь, но…

Но он не думал, что это случится так скоро! Он был молод, и в его власти была огромная страна, тысячи рабов, мощная армия — но, как это часто бывает, так хотелось чего-то еще! Чего-то тайного, не доступного более никому, делавшего его если не самим Анубисом, то по крайней мере равным ему!..

Получил ли он желаемое? Пожалуй, на этот вопрос ответить фараон не смог бы. Да, он многое узнал, например, то, что в самом центре Великой Пустыни расположен Город, появляющийся в этом мире раз в десять тысяч лет. Город, где нет времени, где секунда может растянуться на целый век, а тысяча лет — пролететь словно миг Город, попасть в который может каждый — и не может никто… Но разве видел он этот Город?! Разве стоит та крохотная крупица Тайны, что скрупулезно отмерили ему Хранители, его молодой жизни?! Он ведь даже не видел их самих — все их указания приходили к нему только во сне, однако, в отличие от обычных сновидений, наутро он не только четко помнил, что ему надлежит сделать, но и абсолютно не сомневался в реальности ночных видений.

Именно выполняя волю неведомых Хранителей, он продолжил начатое прошлыми династиями строительство пирамид и возвел исполинскую статую Сфинкса перед ними (молодой фараон подозревал, что Сфинкс не столько сторожит от темных сил Долину Пирамид, сколько скрывает в себе какую-то очередную загадку Хранителей, однако какую именно — он сказать не мог).

Правда, за каждое четко выполненное указание он получал воистину царское вознаграждение — например, небывалых размеров и чистоты бриллиант, равного которому не было ни у одного из прошлых Правителей, или сказочно богатую золотую жилу чуть ли не под самим дворцом, золото в которой даже не требовало очистки, но…

Но теперь, когда у него уже не осталось ни малейших сомнений относительно собственного будущего, все богатства и тайны мира оказались вдруг не более чем красивой химерой, расплывчатым фантомом в бескрайней пустыне его угасающей жизни… И фараон понял, что вся его власть и богатства и многотысячная армия так же бессильны перед волей неведомых Хранителей, как оказался бессилен его организм перед медленно убивающим его ядом. Ядом, который, судя по всему, был последней платой Хранителей за их тайное сотрудничество с ним, последней нотой в не сыгранной до конца мелодии его короткой жизни…

Обида и ярость заполнили все его естество, разорвали оковы данного неведомым мучителям обещания— фараон более не считал себя обязанным сдерживать его! Он не будет больше молчать, он прямо сейчас распорядится сыграть боевую тревогу и вышлет свою армию на поиски этого проклятого города! Он разрушит его, утопит в вечных песках Великой Пустыни, он предаст забвению этот город и его всесильных Хранителей, как предали они забвению его самого.

Его, Солнцеликого повелителя Египта, фараона XIII династии! Он… он… он…

Довести эту мысль до конца ему было уже не суждено — напрягшееся во вспышке гнева тело расслабилось и замерло на ложе, поднятая было рука, украшенная массивным золотым браслетом, бессильно упала, опрокинув сосуд с очередным целительным снадобьем жрецов… Замерло опахало в руках обнаженной наложницы, стоявшей в изголовье…

Правитель Египта, фараон XIII династии по имени Тутанхамон, был мертв…

ПРЕЛЮДИЯ 2-я

Египет, Гиза. Июль 1800 года. Расположение французского Императорского экспедиционного полка Наполеона I Бонапарта.

Начавшаяся вечером во вторник песчаная буря длилась уже второй день. Казалось, само небо рухнуло на землю, в считанные минуты превратив горизонт в нечто нереальное, серо-желтое, а действительность в нечто отвратительно скрипящее на зубах и напрочь забивающее нос и рот. Тучи песка носились среди походных шатров полевого лагеря, проникали через зашнурованные пологи внутрь, засыпали замки и лафеты по-походному выстроенных орудий, превращая их в жалкие холмики с торчащими ажурными ободами колес…

В сюрреалистическом мареве поднятого в воздух песка не было видно не то что возвышающихся в какой-то сотне ярдов великих пирамид, но даже и острия штыка на винтовке впередиидущего. Понимая, что патрулировать лагерь в подобных условиях по меньшей мере глупо, если не опасно — заблудиться и оказаться засыпанным оплывающим с окружающих бивуак барханов песком было, что называется, раз плюнуть, — дежурный по лагерю младший пехотный офицер снял все посты и сейчас практически на ощупь возвращался в свой шатер. Одной рукой он прижимал к лицу ажурный, не слишком чистый носовой платок, весьма слабо защищающий от песчаной круговерти, другой — опирался на эфес отстегнутой вместе с ножнами сабли, коей ощупывал путь перед собой. Вообще-то "возвращался" — это не совсем точно: несмотря на солидные размеры лагеря, добраться до своей палатки ему следовало уже минут двадцать назад, однако…