Анатолий Заклинский - Одиночная кампания

Анатолий Заклинский

ОДИНОЧНАЯ КАМПАНИЯ

1

Падение. Удар. Я пришёл в себя ещё до него, и даже успел ощутить невесомость, но именно глухой тяжёлый звук и сопровождающая его встряска окончательно привели меня в чувства. Открыв глаза, я понял, что нахожусь внутри спасательной капсулы, которая на несколько метров ушла под воду, и, вместо того, чтобы всплыть, начинает погружаться ещё глубже. Она повреждена. Где-то справа вода сочилась мне на плечо, а мои ступни были уже почти полностью в неё погружены. Больше того, она продолжала прибывать с угрожающей скоростью.

Другие, ещё более существенные последствия удара я ощутил, когда у меня не получилось осознать себя. Я не мог ничего вспомнить, не понимал, кто я, и как здесь оказался. Но я был жив, и медицинский монитор показывал, что моё состояние в норме. Я понял, что нужно действовать, пока капсула не ушла глубоко под воду, иначе в скором времени мне не удастся выйти. Правой рукой я нащупал большой рычаг аварийного открытия. Я знал, где он, и знал, что это он. Хорошо, что хотя бы эту информацию мой мозг сохранил. Когда я потянул за ручку, ремни, удерживавшие меня, были отброшены — остался лишь кислородный аппарат, — а через секунду отошла передняя защитная панель капсулы. На меня хлынула вода. Я тут же закрыл глаза и ощутил, как капсула уходит вниз. Я был свободен. Быстро сориентировавшись, я направился вверх, там, где был виден дневной свет.

Плыть получалось очень легко, и уже несколько секунд спустя я был на поверхности воды. Вокруг царил самый настоящий хаос. Где-то сзади слышались взрывы. Я оглянулся. Вдалеке виднелась огромная скала, полыхавшая пламенем огромного пожара, от которого вверх поднимался чёрный дым. В противоположной стороне был отлогий берег. До него было около пятисот метров, и я уверенно направился туда. По пути я подумал, что скоро в моём кислородном аппарате закончится воздух, и в свете этого меня больше всего начало тревожить то, пригодна ли здешняя атмосфера для дыхания. Учитывая, что мои глаза и кожа никак на неё не реагировали, а температура снаружи была нормальной, вероятность того, что и лёгкие мои тоже воспримут её нормально, была достаточно высока.

Я выплыл на берег. Впереди метрах в ста был лес, за которым вздымался большой горный массив. Первым делом нужно было окончательно определиться с местной атмосферой. Я выдохнул, отодвинул маску от лица и, сделав короткий вдох, затаил дыхание. Никакой разницы заметно не было, значит, кислородный аппарат был мне не нужен. Сняв маску и слегка отдышавшись, я понял, что этот пляж — очень неудобная позиция с точки зрения безопасности. Я быстро устремился в сторону леса. Бегать у меня получалось отлично, даже несмотря на то, что я только что проплыл полкилометра, к тому же, вероятно, должен был испытывать некоторый стресс от нештатного входа в атмосферу планеты.

Я укрылся среди деревьев и убедился, что здесь относительно безопасно. Очевидным сейчас было только одно — я выпал с того корабля, который сейчас догорал километрах в пяти-семи от берега. Что же касалось проблем, то их было куда больше: я находился здесь совершенно один, и у меня не было ни еды, ни прочих средств, необходимых для выживания, не говоря уже об оружии. Если в ближайшее время эта ситуация не изменится, я могу не пережить и одну ночь здесь.

Медлить было нельзя. Я выглянул из своего укрытия, чтобы осмотреться. То место, куда я упал, представляло собой большую бухту, на выходе из которой была та самая скала, на которой до сих пор бушевал мощный пожар. По правую руку шёл пляж, который терялся через несколько километров — береговая линия делала поворот. По левую руку ситуация была примерно такой же, только берег был прямее и терялся из вида несколько дальше.

В целом, учитывая соответствие воздуха, я бы с радостью предположил, что нахожусь на Земле, но растения, находившиеся вокруг меня, опровергали все подобные мысли. Не то, чтобы я сразу вспомнил кучу информации по ботанике, я подсознательно осознавал несоответствие.

Я пытался связать воедино то немногое, что было мне известно. Судя по ограниченному набору средств жизнеобеспечения, я совершал посадку не в аварийной капсуле, а в криогенной. Автоматика в последний момент просто выхватила меня из общего отсека и сбросила, посчитав, что так я буду иметь хоть какие-то шансы на спасение, при том условии, что всё происходило в условиях, пригодных для жизни. Тем не менее, моё выживание казалось мне чудом.

Потом мои мысли заняло предположение о том, что у корабля должны были быть системы оповещения. Если это действительно так, то не стоит далеко уходить от места крушения. Спасательная команда может прибыть сюда в ближайшее время, и тогда у меня будет больше шансов на спасение. Ну а пока всё это оставалось лишь предположением, в которое просто хотелось верить, мне предстояло самому решать вопросы моего выживания.

Чтобы лучше оглядеться, я решил влезть на дерево. Однако, не успел я начать наблюдения как меня отвлёк острый звук, пронзивший небо. Я прижался к дереву и повернул голову в направлении, откуда он исходил. Его издавал объект, очень быстро пикировавший в сторону леса. Звук, ответственный за привлечение моего внимания, очевидно, издавала простенькая силовая установка, в задачу которой входило лишь обеспечение относительно мягкой посадки аппарата на поверхность.

Он упал примерно в полутора километрах от меня. Не было сомнений в том, что это был уже полноценный спасательный аппарат, какое-то время задержавшийся в атмосфере. Сейчас это была моя единственная возможность понять, что вообще здесь происходит. Без сомнения, человек, находившийся внутри, выжил, и сейчас мне нужно как можно быстрее до него добраться. Спустившись с дерева, я затаился и машинально огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет, ведь такое громкое падение могло привлечь не только моё внимание. Только убедившись, что вокруг нет опасностей, я направился дальше, периодически останавливаясь, чтобы оглядеться.

Мне удалось добраться до спускаемого аппарата чуть больше, чем за двадцать минут. И даже это время было чересчур долгим, потому что мне пришлось пробираться сквозь дебри леса. Аппарат проделал в нём приличную просеку. Кроны и стволы деревьев стали отличным дополнением к штатной тормозной системе и помогли погасить скорость.

Когда я подошёл ближе, то заметил, что этот аппарат совершенно не похож на тот, в котором совершал посадку я. Внутри была точно такая же криогенная капсула, но снаружи находился дополнительная защитная оболочка, оснащённая примитивной силовой установкой, нужной для обеспечения штатной посадки.

Человек внутри был жив. Не успел я найти механизм, отпирающий защиту, как где-то в стороне послышались шаги, и относительно громкие голоса людей, говоривших на непонятном языке. Их речь как будто была мне знакома, но конкретные значения слов, очевидно, были потеряны вместе с памятью. Потом я заметил несколько приближающихся человекообразных фигур в зелёном камуфляже. Мне они не показались первоклассными бойцами и я почему-то был уверен в том, что в случае столкновения одержу верх. Но сейчас главным было не выдавать себя, в конце концов, я даже не знаю, друзья это или враги.

Доверия они мне не внушали, и в этой ситуации я счёл самым логичным спрятаться. Ловким движением скользнув между поваленных стволов, я отошёл на несколько метров и затих. Слишком далеко уходить тоже было нельзя — нужно было посмотреть, кто это, и для чего они сюда пришли. Это могла быть и спасательная команда, но тогда почему я не понимаю их язык? Когда фигуры приблизились, я заметил, что они очень похожи на людей, только вот их манера движения и разговора была несвойственна нам. Ещё я подметил, что все они очень-очень бледные. Сперва я подумал, что это просто цвет кожи, но потом это стало казаться мне больше похожим на маску или грим.

Впечатление они производили немного жутковатое. Из-за этого я не решился выйти, и, как вскоре мне довелось убедиться, не зря. У всех у них в руках было небольшое короткое оружие. Лишь у одного было что-то, напоминавшее пулемёт или большую штурмовую винтовку. Мощным прикладом он сделал несколько ударов по прозрачному защитному кожуху, но это было безуспешно. Интересно, на что он рассчитывал, если этот аппарат умудрился спуститься из атмосферы? Материал, выглядевший как обычное стекло, мог выдерживать и не такое.

После первой неудачи другой член группы, очевидно, старший, принялся рассматривать внешнюю консоль, и пытался манипулировать элементами управления, что тоже не привело к успеху. После этого мне начало казаться, что аппарат должен был открываться только изнутри, если жизненные показатели пассажира находились в норме.

После нескольких минут бурных обсуждений они отыскали замок и склонились над ним. Только потом я увидел, что они закрепили на нём небольшую бомбу. Они тут же отошли на безопасное расстояние и привели её в действие. Надо сказать, что их подрывник оказался достаточно грамотным, потому что верхний щит наружной капсулы просто распахнулся, внутреннюю же они уже смогли открыть. Человека, который находился внутри, ждала незавидная участь. Наверное, он пришёл в сознание ещё во время взрыва, но ещё толком ничего не понял, а незнакомцы тем более не дали ему даже опомниться. Его силой вытащили наружу, связали и увели.