Каста Неприкасаемых 2 - Дмитрий Анатолиевич Емельянов Страница 15

Все так, и разумом я это понимаю, но где-то в дальнем, потаенном уголке души все равно упрямо горит огонек надежды. «А вдруг… Что если ее заставили, что если она все еще любит меня и ждет?!»

Чем больше я убеждаю себя в благоразумии, тем яснее мне становится бесполезность этого занятия. Эта нелогичная слепая вера в чудо все равно не уймется и добьется своего.

Вокруг уже темно и слышно похрапывание парней. Таис вроде бы тоже спит. Решаюсь в одночасье и осторожно поднимаюсь на ноги. Взглянув на спящих, убеждаю себя последним доводом: «Сгоняю по-быстрому и к рассвету вернусь. Никто не заметит».

Объяснять мотивы поступка, которые я не могу объяснить самому себе, мне страшно не хочется, тем более, что я отлично понимаю — засветившись, я наведу ищеек на наш след и подставлю всех, а не только себя.

Тропа мелькает под ногами. Луна, словно соучастник, разгоняет предо мной ночную мглу. Иду быстро, но осторожно, прослушивая ночную тишину и стараясь не шуметь. Забор поместья узнаю сразу, не так давно я пытался через него сбежать.

«Прихоти судьбы, — иронизирую про себя, — то всеми силами пытался покинуть это место, а теперь лезу обратно, рискуя жизнью».

Хватаюсь за свисающую лиану и взбираюсь наверх. На миг задумываюсь перед прыжком, но тут же решаюсь и, отбросив сомнения, прыгаю вниз. Колени пружинят приземление, и почти бесшумно я поднимаюсь на ноги. Словно приглашая меня отсвечивает в лунном свете парковая дорожка. Ровные мраморные плиты, как будто увещевают — иди не бойся!

— Я и не боюсь. — Шепчу, подбадривая себя. — Чего мне бояться, я ведь только взгляну со стороны и все.

Осторожно прослушивая тишину, шагаю в сторону господского дома. Никаких посторонних звуков вроде бы не слышно, и я почти успокаиваюсь. Отсвет от факелов уже просвечивает сквозь деревья, и я непроизвольно укорачиваю шаг.

«А вдруг она и правда там?! — Мысленно спрашиваю себя и не могу понять, хочу я увидеть Ильсану или нет. — Что я ей скажу? Что услышу в ответ? Хочу ли я лишиться последних иллюзий?!»

Полный сомнений, я выхожу к задней стороне дома. Здесь персиковый сад подходит вплотную, и в тени деревьев можно не опасаться быть замеченным со стороны. Пробираюсь к женской половине. Где могут быть окна Ильсаны, я не знаю и останавливаюсь напротив большого балкона. Что делать дальше тоже не знаю, так далеко я не заглядывал. Мне казалось, стоит только дойти и все само разрешится. Теперь я чувствую полным кретином.

«Ну, и о чем ты думал?! — Зло ворчу на самого себя. — Как ты узнаешь, в доме она или нет?! Будешь кричать? А может, спросишь у кого? Да, даже если она в доме, то наверняка уже спит».

Недовольство собой усиливается, но развернуться и уйти не хватает решимости. Стою, задрав голову кверху, и жду сам не знаю чего. Луна, словно издеваясь, заливает балкон серебряным светом, и тут вдруг открывается дверь и выходит она.

«Мать честная, так не бывает!» — У меня ошарашенно отвисает челюсть, как будто в душе я не желал чего-то подобного. Ильсана не видит меня, зато мне видно ее отлично. В призрачном ночном свете она словно древняя богиня, сошедшая с небес. Распущенные волосы ниспадают тяжелой золотой волной, белая стола из тончайшего шелка облегает ее фигуру, вычерчивая высокую грудь и тончайшую талию.

Она вышла как-то нервно, постояла мгновение, облокотившись на балюстраду, а затем также резко развернулась и скрылась в комнате. Все это произошло так быстро, что у меня даже возникло ощущение иллюзии.

«Может быть, она мне привиделась? — Зажмуриваюсь и встряхиваю головой, но это больше так, игра. На самом деле я знаю, что видел ее реально, просто все еще не могу согласиться с доводами разума: Все! Посмотрел, убедился, что она здесь, а теперь разворачивайся и дуй обратно. Еще успеешь до рассвета».

Бесспорно, это самое разумное продолжение, но претворить его в жизнь невероятно сложно, ибо контраргументов тоже немало. «Как?! Я шел полночи. Ради чего?! — Мои желания пытаются бороться с доводами рассудка. — Вот она в двух шагах, а я уйду, так и не выяснив все до конца, даже не сказав ей пары слов. Это попросту глупо!»

Неожиданно в мой спор с собственным разумом вмешивается демон.

Совсем нет! Поступить так было бы очень разумно. Не забывай, именно эта женщина затянула тебя в ту яму дерьма, где ты сейчас барахтаешься! Ты слишком слаб, и эта блудница вновь обведет тебя вокруг пальца.

Вот лучше бы он этого не говорил, теперь я точно должен расставить все точки над и. Не могу же я позволить считать себя слабовольным слюнтяем самому себе. Решительно выхожу из тени и, перебежав под стену дома, хватаюсь за тянущуюся вдоль стены лиану.

Последний взгляд назад и последнее увещевание Гора.

Не говори потом, что я тебя не предупреждал!

«Ладно!» — Огрызаюсь про себя и начинаю взбираться по лиане. Дело не сложное, в таких штуках у меня большой опыт. С самого детства во все труднодоступные места приходилось лазить мне, старик Перл уже тогда не отличался подвижностью.

Перебирая руками и упираясь ногами в стену, быстро добираюсь до балкона. Цепляюсь за балюстраду, подтягиваюсь, и опля, я уже перед стеклянной дверью. Она приоткрыта, и приложив ухо, несколько мгновений слушаю звуки из спальни. Ничего, кроме легких женских шагов! Приоткрываю створку пошире и просачиваюсь вовнутрь.

Ильсаны в спальне нет. Ее голос слышен из будуара за стеной. Она что-то шепчет или напевает. Не успеваю подключить помощь заклинания, как голос стихает, шуршит сдвигаемая занавесь, и Ильсана появляется в арке проема. Не замечая меня, она подходит к кровати, садится, и в этот момент, видимо что-то почувствовав, оборачивается.

— Ты?! — Увидев меня она испуганно вскакивает на ноги.

Молча смотрю ей в глаза и непроизвольно ловлю себя на мысли: «А страх ее портит!»

Это неприятно осознавать, но я отчетливо вижу — это не испуг неожиданности, это осознанный страх за содеянное. По сути, больше не нужны никакие слова, этот момент красноречиво говорит сам за себя. Она знает, что поступила со мной подло! Знает, что обманула и знает, что у меня есть право жаждать возмездия! Поэтому первой реакцией и был страх. Тот животный страх, что не в состоянии скрыть даже ее железная выдержка.

Этот предательское откровение длится лишь миг, и