Двенадцатый жнец - Дмитрий Павлович Орлов Страница 2

— Мог бы обойтись и без уточнений, ну да ладно. Что бы ты там обо мне не думал, но я хочу предложить тебе перебраться в другой мир. Ведь этот уже не спасти, а я предлагаю начать всё заново, но уже в новом мире. Ты учтёшь прошлые ошибки и не будешь повторять их в будущем.

— Я не предам Отца, — ответил жнец.

— Ясно, идёшь по стопам Сизифа, да? Это риторический вопрос.

Падший опять поднялся из-за стола и задумавшись, стал прогуливаться между столов, где в разных позах, находились скованные остановившимся временем посетители таверны.

— Люди всегда стремятся ко злу, кажется так сказал Отец, — задумчиво произнес падший, продолжая медленно проходить между столов, изредка бросая взгляд на недвижимых людей. — Потоп был классной идеей, а вот оставить некоторых из них в живых, не очень. Человеческая сущность неизменна и даже вроде хороший человек, со временем приходит ко злу.

— Но ведь это дело твоих рук, — заметил жнец.

Люцифер остановился, и опустошив бокал, повернулся к Амадею.

— Верно. Добавь чуточку скверны в «слово», и люди охотно станут сквернословить. Они даже не замечают этого, а затем легко и не принужденно, потомки тех, кого Отец спас от потопа…

Падший вернулся к сидящему жнецу и поставив пустой бокал на стол, посмотрел в глаза Амадею.

— Они словно последнего вора, прибили его сына к кресту и наблюдали, как тот умирает истекая кровью. Ты ведь это видел собственными глазами и по прежнему хочешь спасать их?

Жнец посмотрел на недвижимых людей, у которых на лицах застыли самые отвратительные выражения. Он не сомневался, что это дело рук падшего, вытащить на свет самые омерзительные их помыслы. Амадей поднялся и подошёл к ближайшему лесорубу. Он видимо оживлённо беседовал со своими товарищами, когда их сковало остановившееся время, создав маску, перекошенного от злобы лица.

— Люди отвратительны и с этим никто не спорит, но у каждого из них есть то, что можно спасти, — произнёс жнец.

— Ты имеешь в виду душу, но о ней никто из них даже не вспоминает, — усмехнулся падший. — Скажу больше, радуга, это знак, который Отец поместил на небе в качестве напоминания о договоре с людьми. О том, что он больше не будет устраивать вселенский геноцид. Но кто из них об этом помнит? Кого не спроси, все возле радуги ищут горшок с золотом. Вот, что их в действительности интересует, а ты говоришь о какой-то там душе, которую ни увидеть, ни пощупать.

— Помнят они или нет, это не важно, — ответил жнец. — Главное, я об этом не забыл.

— Пускай так, но тебе всех не спасти, и этот мир уже обречён. А отвергая моё предложение ты, лишь продлеваешь бессмысленную агонию.

— Я не собираюсь спасать все души, у меня договор только на некоторые из них, — возразил Амадей.

— Но ведь ты понимаешь, что если я захочу, то смогу в один миг убить всех людей, — произнёс Люцифер, подходя к жнецу. — И тогда твой договор мгновенно аннулируется.

— Не можешь, тебе запрещено собственноручно убивать людей, — ответил Амадей, переводя взор на окно за которым хлынул дождь.

— Зараза, — выругался падший. — Я думал об этом никто не знает. Этот пункт в договор, Отец внес в самый последний момент. Но с другой стороны у меня нет ограничений на использование моих слуг. Они вполне могут справиться с этим и за меня.

— Могут, — кивнул Амадей. — Но пока не справились.

— Жнец, ты напрасно отказался от моего предложения. Вы и так находились между молотом и наковальней, а теперь ты в прямом смысле остался один. У тебя даже нет арбитра. И не думай, что сейчас ты отделаешься лишь шрамами.

На улице грозовые тучи разрезала красная молния, а затем раздался страшный удар грома, едва не выбивший окна в трактире.

— А это знак моего договора, — произнес Амадей, глядя в окно.

— Ты сам сделал свой выбор и теперь твоя жизнь будет такой же скоротечной, как и красная молния на небе, знак твоего договора с Отцом, — произнёс падший, и растворился в воздухе, оставив после себя серный запах и немного пепла на полу.

Тучи за окном разошлись, а время вернулось к своему прежнему бегу. Трактир наполнился гулом голосов и звоном ложек о тарелки. Прислужник заметил стоящего возле окна Амадея, и поспешил к нему, чтобы узнать, чего тот изволит откушать.

— Я спешу, заверни мне в дорогу головку сыра и немного вяленого мяса, — сказал Амадей, и вложил в руку юного прислужника серебряный. — Сдачу оставь себе, — добавил он, продолжая смотреть в окно.

— Не извольте беспокоиться, — обрадовался юноша. — Всё будет исполнено в один миг, — добавил он и умчался на кухню.

На подобную щедрость прислужник не рассчитывал, а потому хотел, как можно лучше угодить гостю. Отобрав самое лучшее явленное мясо, он завернул его в чистую ткань, и в отдельную упаковал головку сыра. Выполняя заказ Амадея, юноша даже немного запыхался, но как и обещал, сделал всё быстро и качественно.

— Ждём вас снова! — крикнул он, вслед покидающему трактир гостю.

Две недели ушло у Амадея, чтобы добраться до подножия монастыря-крепости, где он рассчитывал найти себе арбитра. Хотя он понимал, что это совершенно не означает того, что таковой здесь найдётся. Но в любом случае он попытается спасти столько душ, сколько сможет. Пускай их будет немного, зато они точно не смогут служить падшему.

Крепость-монастырь, возвышалась над поселением словно скала, и давала жителям уверенность в их безопасности. А по сегодняшним временам, это многого стоит. Страх за свою жизнь и жизнь близких, подавляет волю к сопротивлению, заставляя людей оставаться за крепкими стенами и не выходить за их пределы. Но внутри стен довольно ограниченное место для производства продуктов питания.

И только крепости-монастыри способны защитить ближайшие поселения от распространяющейся скверны. Взамен они получают провиант и рекрутов для ордена Догматов. Именно этот орден занимается уничтожением монстров порождённых скверной, но не каждый рекрут может стать догматом ордена. Из двадцати новобранцев только один пройдет экзамен и попадёт в отряд претендентов.

Когда из всех присланных из разных мест рекрутов, набирается десять претендентов их направляют в «Проклятый каземат». Там каждого приковывают цепями к полу и запускают демона скверны. Спустя неделю в каземат спускаются догматы и уничтожают всех обращённых демоном. Но среди мечущихся в цепях монстров иногда находятся один или два претендента, которые сохранили человеческий образ.

Они смогли побороть вселившегося в них демона и изгнать его из своего тела. Именно эти претенденты в будущем станут полноценными воинами ордена Догматов.