"Фантастика 2023-157". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич Страница 16

— «К тому же», — подумал я и, как оказалось впоследствии, угадал.

Монах отвёл взгляд в сторону и положил крест-накрест два пальца правой руки на два пальца левой, а потом наоборот. Увидев, что я обратил внимание на эти знаки, он исчез в толпе. Я пожал плечами. Для меня его манипуляции ничего не значили, как я не напрягал память Педро.

— Стояночная вахта занимается штатными работами! — Крикнул помощник. — Остальные свободны!

Моряки повалили на причал.

Когда толпа любопытных и мои моряки, сопровождаемые желавшими их угостить, исчезли, я увидел ещё одно, явно выделявшееся лицо, богато одетого господина лет тридцати, аристократического вида, стоявшего в окружении ещё троих таких же лиц. У всей четвёрки вид не соответствовал праздничному настроению убывших граждан.

Несколько раз бросив на меня взгляд, вся четвёрка подошла к борту «Чайки», а отмеченный мной, как лидер, господин обратился ко мне несколько хамовато.

— Дон Педро, если не ошибаюсь? — Спросил он. — Вы несколько изменились.

— Да. Чем обязан? И главное, — кому?

— Вы не узнаёте меня? — Удивился говоривший. — Я — Дуарте де Менезеш, губернатор Танжера.

— И чем я могу вам быть обязан?

— Как? — Возмущённо воскликнул тот. — Вы оскорбили меня!

— Когда? — Удивился я. — Каким образом?

В моей памяти не было ни намёка на конфликт с этим дворянином.

— Накануне вашего отплытия в Индию вы в присутствии моих друзей, — он показал рукой на стоящих чуть поодаль молодых господ, — высказались обо мне, как о недостойном правителе Танжера. Вы сказали, что должность мне перешла по наследству от моего отца, а не за мои заслуги.

— А это разве не так? — Спросил я, что-то вспоминая. — Но, честно говоря, я в этом путешествии был немного контужен ударом ядра, и слегка потерял память. Я не помню ничего подобного.

Мне совсем не хотелось омрачать дуэлью день прибытия.

— Вы оскорбили меня, и я требую удовлетворения.

— Уважаемый дон Дуарте, если я не помню, как я вас оскорбил, как же я могу дать вам удовлетворение? — Грустным голосом сказал я.

— Но это слышали мои друзья! Они могут подтвердить!

— Ну… — Скривившись сказал я. — Мало ли кто что может сказать…

— Вы… Вы называете нас лжецами?! — Возмутился один из «друзей».

Тут я понял, что «попал» ещё на три дуэли, и решил, что дальше нет смысла разводить «дипломатию» и пошёл на откровенную подлость.

— Господа! — Рассмеялся я. — Ведь если я скажу, что вы называли дона Дуарте «папиным сынком», он вынужден будет вызвать на дуэль и вас. Я ведь не наговариваю на вас, господа, и всё это правда?

Дон Дуарте оглянулся на понурившихся господ.

— Чёрт! — Выругался он. — Я вызываю вас господа! Всех троих! — Он качнул головой в сторону ошеломлённых интриганов. — Но это ничего не меняет!

Он вздёрнул подбородок вверх и его короткая, но широкая бородёнка уставилась мне прямо в лицо, а тонкие усики встопорщились от сморщенного в гримасе крупного носа.

— Меняет, дон Дуарте. То, что я о вас говорил, я не помню. И этим господам не верю. Они наговаривают на меня. Поэтому, если вы желаете со мной драться, вы должны оскорбить меня, и я приму ваш вызов.

— Вы подлец, Дон Педро!

— Прелестно. Я не согласен с этим утверждением и считаю его ложным. Поэтому я вызываю вас на дуэль для удовлетворения своей чести.

— Где и когда?! — Воскликнул мой будущий оппонент.

— Ну… Не торопитесь так. Сейчас вы сначала должны получить удовлетворение от этих господ, так как вызвали их раньше меня. Кодекс чести, дон Дуарте.

— Чёрт! Чёрт! И чёрт! — Выругался он. — Тысяча чертей! Проклятый хитрый Тамплиер!

— За оскорбление ордена я мог бы убить вас прямо здесь, без церемоний, — сказал я, доставая из оружейного ящика и кладя на фальшборт пищаль. — Лучше вам уйти, господа. Жду вас завтра здесь же на пирсе в течении дня. Полагаю, за это время вы, господа, решите ваши спорные вопросы. Честь имею!

Я приложил пальцы правой руки к полям шляпы.

Они ушли, постоянно озираясь на меня. Мне было неприятно, за моё поведение, но я успокаивал себя тем, что формально я не сделал ничего недостойного и предосудительного. Просто ответил подлостью на подлость. Да и дуэли, как я узнал за время пребывания в этом мире, не отличались, оказывается, благородством вообще.

Дуэли были судебные и военные. Чаще для выяснения отношений пользовались вторым способом убийства, который предполагал любые действия, что приводят к летальному исходу. Хоть удар в спину, хоть выдавливание глаз. Допускались самые подлые приёмы.

Плюс, надо понимать, что я не дуэлянт. Я убийца. И чаще всего тайный. Одно дело ворваться с ножами в толпу не ожидающих нападения и такой, как у меня, шустрости, воинов, а другое дело, когда один на один против шпаги, или длинного меча, орудовать которыми я ещё толком не научился. На палашах господа не дрались.

Общие принципы и приемы владения длинным оружием, типа «палка», для меня были понятны и известны, но особенности и специфика безусловно были.

И ещё… Шансов остаться в живых после поединков с четырьмя опытными дуэлянтами по очереди у меня не было, а умирать так рано в мои планы не входило.

— «Не для того всю жизнь учился выживать, однако», — подумал я, и совесть моя успокоилась. Она привыкла мне подчиняться, хоть иногда и вздыхала, тихо плача в уголке.

Весть о том, что мне предстоит сразу четыре дуэли разлетелась по экипажу быстро. Сначала по вахтенной службе, а потом и по остальным морякам, гулявшим здесь рядом в портовом кабаке.

Уже через полчаса пришёл встревоженный помощник, а следом за ним боцман.

— Что случилось, кэп?

Они были пьяны, хотя не прошло и часа их увольнительной. Я нежно и ласково, как могу только я, объяснил им, что, то что случилось, это не их моряцкое дело, а моё — дворянское. Они сразу всё поняли и очень быстро ретировались, схватившись под руки и бурча, что за капитана всем дворянам Лиссабона перережут глотки.

Пока я стоял, облокотившись на борт и раздумывал о «завтра», появился давешний монах. Он подошёл ближе, глядя больше в брёвна причала, чем на меня, и, не поднимая глаз, сказал:

— Вас что-то задержало, командор?

— Дворянский этикет, брат.

— Следует поспешить, командор. Нас ждут. Следуйте в отдалении, — сказал он и, по-военному развернувшись, маленькими шагами побрёл через торговую площадь.

Я едва успел сбежать по трапу и найти глазами его в рыночной толпе, и пошёл следом, пытаясь не потерять фигуру в коричневом плаще с накинутым на голову капюшоне.

Мы прошли весь Лиссабон от порта на северо-восток. Высокие дома буквально мелькали мимо, с такой скоростью шёл монах, а я почти бежал, периодически оступаясь, на качавшейся под ногами мостовой. Вероятно, бежал и он, но под длинными полам плаща это было не заметно. Наконец, свернув в узкую улочку и нырнув в предупредительно распахнувшуюся перед монахом дверь входа в какое-то здание, я остановился, переводя дыхание.

Глава 8

Мои ежедневные тренировки явно были недостаточны для выбранного монахом темпа.

— «Всего-то километра два спортивным шагом пробежали, а я уже задышал», — с сожалением подумал я.

— «И ведь не побегаешь тут по улицам для тренировки. Не поймут. Да и нигде не побегаешь. За идиота примут», — так думал я, быстро идя вслед за монахом по узкому коридору.

Я думал, что мы пришли, ан нет, бег не прекратился, а лишь переместился в подземелье. Сухие и узкие, отходившие в разные стороны, коридоры мелькали справа и слева.

— «Попал», — промелькнула мысль.

Я взял ритм и строго контролировал дыхание. Коридоры, по которым мы бежали, имели положительный уклон, то есть взбирались вверх. Несколько дверей, попавшихся нам, открывались и закрывались «автоматически» после того, как монах просовывал свою правую руку в отверстие в стене.

Наконец мы остановились у двери, возле которой монаху пришлось засунуть руки в два стенных отверстия одновременно и он простоял так некоторое время. Дверь отворилась на сантиметров сорок и встала.